Юрий Корчевский - Асы. «Сталинские соколы» из будущего

После взлета техники засекали время – продолжительность полета не могла превысить время израсходования полного бака.

– Двенадцать минут еще запас.

Иван вспомнил о горящих самолетах, замеченных им на земле. Похоже, этих двоих ждать не стоит, сбили их «худые».

– А кто не вернулся?

– Триста девятая машина и двадцать первая.

На штурмовике с бортовым номером «309» летал Виталий.

Иван стянул с головы шлемофон. Легкий ветерок приятно пошевелил потные волосы.

Пилот направился к комэску.

– Задание выполнил, товарищ старший лейтенант.

– Садись, – показал комэск на пустой снарядный ящик, – докладывай.

– Отбомбился. Видел, как вы левый вираж заложили. И вдруг передо мной «мессер». Рядом проскочил, перед носом, едва не столкнулись. Я его из пушки! Упал он. Наши штурмовку закончили, а тут – второй «мессер» сверху. Все правое крыло мне изрешетил, сволочь. Только он вперед проскочил, я и его… – Иван нажал воображаемую гашетку.

Комэск замер:

– Ты хочешь сказать, что и второго сбил?

– Летчик из него выпрыгнул. Я парашют видел – вот как вас.

– Если на самом деле так было, поздравляю. Сейчас пилоты соберутся, поспрашиваю. «Мессеров» я видел, потому сразу к линии фронта уходить стал. Вот, значит, как получилось.

– Два самолета немецких, а на земле четыре пожарища было…

– Наши?

Иван пожал плечами.

Комэск посмотрел на часы:

– Еще три минуты есть.

Старлей закурил папиросу и уставился на взлетную полосу. Оба молчали. Потом комэск вновь взглянул на часы:

– Все, время вышло. Не вернутся ребята, только если пешком… Покажи на карте, где сбитые самолеты видел.

Иван определился по карте и ткнул пальцем:

– Вот здесь, в радиусе двух километров – все четыре.

– Немного восточнее места штурмовки, – вздохнул комэск. – Э-хе-хе, пойду к командиру полка докладывать о вылете, о потерях.

Но на следующий день зарядили дожди, и полетов не было.

Механики и техники возились с самолетами – у них работа была всегда, в любую погоду. Землянки для личного состава к этому времени уже соорудили, но в них было сумрачно и сыро.

Иван лежал на деревянном настиле, предназначенном для ночлега, и изучал карту района полетов – не так просто запомнить ориентиры, если районы штурмовки постоянно меняются. Получалось, что очередной район находился в двухстах километрах от аэродрома базирования, и сто – сто двадцать километров по фронту.

У немцев в плане дела обстояли лучше. Каждой эскадре давалось узкое направление действия – так проще запомнить ориентиры. Даже для тактики и разведки легче. Например, за ночь появились стога сена на лугу. С чего бы это? Не танки ли это замаскированные? А у нас каждый вылет – фактически на новую местность, потому что не хватает самолетов и пилотов.

Моросило и на другой день, и на третий…

Иван уже намеревался вздремнуть после обеда, как распахнулась дверь и на пороге возник сержант из третьего звена.

– В штаб звонили! На передовую к нашим пилот вышел. Фамилию не назвали, сказали – из штурмовиков. Комэск за ним на «полуторке» поехал.

Иван поднялся, опоясался ремнем. Кто бы это мог быть? Он направился в штаб полка. Здесь уже были двое пилотов из их эскадрильи.

– Привет! Какие новости?

– Кто-то из наших перешел линию фронта.

– А фамилию не назвали?

– Нет. Просили машину прислать и представителя, чтобы опознал.

– Тогда будем ждать.

Штаб полка располагался в единственной деревянной избе в округе – раньше тут был хутор. При приближении фронта люди эвакуировались.

Сержанты отошли в сторону и уселись под навес у хозяйственных построек. Похоже, бывший хуторянин хранил здесь дрова на зиму.

Дождик противно моросил, влага скапливалась на ветвях деревьев, под которыми стоял навес, и время от времени каплями падала на его крышу.

– Комэск говорил, что ты двух «мессеров» сбил. Правда?

– Свидетелей нет. А нет подтверждения, стало быть – и не запишут на счет.

– Плохо. Да ты расскажи, как дело было.

Иван коротко, в телеграфном стиле, пересказал.

– Повезло тебе, могли сбить.

– Могли. Отсюда вывод: башкой надо крутить на триста шестьдесят градусов, коли жить хочешь.

– Не получается пока, у меня налет на «Иле» двадцать часов, – пожаловался Игнат.

– У нас у большинства такой, – вмял каблуком окурок в землю Владимир. – Сбивать будут, пока без истребителей прикрытия летать будем.

На крыльцо вышел политрук.

– Товарища ждете?

– Так точно!

– Звонили только что. Карпов его фамилия!

– Спасибо. Может, и второй выйдет?

– Приедут скоро.

Политрук ушел.

Фамилия Виталия была Карпов. Бывший истребитель, имевший налет больше, чем у них троих, вместе взятых, а вот сбили…

Через час пришла «полуторка». Кто-то из армейских дал сержанту накидку, иначе в открытом кузове он промок бы насквозь.

Едва Виталий выпрыгнул из кузова, ожидавшие его пилоты крепко обняли собрата и стали хлопать по спине. Однако комэск пресек братания:

– Идем к «особисту», положено. Потом ко мне в землянку, доложишь, как и что.

– Есть.

Как под конвоем, комэск отвел Виталия к «особисту» – тот занимал комнату в избе.

Ждать пришлось долго, больше часа. Но Иван помнил свои злоключения и был рад, что Виталия не посадили под замок. Хоть и очень недолго, но все-таки он был на оккупированной земле, а к таким относились с подозрением.

Уже вчетвером они направились к землянке комэска.

– Разрешите?

– Садитесь. – Комэск достал фляжку, кружки и разлил водку. – С возвращением, сержант!

Они чокнулись, выпили, закусили хлебом и куском селедки.

– А теперь давай подробно, сержант.

И Виталий рассказал, как он штурмовал вместе со всей группой, как «мессер» подловил его на выходе из штурмовки. Зашел в хвост сверху, дал очередь, и хвост у штурмовика практически разва-лился.

– Еле фонарь кабины открыл, заклинило в направляющих. Думал – все, хана мне! – Виталий затянулся папиросой. – Откуда только силы взялись, рванул так, что жилы затрещали. Выпрыгнул, парашют раскрыл – высота уже небольшая была. Сам видел, как «мессер» вираж сделал, а потом кто-то из наших его из пушек развалил.

– Это ты его благодари. – Комэск кивком головы указал на Ивана. – Наказал он твоего обидчика.

– Да? – удивился Виталий. – Ловко! Как на истребителе. А потом штурмовики сместились, и за ними еще один «мессер» проскочил. Только я уже не видел, чем дело кончилось. Вдалеке, в той стороне, падал еще один самолет. Только не разглядел я чей, далековато. Да и некогда мне было. Как от лямок освободился, сразу на север побежал. Подумал – немцы, если искать будут, в первую очередь это направление перекроют. Два дня пробирался.