Роберт Шмидт - Метро 2033: Бездна

Но тот, кто думал, что каннибалы постъядерной эры отступили до уровня пещерных людей, — ошибался. О, нет, это были все те же самые люди, что и остальные обитатели Вольных Анклавов. Единственная разница состояла в том, что вместо охоты на мутировавших тварей или разведения крыс они поедали слабейших из своих же или охотились на обитателей других анклавов.

Множество сообществ за рекой заплатило слишком высокую цену за сопротивление варварам из предместий, которые медленно, но постоянно росли в силе, ассимилируя или подчиняя новые и новые анклавы. Остановил их только Старый Одер. Может, даже не столько сама река, сколько сила лежащих за ней территорий. Здесь лектерцы не могли рассчитывать на захват плацдармов и на то, что сумеют найти союзников, которые станут им во всем помогать. Люди, обитающие в Вольных Анклавах, в Новом Ватикане и в Мясте, все еще неплохо снабжались, были лучше организованы и могли, в случае необходимости, рассчитывать на помощь соседей. Эта ситуация скоро изменится, но наверняка не в этом и даже не в следующем году. Да и тогда поиск пропитания окажется меньшей из проблем для уцелевших на этом берегу. Куда более опасались они потерять возможность выходить на поверхность, а ведь только там и можно найти ресурсы, без которых невозможно пережить суровые зимы.

— Наверняка это была провокация, — обронил Учитель, неохотно открывая рюкзак.

— Хрен там, а не провокация, — не уступала Искра.

— По эту сторону Старого Одера не было и нет никаких лектерцев.

— Потому что тебе так хочется, дедуня?

— Потому что такова правда. Как они сюда добрались? Скажи мне, если ты такая умная.

— Спокуха. Если хочешь знать, у меня есть очень вероятная траектория на эту тему.

— Даже не говори.

— Как хочешь.

— Это просто такая риторическая фигура.

— Ты что гонишь, дедуня? — вспыхнула Искра. — Пристаешь ко мне?

— Я?

— А чего ты подъезжаешь с комплиментами о моей фигуре?

— Риторическая фигура — это сказать о чем-то другими словами, кретинка, — рявкнул раздраженно Учитель.

Чтобы вытянуть из девчонки такую простую информацию, ему пришлось потратить слишком много времени и нервов. И он начинал понемногу задумываться, не лучше ли будет кинуть ей обещанный кусок и отправиться дальше. В ближайшем из анклавов он все равно узнает все, что нужно, причем без выслушивания наглых замечаний.

— Ну может, — буркнула она. — Потому что, знаешь, у этой моей траектории есть руки и ноги, вот честно.

Он открыл рот, чтобы поправить эту ее «траекторию», но в последний момент передумал.

— Говори.

— Возле рухнувшего моста есть лаз под руслом реки, — начала она возбужденно. — Очень узкий, в нем сантиметров сорок ширины. Как-то, когда я была еще ребенком, мы вползли в него, чтобы перейти на другую сторону Одера. Это было незадолго перед тем, как лектерцы добрались до анклавов у парка. Такая хрень, дед, представляешь?

— Какая связь с каннибалами? Из того, что я слышал, они не настолько худые, чтобы пролезть в этот твой лаз.

— А ты не прерывай и узнаешь, — буркнула она обиженно. — Два года назад его засыпало нахрен, — заметив, что Помнящий тяжело вздыхает, замахала руками, — Погоди, дед, сейчас самое интересное. Неделю тому детки из нашего анклава снова туда пошли. Поспорили, как оно у сопляков случается, сумеют ли доползти хотя бы до места, где труба забилась землей и обломками. И знаешь что? Первый смельчак полз-полз, пока не перебрался на другую сторону. Говорю тебе, добрались аж туда.

— Сорок сантиметров ширины, — он положил мясо на колени, чтобы показать руками, насколько небольшое это расстояние.

— Если наши дети перебрались туда, то и их ублюдки могли проскользнуть.

— Хочешь сказать, что кровожадные четырехлетки напали на епископа и его свиту? И что дальше? Забили его людей погремушками?

Искра чуть не лопнула со смеха. Некоторое время аж подвывала, не в силах сдержаться. Заразила даже Немого. Парень, до той поры таращившийся в стену, внезапно весело оскалил зубы. Успокоился, только когда заметил выражение лица отца.

— Клево. А ты реальный чувак, дед. Сколько тебе вообще лет?

— Сорок три.

— Да гонишь, люди так долго не живут.

— Те, что вроде тебя, — наверняка. Сомневаюсь, что ты и до тридцати дотянешь.

— Мужик, я бы себя прикончила, будь я старой тридцатилетней старухой.

Очередная шутка чуть не сорвалась у него с кончика языка, когда он внезапно понял, что соплячка, совершенно того не желая, чуть ли не слово в слово процитировала его любимое место из «Ловца снов» Кинга. Он лишь улыбнулся этой мысли и вернулся к беседе.

— Тогда просвети меня. Скажи, как дети-каннибалы одолели людей епископа?

— Да просто, — пожала она плечами. — Лектерцы выслали их на наш берег, к старой перевалочной станции. А потом достаточно было, чтобы какой-то чувак из-за реки выстрелил стрелой с привязанной веревкой. Ты ж, небось, в курсе, как это делается. Детишки протянули новую веревку — и ням-ням!

Когда девушка закончила говорить, Учитель задумался. Ее теория имела смысл. Давным-давно купцы с юга соединили оба берега Одера веревочной перетяжкой, благодаря которой доставляли товары своим резидентам на соседний остров без необходимости переправляться на другой берег самим. Механизм станции был очень прост: с одной и другой стороны устанавливали обычные шестеренчатые передачи. Крутя рукоять, можно было наматывать на них веревку, к которой люди с другого берега привязывали тюки с товаром.

— Сама додумалась?

Она гордо кивнула.

— Я это… ну, типа знаешь. Развернутая для своего возраста.

— Ага, — проворчал он. — Как газета, не меньше. И зачем ты мне врешь?

— Я?

— Девушка, ты настолько глупа, что и собственных пальцев сосчитать не сумеешь, а потому не нужно мне здесь по ушам ездить.

— Вот так? — фыркнула она, заглатывая крючок, словно голодный пильщик — ребенка.

— Вот так. Откуда ты узнала об использовании перевалочной станции?

Она надулась, но не принялась, как раньше, сразу же обзывать его. А значит, он был прав. Читал в ней, словно в раскрытой книге.

— В том самом борделе, в котором твоя старуха дает, — проворчала она наконец, после того, как попыталась сосчитать — без особого успеха — свои пальцы.

— Ну понятно, — сказал он, поднимаясь.

Дальнейший разговор с Искрой смысла не имел. Если он хочет добраться до Мяста до заката, пора отправляться в дорогу.

— Эй, ты что вытворяешь? — девушка тоже вскочила на ноги. — Отдавай моего шарика!

— Ты уже достаточно сожрала, — отмахнулся он. — А за брехню я не кормлю.

— Я не брешу! — в голосе ее звучало искреннее раскаяние. — Ладно, это была не моя траектория. Я подслушала, как наш предводитель с курьером говорит. Но все остальное — чистая правда.