Алексей Борисов - Византиец. Смоленское направление

Савелий не вытерпел, нарушив просьбу Алексия не покидать стен крепости, он рванулся вперёд, на помощь Айно. Литвины побежали, последним, кого забрал с собой Айно, был Любарт. Топор увяз в теле десятника, а сил его вытащить уже не было.

Бегство возглавлял Гвидон, так и не обнаживший свой меч ни разу. Бежали, как кабаны, загнанные на охоте, не разбирая мелких деревьев, напролом. О раненых никто не думал, свою б шкуру спасти. Призрак непобедимого воина с топором стоял перед глазами, казалось, что он бежит сзади, и вот-вот кровавая секира опустится на голову, разрубая напополам, как спелую тыкву.

Обратно не вернулся ни один литвин, парочка наёмников Гвидона, драпанувшие в начале боя, возвращаться в Смоленск тоже не стали. Какой смысл, если обещанного серебра не видать, как своих ушей. Живот спасли, и то хорошо. Так и слонялись они по дремучим лесам, пока не вышли к передовому отряду Ярослава, описав события таким образом, что выходили они белыми и пушистыми.

Раненым литвинам оказали медицинскую помощь. Выжили в основном те, кто проколол ноги при первом штурме и сумел отползти к лесу. Витовт, не получивший ни одной царапины рассказывал всё, что знает, а на вопросы, ответа на которые не знал - выдумывал. У меня создавалось впечатление, что спроси у него теорему Ферма, - Витовт и тут выкрутится. Тем не менее, основное было понятно - армия оккупантов голодает и вскоре покинет город, подпалив его в отместку.

Вечером справляли тризну по Айно. Герой, сумевший в одиночку переломить ход сражения, спасший множество жизней ценой своей, заслуживал самых пышных похорон. Тело, облачённое в полный доспех, положили на трофейную ладью. Класть топор рядом с героем запретил коробейник, на правах родича. Это оружие Рода, секира будет служить дальше, как до этого служила сотни лет предкам Айно. Никто спорить не стал, не тот случай.

Лодку вывели на середину реки, Савелий поджог обмотанную просмоленной паклей стрелу и выстрелил навесом в сторону корабля. Из неё сначала заструился дымок, перерастая в небольшое пламя, ещё мгновенье - и весь корабль был охвачен огнём. Дрейфуя по реке, ладья отправилась вниз по течению в свой последний путь. Душа Айно ещё сорок дней будет находиться между мирами, пока не попадёт в Ирий - такова цена подвига.

Эрдвил послал гонца в сторону крепости, куда почти чуть дольше седмицы назад ушёл Швентарагис. Вышли все возможные сроки ожидания, пусть два дня переход туда и три обратно, день на отдых после боя, а остальное время? Гонец, а теперь уже и лазутчик, на лодке рыбака Якова дошёл до крепости, где обозрел совершенную идиллию, при которой разутые мужики, сидя в одних портах на досках причала, удили рыбу. Никаких следов боя; а самое главное - четверо дружинников князя сидят у стены в странных одёжках, похожих на халаты самаркандцев, и считают ворон. Пристав к пристани, Яков попросил продать немного хлеба за шкуру лисы и, оставив литвина на лодке, поднялся наверх, к самым воротам. Вскоре к воде прошли несколько девочек с корзинками полными грибов, а потом из ворот показалась четвёрка лошадей, которых стали купать. Спустя полчаса Яков вернулся обратно с мешком продуктов.

- Они там что, грибы собирают? - Орал князь на своего гонца.

Сбывались самые худшие мысли Эрдвила. Швентарагис, овладев казной, сумел как-то договориться с дружиной и теперь сидит в замке, наплевав на своего господина.

- Кому же можно доверять? - На всю горницу высказался князь.

Взмыленный литвин стоял молча, давать советы - себе дороже. Эрдвил был на грани бешенства. Про грибы гонец не рассказывал, но перечить князю не стал.

- Отправляйся обратно, передай этому ублюдку Швентарагису, что если через пять дней его здесь не будет с казной, то я сам приду за ним и утоплю своими же руками!

Гонец вылетел из светлицы, чуть не споткнулся и побежал к реке, в надежде отыскать приветливого рыбака, который перед поездкой даже угостил печеной рыбой. На его счастье рыбак сидел у своей лодки, неспешно перебирая сеть, больше для вида, нежели с целью заштопать порванные ячейки. Торопиться тому некуда, жена и семья брата накормлена и ни в чём не испытывают недостатка. Дети пристроены, то, что Бог не дал сына, так это поправимо. Про запас отложена целая гривна серебра, скоро корову можно будет купить, не на одной же рыбе жить. Судьба улыбнулась простому смолянину, когда он встретил новгородского купца Пахома Ильича. А тот свёл его с новым знакомым, Лексеем, вот тут счастье и попёрло. Подумаешь, что теперь ему больше приходится работать речным извозчиком, чем ловить рыбу - главное результат. За эти рейсы, которые рыбак будет совершать в эти дни, Лексей пообещал новую лодку. Он даже видел её, одному на ней трудновато придётся, но вдвоём с братом - в самый раз.

- Яков, как хорошо, что ты ещё здесь. Надо обратно, к той крепости, откуда сегодня приплыли. - Гонец говорил, через слово вдыхая воздух, расстояние от детинца до реки приличное, попробуй пробеги, если привык ездить на лошади.

- Так вечереет уже, неужто в ночь пойдём? - Рыбак изобразил недоумение на лице, даже руками развёл, показывая дырявую сеть.

- Ты что, хочешь, чтобы тебя князь приказал утопить вместе с твоей лодкой? Живо собирайся. - Последние два слова были сказаны мягко, пока они плавали к крепости, за это время успели немного сдружиться. Рыбак бы с удовольствием спихнул литвина по пути в реку, но Лексей просил беречь наблюдателя.

***

Демонстративное появление пленных литвинов в госпитальных халатах со шлёпанцами было не случайно. На следующую ночь после тризны, большая часть раненых попыталась бежать. По доброте душевной, после оказания им медицинской помощи, дабы те не испытывали неудобств поставил палатку подальше от казармы у забора, со стороны леса. Вот и поплатился: ночью, перегрызя верёвки, те, кто мог кое-как ходить, дали драпу. Не учли они одного: что с вышки в прибор ночного видения всё прекрасно видно. Двое из бежавших так и провисели прибитые арбалетными болтами на воротах. Провисев до самого утра, в назидание остальным. В стрельбе отличились Кирьян с Семёном. Во время их вахты происходил побег. Вообще, команда Пахома Ильича стала напоминать небольшую дружину какого-нибудь мелкого князька, по оснащённости переплёвывая любую баронскую западных стран того времени. После этого случая в голове возник план, как можно использовать пленных. Потеря большого отряда не могла пройти незамеченной, литвины наверняка будут искать своих. Тем более, что в деле замешаны большие деньги, и рано или поздно возникните вопрос: - а не соблазнились ли люди? Как бы верны не были воины раньше, лояльность пропавшего отряда будет явно под вопросом. Вот и стали прогуливаться раненые в нездешней одежде, чтобы быть более заметными тому, кто с реки, или ещё откуда-нибудь, будет наблюдать за крепостью. А для контроля этого процесса был приглашён рыбак, курсирующий на постоянной основе между городом и нами.