Андрей Гончаров - Два выстрела во втором антракте

— Я попробую, — пообещал Ваня. — Но для этого мне нужно со всеми познакомиться.

— Это я сделаю, — заверил хозяин. — Тем более что народу не так много осталось — я же говорю, десятка не наберется. Надо скорей этого Иуду найти, пока он до остальных не добрался. Главное, я за Настю беспокоюсь — она во время революции в нескольких громких делах участвовала, так что теперь, если жандармы до нее доберутся, вполне могут пожизненную каторгу присудить. И что тогда с ребенком будет? Так что помощь нашей организации будет твоим первым делом.

— А второе какое? — спросил Полушкин. — Мне Петр Сидорович говорил, что меня за границу пошлют, там предателей искать… Это мне было бы интересно — я за границей еще нигде не был…

— За границу? Да, там предателей тоже хватает, — кивнул Романов. — Только видишь ли, Ваня, какое дело… Там у нас все еще хуже обстоит, чем здесь. От партии мало что осталось. У эсеров — да, у них организация сохранилась. Но мне что-то неохота им помогать. Нет, у меня для тебя другая задача имеется. Я тут, понимаешь, с эсдеками сблизился. У них, в отличие от нас, народ сохранился и работа идет. Газету издают, «Правда» называется. Не слышал?

— Да, что-то слышал, — кивнул Ваня. — Разок кто-то говорил…

— Ну да, дело новое, до этого они «Искру» издавали, — сказал Романов. — Мне у них что нравится? Они, как и мы, на рабочих нацелены, среди них работу ведут. А эти эсдеки, ленинского толка, их еще большевиками называют, они хотят сразу после революции социализм ввести — прямо как мы. У них там в редакции «Правды» сейчас товарищ Коба заправляет…

— Кто? — воскликнул Ваня, не сдержавшись, — уж очень это было неожиданно.

— А что? — насторожился Романов. — Ты что-то про него слышал?

Отнекиваться было бесполезно — своим восклицанием Ваня себя выдал. Надо было срочно изобрести какое-то объяснение.

— Да, мне в Одессе один товарищ называл это имя, — сказал Полушкин. — И отзывался о нем с большим уважением.

— Ну да, правильно! — поддержал Романов. — Коба на митингах не очень сильно выступает, тут его Троцкий или Зиновьев опережают. Но организацию вот как держит!

И хозяин квартиры продемонстрировал гостю крепко сжатый кулак.

— Потому у них и нет таких провалов, как у нас, — продолжал он. — Но в последнее время и Коба стал жаловаться, что в полицию что-то просачивается. Вот я и хочу им помочь, разоблачить провокатора, если у них такой завелся. Мне кажется, это будет правильно — одно дело ведь делаем.

— Хорошо, я не против, — согласился Ваня. — Поможем товарищу Кобе. Да, я слышал, что у него и другая партийная кличка есть — Сталин. Верно?

— Да, есть, — кивнул Всеволод. — Смотри, как широко о нем слух пошел. Значит, поможешь. Это хорошо. Ну, давай тебя на ночь устраивать. Комнату я тебе уже подыскал. Недалеко будет, можно сказать, за углом, на Петергофском шоссе. Там, правда, тесновато, зато вход отдельный, а в нашем деле это важно. Ну что, идем?

— Да, пошли, — сказал Ваня, вставая. — По дороге еще поговорим…

Теперь, когда знакомство состоялось и руководитель столичной организации эсеров-максималистов принял его легенду, можно было провести и другую часть работы — уже в интересах следствия. Поэтому, как только они вышли на улицу, Ваня спросил:

— А что, идут у вас разговоры про то, как наши анархисты казнили палача Столыпина? Я считаю, большой успех!

— Да, событие, конечно, крупное, — согласился Романов. — Мы тут по этому поводу даже вечеринку небольшую устроили; выпили немного, песни революционные пели. Словно вернулись славные времена 1905 года, когда каждую неделю казнили кого-то из царских сатрапов! Только почему ты этот успех отдаешь анархистам? Мне кажется, тут никакой их заслуги нет.

— Ну, как же? — возразил Ваня. — Митя Богров, который стрелял в премьера, он анархист, это у нас в Киеве все знают…

— И что с того, что исполнитель анархист? — отвечал Романов. — Важно не где он формально состоял, а откуда задание получил. Я с нашими приверженцами безвластия поговорил, и они меня твердо заверили в том, что ни одна анархистская группа такого задания не давала.

— Что ж, возможно, Богров вовсе без задания действовал, — заявил Ваня. — Так сказать, по велению сердца. Тогда заслуга все равно за анархистами — они такого мстителя воспитали.

— Нет, по одному велению сердца такие дела не делаются, — усмехнулся Романов. — Ты уж мне поверь, я в таких вещах разбираюсь. Сам в нескольких покушениях участвовал. Тут большая подготовка нужна, и организаторская работа тоже. Необходимо точно знать, где будет находиться намеченный к казни сатрап, кто будет рядом; знать, как к нему подойти, как уйти, какая у него охрана. Потом — оружие. Его редко удается пронести незаметно. А еще пропуска, документы разные… Возьми хотя бы знаменитый взрыв, который наши товарищи устроили на Аптекарском острове, когда хотели казнить того же Столыпина. Там целая группа участвовала. И подготовились хорошо — приехали в полицейской форме, все чин чином.

— Но что их в таком случае подвело? Я слышал, Столыпина в тот раз успели предупредить, и он спасся…

— Да, верно, тогда наших подвела сущая мелочь: фуражки полицейские у них были старой формы, а полицию всю в новые переодели, вот охрана и заподозрила. Потому я тебе и говорю: ваш Богров никак не мог один это покушение провернуть. Кто-то ему помогал.

— А вы, случайно, не знаете, кто это мог быть?

— Нет, в точности не знаю, — покачал головой Всеволод Романов. — Но знаешь, что я тебе скажу? Вот ты сейчас начал спрашивать, и я вспомнил, что месяца два назад появлялся тут, в революционных кругах, один человек. Говорил, что прибыл из-за границы специально, чтобы устранить Столыпина. Искал себе помощников.

— Выдающийся, наверно, человек… — сказал Ваня со вздохом восхищения.

— Да, человек, судя по всему, опытный, бывалый боец, — согласился Романов. — Называл он себя Емельян Пугачев — понятно, почему и откуда такую партийную кличку взял. Был он невысокого роста, крепко сложенный, а взгляд такой — насквозь пронзает. А что одевается как буржуй, так тут ничего такого нет — многие наши умеют себя за богачей выдать. Хочешь с волками жить — учись по-волчьи выть. А если хочешь волков резать, тем более надо всем их повадкам научиться. Только…

— Что?

— Спустя месяц, как этот товарищ Емельян уже исчез, приехал из Женевы наш старый боец Гриша Смертин — привез партийную литературу. Мы с ним в 1906 году в нескольких громких делах участвовали. Ну, я ему и сказал, что тут от них недавно приезжал такой товарищ Емельян. А Гриша очень удивился и заявил, что никакого Емельяна не знает. Нет такого — ни среди максималистов, ни среди простых эсеров, ни у эсдеков. Но припомнил, что полгода назад у них в Женеве, а также в Цюрихе появлялся неизвестный человек, сказал, что из России и что ищет помощников, чтобы казнить Столыпина. Назвался Кулаковым.