timeline

“Yow!” she cried. Her hand was burning. She hadn't thought this through very well. But she refused to drop it; gritting her teeth, she held it high above her head, and immediately she saw the torches to her right, pushed up against the side of the boat. She grabbed one torch, held it against the burning rag, and the torch caught fire. She dropped the rag in the river and plunged her hand under the water.

— Ура! — закричала она. Ее руке было очень горячо, и она не ожидала от этого ничего хорошего, но все же не выпустила горящую тряпку. Напротив, девушка подняла ее над головой и сразу же увидела факелы справа от себя, возле самого борта. Схватив один факел, она поднесла его к горящей тряпке, и факел сразу же загорелся. Только тогда она кинула тряпку за борт и сунула обожженную руку в воду.

Her hand really hurt. She looked at it closely; the skin was red, but otherwise did not appear too bad. She ignored the pain. She'd deal with it later.

Да, руке действительно пришлось неважно. Кейт разглядела ее поближе: кожа покраснела, но волдырей не было. Она решила не обращать внимания на боль. Об этом можно будет подумать и попозже.

She swung the torch. She was surrounded by pale white stalactites hanging down into the river. It was like being in the half-open mouth of some gigantic fish, moving between its teeth. The boat banged from one to another.

Кейт помахала факелом. Она находилась в окружении бледно-кремовых, почти белых сталактитов, свисавших до самой воды. Впечатление было такое, словно она очутилась в полуоткрытой пасти какой-то гигантской рыбы и пробирается между ее зубами. Лодка то и дело задевала то за один, то за другой зуб.

“Chris?”

Far away: “Yeah.”

“Can you see my light?”

“Yeah.”

— Крис!

— Эгей! — донеслось издалека.

— Ты видишь мой свет?

— Да.

She grabbed a stalactite with her hand, feeling the slippery, chalky texture. She managed to stop the boat. But she couldn't row back to Chris, because she had to hold the torch.

“Can you get to where I am?”

“Yeah.”

She heard him splashing somewhere in the darkness behind.

Она ухватилась за сталактит рукой, ощущая скользкую, напоминавшую на ощупь мокрый мел поверхность. Ей удалось остановить лодку. Но грести назад, к Крису, она не могла, так как должна была держать факел.

— Ты сможешь добраться до меня?

— Да.

Кейт слышала, как он шумно плыл где-то в темноте позади.

Once he was back in the boat, soaked but smiling, she let go of the stalactite and they began moving again with the current. They spent several more minutes in the stalactite forest, and then they came out into an open chamber again. The current moved faster. From somewhere ahead, they heard a roaring sound. It sounded like a waterfall.

Как только он забрался в лодку, мокрый до нитки, но улыбающийся, Кейт отпустила сталактит, и лодку вновь понесло течением. Еще несколько минут они плыли по лесу сталактитов, а затем оказались на открытом месте. Течение стало быстрее. Откуда-то спереди донесся шум, похожий на звук водопада.

But then she saw something that made her heart leap. It was a large stone block by the side of the river. The block was worn around the sides from rope chafing. It had clearly been used to tie up boats.

“Chris...”

“I see it.”

И в этот момент Кейт увидела нечто такое, отчего сердце у нее в груди, казалось, подпрыгнуло. Это был большой отесанный камень возле берега подземной реки. Край камня был истерт веревками, которые на протяжение многих лет к нему привязывали. Он, вне всякого сомнения, был поставлен здесь для того, чтобы зачаливать к нему лодки.

— Крис...

— Я вижу.

She saw what looked like a worn path beyond the block, but she couldn't be sure. Chris rowed to the side, and they tied up the boat and got out. There was a definite path, leading to a tunnel with smooth, artificially cut walls. They started down the tunnel. She held the torch in front of her.

Кейт увидела рядом с камнем нечто похожее на протоптанную дорожку, но, конечно, не могла быть уверена, что это именно она Крис подгреб к берегу, они привязали лодку и вышли. Да, тут действительно была дорожка, которая вела к туннелю с гладкими отесанными стенами. Они пошли по туннелю. Кейт держала факел в вытянутой руке.

She caught her breath.

“Chris? There's a step.”

“What?”

“A step. Cut in the rock. About fifty feet ahead.” She moved faster. They both moved faster. “In fact,” she said, raising the torch higher, “there's more than a step. There's a whole staircase.”

И вдруг затаила дыхание, — Крис! Здесь ступенька.

— Какая еще ступенька?

— Вырубленная в камне. Футах в пятидесяти впереди. — Она пошла быстрее. Оба прибавили шаг. — Вообще-то, — сказала она, подняв факел повыше, — здесь не ступенька, а целая лестница.

By the flickering torchlight, they saw more than a dozen steps, rising at a steep angle upward, without a railing, until they ended in a stone ceiling—a trapdoor fitted with an iron handle.

В неровном свете факела они увидели лестницу более чем в дюжину ступеней, без перил. Она круто уходила вверх, упираясь в крышку прорубленного в каменном потолке люка. На крышке была железная ручка.

She handed Chris the torch, then scrambled up the stairs. She pulled at the ring, but nothing happened. She pushed at it, putting her shoulder into it.

She managed to raise the stone an inch.

Кейт вручила факел Крису и вскарабкалась по лестнице. Потянула за кольцо, но ничего не случилось Тогда она уперлась в каменную плиту плечом.

Ей удалось приподнять ее не больше чем на дюйм.

She saw yellow light, so bright that it made her squint. She heard the roar of a nearby fire, and the laughter of men's voices. Then she couldn't hold the weight any longer, and the stone came back down again.

Chris was already coming up the stairs toward her. “Earpieces on,” he said, tapping his ear.

Она увидела желтый свет, настолько яркий, что ей пришлось зажмуриться. Услышала совсем рядом рев пламени, в который вплеталось множество мужских голосов. Громкий смех. Но она не могла больше держать тяжеленный камень и опустила его.

Крис уже поднялся по лестнице к ней.

— Надо включить наушники, — сказал он, нажав ладонью на ухо.

“You think?”

“We have to risk it.”

She tapped her ear, heard the crackle. She heard Chris's breathing, amplified as he stood beside her on the narrow ledge.

— Ты думаешь?

— Придется рискнуть.

Она надавила на ухо и услышала потрескивание разрядов. Крис стоял рядом с нею на узком выступе, и она слышала его дыхание, усиленное передатчиком.

She said, “I'll go first.” She reached into her pocket, took out the marker, and gave it to him. He frowned. She said, “Just in case. We don't know what's on the other side.”

— Я пойду первая, — сказала Кейт. Она сунула руку в карман, извлекла керамический маркер и протянула его Крису. Тот нахмурился. — На всякий случай. Мы же не знаем, что там, снаружи.

“Okay.” Chris set the torch down, then leaned his shoulder against the trapdoor. The stone crunched, moved upward. She scrambled through the opening, then helped him quietly swing the door all the way open and lay it on the floor.

They had made it.

They were inside La Roque.

— Ладно. — Крис положил факел наземь и уперся плечом в крышку. Камень скрипнул и подался вверх. Кейт проскользнула в щель, вцепилась в камень и помогла Крису бесшумно сдвинуть крышку в сторону и опустить на пол.

У них получилось.

Они находились в крепости Ла-Рок.

01:13:52

Robert Doniger spun, holding the microphone in his hand. “Ask yourself,” he said to the empty, darkened auditorium. “What is the dominant mode of experience at the end of the twentieth century? How do people see things, and how do they expect to see things? The answer is simple. In every field, from business to politics to marketing to education, the dominant mode has become entertainment.”

Роберт Дониджер повернулся. В руке он держал микрофон.

— Спросите себя, — сказал он, обращаясь к пустой затемненной аудитории, — каков преобладающий способ восприятия в конце двадцатого столетия? Какими люди видят вещи и какими они ожидают их увидеть? Ответ прост. В любой сфере деятельности, от бизнеса до политики, от маркетинга до образования, преобладает восприятие через развлечение.

Across from the narrow stage, three padded booths had been set up, all in a row. Each booth contained a desk and chair, a notepad, and a glass of water. Each booth was open at the front, so that a person in the booth could see only Doniger, and not the people in the other booths This was the way Doniger gave his presentations. It was a trick he had learned from old psychological studies of peer pressure. Each person knew there were people in the other booths, but he couldn't see or hear them. And it put tremendous pressure on the listeners. Because they had to worry what the other people were going to do. They had to worry if the other people were going to invest.