Алексей Борисов - Византиец. Смоленское направление

- Евстафию передай: основной упор на качество стали, из которого сделаны инструменты. За весь сундук надо получить шестнадцать фунтов золота и шкурок соболя на пошив трёх больших шуб. Учебник тоже можно продать, гривны за две. Не думаю, что из этих цветных картинок специалист сможет почерпнуть что-нибудь новое и интересное, но вкупе может и получиться. Конскую сбрую не забудь, приказчик пусть подсобит. - С таким напутствием отправлял сотника в Смоленск.

Лодка отчалила, сытый и довольный рыбак грёб за троих, пятнадцатифунтовый шмат сала, лежащий в котомке и пяток копчёных кур замотанных в холстину вместе с тремя караваями хлеба, стимулировал лучше пафосных слов. Но не только это добавляло ему сноровки. Мы договорились о постоянной связи с городом, где рыбацкая лодка становилась как бы связующим звеном. Не бесплатно, конечно.

***

Через несколько дней, ближе к вечеру, двое крепких мужчин в одинаковой одежде с мечами на перевязи, в сопровождении третьего несли тяжеленный сундук зелёного цвета, по своим размерам похожий на гроб. Любой армейский прапорщик, прослуживший сутки на складе, опознал бы в нём ящик для хранения боеприпасов. По цифрам и буквам на крышке без труда определил бы и содержимое. Да только не родился ещё этот военный, а если б и оказался в этом месте и в это время, то всё равно бы ошибся. У добротной двери торгового павильона, расположенной на самом краю площади, троица остановилась, дождалась еле тащившегося за ними рыбака с громадным мешком за плечами, и сопровождавший груз воин пару раз ударил кулаком по доскам. Сотник торопился, хотелось поскорее увидеть возлюбленную, обнять, поцеловать, сказать нежные слова. А тут, дверь заперта, и никто не отзывается.

- Эй, открывай ворота!

- Иду, иду. Не стучите. - За дверью послышалось движение засова, и сквозь просвет показалась заспанная физиономия приказчика. - Наконец-то, Савелий, заходи, дорогим гостем будешь. - Евстафий спросонья выпалил первую пришедшую на ум фразу, пятясь к прилавку, пропуская вовнутрь прибывших людей.

Не успел сотник пройти через торговый зал, как навстречу выбежала Елена. Девушка не сдержалась и бросилась возлюбленному на шею. Слёзы радости катились из её глаз, с их расставания неделя прошла, превратившиеся для влюблённых в вечность.

- Савелушка, сокол мой ясный, - не переставая поглаживать, повторяла она.

Воины, нёсшие сундук переглянулись, одобрительно оценивая выбор командира, поставили поклажу и тактично вышли за дверь. Если надо - позовут. Где размещаться, точнее, ночевать они уже знали от своих сослуживцев. Выданное сотником серебро лежало в загашнике и спешило преобразиться в вино, женщин и бурное веселье. Вскоре так оно и вышло. Отправив Елену в свою комнату и пообещав поскорее присоединиться к ней, сотник отпустил своих людей в трактир и попросил Евстафия срочно привести аптекаря, хотелось поскорее покончить с торговыми делами.

- Да разве так можно? - Воспротивился приказчик. - Негоже на ночь глядя, торговлю вести.

- Зови немедля, торговаться будешь завтра, сейчас я объясню, что к чему и как пользоваться.

- А ты мне расскажи, не дурнее Мойши, я всё запомню. - Не унимался Евстафий. Присутствие посторонних при таинстве торга его не устраивало.

- Да мне плевать, глупее ты этого аптекаря или умнее. Алексий назвал свою цену. Шестнадцать фунтов золота и рухлядь соболья, на три большие шубы. А за учебник две гривны. Торговать я с тобой не буду, не по чину мне. Усёк? Да и справишься ты лучше меня в этом деле. Но кое-что мне надо передать на словах покупателю, уж не обессудь, Евстафий. - Сотник приблизился к ящику, отщёлкнул запоры и достал оттуда мешки с кольчугами. - Вот ещё, такое дело... завтра нужно продать эти брони, или поменять на дом. Поможешь?

Приказчик понял, что спорить бесполезно, разговор переходил на другую тему, тяжело вздохнул, кивнул головой, соглашаясь, и отправился к аптекарю.

***

В Смоленске находился целый квартал иноземцев, даже церквушка у них своя была, где хранились сбережения и особо ценный товар, но иудеи предпочитали селиться отдельно ото всех. Всего пара-тройка домов, пристроенных таким образом, что один, как бы являлся продолжением другого. Таким образом, и забор был одним для всех, и оборонять жилища, в случае чего сподручнее было. Мойша совсем недавно вернулся от клиента, и при свете масляного светильника готовил снадобье для немецкого купца. Случай был рядовым, а посему, вращая пестиком в ступке, он задумался. Хорошо ли он живёт и будет ли светлое будущее у его детей? В общем, о том, о чём размышляют все родители. Мысли приходили всякие, но больше плохие, а те, от которых отдавало позитивом, получались несвязанными. Да и их прервал какой-то шум за воротами. Громко залаял пёс, ему ответили из соседнего двора и спустя минуту ученик аптекаря поскрёбся в дверь, отворил и, не заходя в комнату, доложил:

- Учитель, к Вам купец Евстафий из Новгорода, по срочному делу.

- Пусть обождёт, я занят. - Пробормотал аптекарь, и чуть не выронил ступу. - Из Новгорода? Ишая, ничего не говори купцу, я уже иду.

Через пару минут аптекарь спешил за новгородцем, наплевав на лекарство для заболевшего немца. Торопился так, что позабыл снять фартук с застиранными пятнами крови, отчего походил на мясника. Случайный прохожий наверняка бы испугался, но человек с мечом, которого Мойша встретил в лавке Пахома, сам заставил его чуть ли не затрястись от страха. Воин говорил обрывистыми холодными фразами, но чётко, словно повторял по заученному, и в его голосе прослеживались такая уверенность, какая присутствует только у наделённых серьёзной властью людей. Понимая, что перед ним находится всего лишь посланник, аптекарь даже представить не мог, кто же тогда стоит за ним. Потому что показываемые инструменты были словно из другого мира. Ни один ремесленник не смог бы так обработать металл, когда не различить ни вмятинки, ни царапинки. За каждым надфилем, молоточком, плашкой - возможно, стояли десятки дней кропотливой работы, но не это было главным. Не почувствовал Мойша в этих изделиях частичку души, которую каждый мастер вкладывает в своё творение. Все инструменты казались, упорядочены и подчинены определённым размерам, словно являлись результатом какого-то бесконечного процесса, где их выпускают сотнями, если не большим числом. В конце своего монолога воин достал из ящика вальцы, поставил на прилавок, подождал, когда приказчик принесёт дополнительный светильник для усиления эффекта презентации и крутанул ручку механизма, пропуская через валики медную проволоку. Получившийся кусочек металла был настолько тонок, что только мерцающий свет свечи смог лишь обозначить его своими бликами.