Владимир Поселягин - Офицер Красной Армии

Обдумав все новости, я принял вот какое решение: первыми выдвинуться грузовики. Их задача приманка. Именно так. Полицаи должны сообщить о выдвинувшейся от партизан технике, чтобы манёвренная рота немцев нас перехватила. После этого мы уничтожаем посты, соединяемся с танковой группой, выдвинувшейся следом, и организовываем на дороге засаду. По какой нацики возможно пойдут, мы были в курсе. После уничтожения немцев планировалось собирать трофеи и двигаться дальше. Если будут пленные, прекрасно. У меня было трое бойцов, знающих немецкий язык, если у нацистов есть ещё усиления, они нам сообщат. Развязывать язык я умею.

Именно так, как и планировалось, всё получилось, с небольшими огрехами, которые предвидеть было невозможно из‑за воли случая.

Мы выдвинулись, дали полицаям возможность сообщить о нас и, разбившись на несколько групп, уничтожили полицаев. Из сорока шести человек на трёх постах выжило всего трое, однако быстрый допрос дал понять, что они мало знают, только поставленную перед ними задачу, поэтому не колеблясь их отправили следом за товарищами.

Трофеи составили тридцать пять винтовок и карабинов Мосина, четыре пулемёта, амуницию и две советские радиостанции, на радость радистов захваченные целыми и с запасными свежими батареями. Эти переносные радиостанции пошли во взвод Путянина и к миномётчикам. Им же перешла большая часть вооружения. У меня были подразделения, где не хватало оружия. Ладно хоть теперь у всех командиров есть личное оружие, так как были взяты трофеями пистолеты и револьверы. В основном „ТТ“ и „наганы“, но были и иностранного производства, вроде „люгеров“ и „браунингов“.

Выйдя на ту дорогу, по которой должна прибыть мехгруппа противника, мы начали окапываться. К этому времени прибыли танкисты с Ворониным и включились в дело. Бойцы Путянина с радиостанцией находились в пяти километрах от нас. Именно они заранее и сообщили о подходе колонны, перечислив количество солдат, вооружения и техники, на которой продвигались нацисты, а также описав построение колонны.

Там было двенадцать грузовиков, три бронетранспортёра „Ганомаг“, советский бронеавтомобиль БА-10, и две противотанковые пушки. Те самые пушки, которые мне были необходимы и которыми я собирался вооружить свой противотанковый взвод. Кроме техники была пехотная рота полного штата, артиллеристы, возможно миномётчики, кузова были крыты тентом, разведчики не рассмотрели. На этом всё, легковых автомобилей не было, мотоциклов, что удивительно, тоже.

Дальше было как в стихах: мы не хотели, оно само. Распределив подразделения согласно полученной от разведчиков информации, мы заканчивали подготовку засады. Сапёры завершали минирование дороги, а я дал установку снайперам захватить мне бронетранспортёры и большую часть грузовиков при возможности целыми. Как? Да просто уничтожив водителей, а также пулемётчиков на бронетранспортёрах. Бронеавтомобиль меня не интересовал, так что я отдал приказ на его уничтожение.

Бой был яростный, но скоротечный. Подрыв зарядов на дороге смахнул часть колонны в кювет, пулемётчики били по кузовам при активной поддержке снайперов. Практически с первым же ударом лишившись всех офицеров и большей части унтеров, солдаты Вермахта всё равно пытались организоваться, но такие очаги накрывались мощным массированным огнём. Так как от прицепленных пушек немцев мы отогнали, то Воронин нагло выгнал танки на дорогу и, сблизившись, пулемётным огнём стал прочесывать кюветы. К этому времени бронеавтомобиль уже горел в кювете, лежа кверху колёсами, а все три „Ганомага“ стояли с распахнутыми дверями в окружении трупов гренадёров. Снайперы просто отлично сделали своё дело.

Пленных было четверо, из них один на удивление уцелевший унтер–офицер. Пока начальник штаба мангруппы старший лейтенант Малкин принимал и составлял список трофеев, на месте распределяя вооружение и технику по подразделениям, я проводил допрос пленных. В это время старшина Байбюк вёл к нам машины из леса, где они были укрыты.

После допроса немцев – сведения они мне выдали интересные – я приказал их ликвидировать и узнал, как дела у Малкина. Тот перечислил взятые трофеи, а также потери, понесённые нами в результате скоротечного боя. Мы потеряли семь человек убитыми

и восемнадцать ранеными, но большая часть были ранены легко и остались в строю. Поэтому я решил на единственном оставшиеся на ходу грузовике колонны отправить раненых в партизанскую зону. Там о них позаботятся, нам же этим заниматься некогда, и так фельдшер оказывает помощь легкораненым, перевязывая их и извлекая неглубоко сидевшие осколки.

По трофеям: все три бронетранспортёра, что шли во главе колонны за бронеавтомобилем, не пострадали во время подрыва дороги и остались целы. Их только нужно было отмыть от крови водителей и пулемётчиков, которых как раз извлекали из машин. „Ганомаги“ уже осматривали танкисты, проверяя, целы они или всё‑таки зацепило. Однако кроме пары пробоин в бортах от осколков и пуль, ничего серьезного найдено не было. По одному бронетранспортёру я передал мотострелкам, а третий, с хорошей и мощной радиостанцией, оставил себе, сделав его штабным. Другие бронетранспортёры радиостанций не имели, чисто пехотные машинки, а это ротного командира была.

Как я уже говорил, был ещё взят грузовик. На нём как раз меняли пробитые скаты и снимали с кузова „двухсотый“ груз, шла подготовка к перевозке раненых. Остальные машины были сильно побиты. Но водители всё равно суетились у них, снимая ценные для них вещи и сливая топливо в запасные канистры.

Было взято много вооружения и боеприпасов. Конечно, часть была уничтожена в огне, машины продолжали гореть, однако и того, что было взято, нам хватит с лихвой. Два ротных миномёта, пукалки ещё те, но до замены пусть пока будут. Одиннадцать пулемётов, тридцать два автомата и примерно столько же пистолетов, что позволило ими вооружить бойцов взвода Путянина и мотострелков. Карабинов где‑то чуть больше сотни, две противотанковые пушки, которые уже осваивали противотанкисты, прикидывая, как с ними работать. Одну отцепили, поставили на колеса и, поглядывая на погнутый щит, катили к нашему грузовику, куда загружали ящики со снарядами.

В общем, хорошо нас немцы так снабдили. Воронин всё бегал по месту боя с новенькой деревянной кобурой маузера на боку, радостно вспоминая точно такое же уничтожение охранной роты у лагеря, где его освободили. Ситуация была один в один. Даже взятые трофеи фактически схожи.

Лишнее вооружение мы погрузили в грузовик с ранеными. Думаю, командиру того батальона, через который мы проходили, оно пригодится – со стрел–ковкой уже было туго. Предположу, что он обрадуется пяти пулемётам с боезапасом и двум десяткам карабинов. К сожалению, места больше не было, поэтому мы отправили машину с ранеными к нашим, а сами, уничтожив лишнее вооружение, колонной выдвинулись дальше. Бой и сбор трофеев заняли у нас два часа. Катастрофически много времени, у нас должно было уйти на это максимум полчаса.