Анатолий Дроздов - Реваншист. Часть первая (СИ)

Сознательно или нет, но подлянку связисты бросили. Номер нам дали от бывшего домоуправления. Теперь нам звонили жильцы, требуя починить кран или проводку. Некоторые отказывались верить, что это квартира, и грозили жалобой. В ответ я предлагал посылать ее в трех экземплярах — туалетная бумага в стране в дефиците. Почему-то этот аргумент отказывался действенным — на другом конце провода бросали трубку. Но на смену одним больным приходили другие.

Звонок разбудил меня в восемь утра. Матерясь, я метнулся в прихожую. Такой сон обломали! Накануне я работал до трех ночи — «Экстрасенс» выходил на финишную прямую. Лили не было — ушла на работу, и аппарат трезвонил.

— Алло! — раздался в наушнике женский голос.

— Это не домоуправление! — рявкнул я. — Комитет государственной безопасности БССР. Мы определили номер вашего телефона. Диктуйте сообщение!

На другом конце провода послышалось растерянное дыхание.

— Я набирала номер писателя Сергея Девойно… Не туда попала?

— Туда, — вздохнул я. — Извините за глупую шутку, но реально достали. Мой номер некогда принадлежал домоуправлению.

На том конце провода рассмеялись.

— Вам «ха-ха», а мне спать не дают, — обиделся я. — Работал допоздна, только прилег.

— Это вы извините меня, — сказала женщина. — Не утерпела, позвонила рано. Хотелось быть первой. Меня зовут Ядвига Юферова, я собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда» по Белоруссии. Хочу взять у вас интервью.

— В честь чего? — удивился я.

— Вашу книгу выдвинули на соискание премии Ленинского комсомола. Вчера пришло сообщение. Я нашла ваш номер через Союз писателей.

Оп-па! Теперь ясно, почему так спешили в издательстве. В ЦК ВЛКСМ «Лебедя» заметили, но давать премию за журнальную публикацию не кошерно. Нужна книга. Успели, но в последний вагон. Премии Ленинского комсомола присуждают в октябре. Обычно за публикации прошлого года, но «Лебедь» в «Юности» вышел в 1975-м. Хитропопые ребята эти комсомольцы, вывернулись. И перед партией прогнутся, и правила не нарушат.

— Приятно слышать, — сказал я. — Разумеется, с удовольствием побеседую с корреспондентом любимой газеты. Где и когда?

— Если можно, у вас дома. Интересно посмотреть, где работает известный писатель. Я возьму фотокора. Не возражаете?

— Да хоть телегруппу! — сказал я.

Она вновь засмеялась.

— Будем через час.

Я положил трубку и отправился приводить себя в порядок. Ядвига с фотографом прибыла точно в назначенное время. Через порог шагнула молодая, стройная и очень красивая женщина. Глаза умные. Пока гости ехали, я покопался в памяти. Юферову я знал. В той жизни она сделает блестящую карьеру. Из Минска переедет в Москву, станет заместителем, затем — первым заместителем главного редактора «Комсомолки». С развалом Союза не пропадет. Заслуженный работник культуры Российской Федерации, академик Академии российской прессы, почетный гражданин родного города… В моем времени националисты будут ворчать: дескать «империя» высасывала кадры из республик. А США? Они как? СССР, по крайней мере, тратил на образование и воспитание этих специалистов немалые средства. А сколько платили американцы? Халявщики… У националистов в отношении собственной страны черно-белое зрение. Цветным оно становится при виде звезд на флаге в красно-белую полоску…

Ядвига сходу подтвердила первое впечатление.

— Вы знаете, что на вас обижены в Большом театре?

— У нас вообще страна обиженных, — парировал я. — Стоит написать или снять правдивый фильм о педагогах, обижаются учителя. Затронешь врачей, обидятся медики. В моем случае возмущены балеруны. Встречный вопрос: те из них, кто сбежал на Запад, подвергались преследованиям в СССР?

Ядвига подумала и покрутила головой.

— Вот! Чтобы там они не говорили «голосам»… У них было все: слава, деньги, квартиры, поклонники. Но им было мало, хотелось больше. В принципе нормальное желание. Но на Западе, чтобы пробиться в звезды, нужно платить. За обучение, продюсирование и так далее. Сначала вкладываешь, потом получаешь. А сколько потратили на свое продвижение «бегуны» из СССР? Ноль. Здесь их нашли, помогли раскрыть талант, создали условия для творчества. В ответ получили плевок в лицо. Мерзость даже по западным меркам.

— А вы интересный человек, — сказала Ядвига.

— К другому вы бы не приехали.

— Пожалуй, — согласилась она. — Расскажете о себе? Как стали писателем, над чем работаете сейчас?

— Не вопрос, — кивнул я…

В беседе я быстро перетащил инициативу на себя. Мне ли не знать, что нужно журналистам? Услышав про медаль, Ядвига подобралась. А когда сказал, за что наградили, глаза ее загорелись. Такой факт! Как он заиграет на газетной полосе! Меня попросили показать медаль. Я принес — жалко, что ли? Фотограф попросил положить ее на ладонь и так снял. На полосе, отведенной под интервью, впоследствии опубликовали два снимка: самого автора и его медали на ладони. Получилось трогательно. Ну, так «Комсомолка». Замечательная газета! Разумеется, нынешняя, а не из моего времени — желтая в полоску.

После беседы Ядвига умчалась: в Москве ждали интервью. Даже от кофе отказалась. Интервью «Комсомольская правда» опубликовала на следующий день. Предупрежденная мной Лиля купила несколько номеров. Текст вышел блестящим. Отличный язык, умные вопросы и не менее умные ответы. Прозаик Девойно предстал перед читателем образованным, смелым, любящим Родину молодым человеком. Удивительно зрелым для своих лет. Это Ядвига уловила сходу. Ну, так за красивые глаза в Москву сманивают…

Публикация имела неожиданные последствия. Мне пришлось выступать в трудовых коллективах. Правила требовали обсуждения общественностью выдвинутых на премию соискателей. Формальность, наверху уже все решено, но куда денешься? К тому же за выступления платили. Советская власть заботилась, чтобы писатели не нуждались. Есть Литфонд, куда издательства отчисляют процент от выпущенных книг. Богатейшая организация! У нее можно попросить (и получить!) материальную помощь. Та может составить тысячу и более рублей. Размер помощи зависит от близости писателя к литературному генералитету, но даже рядовому члену СП получить 200–300 рублей — запросто. А есть еще Всесоюзное бюро пропаганды художественной литературы с его отделениями республиках. Они организует встречи членов Союза с читателями. Писателям за это платят. Пять рублей за выступление — минимальная ставка. Маститым могут и червонец отвалить. Пять рублей в этом времени — дневной заработок молодого инженера. Желающих встретиться с писателями — море. СССР — самая читающая страна в мире. Есть школы и библиотеки, которым нужно отчитываться за проведенную работу. Писатели нарасхват, их всего-то триста человек на десятимиллионную БССР. Поэтому существует такое явление, как писательский чёс. Группа членов Союза — вместе веселее — выезжает в какой-нибудь райцентр. За счет Бюро, естественно. В районе их кормят, поят, возят по сельским клубам и библиотекам. Сказал пару слов — получи пять рублей! Не сказал — не важно, в путевке отметят. Окучили один район, переехали в следующий. За неделю легко можно заработать 150–200 рублей. В том времени я знал авторов, написавших одну-единственную книгу, и живших за счет этих выступлений. Неплохо живших!