timeline

— Найджел! — счастливым голосом воскликнула Софи.

Человек в автомобиле лениво махнул в ответ, его рука описала в воздухе плавную дугу.

“Oh Chris, would you be a dear?” Sophie handed Chris the reins of her horse, dismounted, and ran down the hill to the car, where she embraced the driver. The two of them got in the car. As they drove off, she looked back at Chris and blew him a kiss.

— О, Крис, пожалуйста, будь умницей! — с этими словами Софи вручила ему уздечку своей лошади, соскочила на землю, сбежала с холма к автомобилю, обняла водителя и уселась рядом с ним в машину. Когда автомобиль рванул с места, она оглянулась на Криса и послала ему воздушный поцелуй.

The restored medieval town of Sarlat was particularly charming at night, when its cramped buildings and narrow alleys were lit softly by gas lamps. On the rue Tourny, Marek and the graduate students sat in an outdoor restaurant under white umbrellas, drinking the dark red wine of Cahors into the night.

Заново отстроенный средневековый город Сарла казался особенно очаровательным по ночам, когда его прижавшиеся друг к другу дома и узкие переулки были освещены мягкими газовыми лампами. Марек и несколько аспирантов сидели в открытом ресторане на улице Турни под белыми зонтиками и потягивали темно-красный кагор.

Usually, Chris Hughes enjoyed these evenings, but tonight nothing seemed right to him. The evening was too warm; his metal chair uncomfortable. He had ordered his favorite dish, pintade aux cepes, but the guinea hen tasted dry, and the mushrooms were bland. Even the conversation irritated him: usually, the graduate students talked over the day's work, but tonight their young architect, Kate Erickson, had met some friends from New York, two American couples in their late twenties—stock traders with their girlfriends. He disliked them almost immediately.

Обычно Крису Хьюджесу очень нравились такие ночи, но этим вечером все ему было не по нраву. Вечер был слишком теплым, металлический стул — неудобным. Он заказал свое любимое блюдо, пинтад-о-сепе [Французское блюдо — цесарка с белыми грибами], но птица казалась сухой, а грибы слишком мягкими. Даже разговоры раздражали его: обычно аспиранты обсуждали то, что сделали за день, но нынешним вечером их молодой архитектор, Кейт Эриксон, встретила и пригласила сюда каких-то своих нью-йоркских знакомых — пару биржевиков лет под тридцать со своими подружками. Крис почти сразу же возненавидел их.

The men were constantly getting up from the table to talk on cell phones. The women were both publicists in the same PR firm; they had just finished a very big party for Martha Stewart's new book. The group's bustling sense of their own self-importance quickly got on Chris's nerves; and, like many successful business people, they tended to treat academics as if they were slightly retarded, unable to function in the real world, to play the real games.

Гости то и дело вставали из-за стола, чтобы поговорить по сотовым телефонам. Обе женщины были журналистками, а вернее, рекламными агентами из одной и той же пиаровской фирмы; они только что закончили грандиозную рекламную кампанию, пропагандировавшую новую книгу Марты Стюарт. Крикливая самоуверенность этих людей очень скоро начала действовать Крису на нервы. К тому же, как многие удачливые бизнесмены, новые знакомые были склонны обращаться с учеными словно с отсталыми людьми, не способными к существованию в реальном мире, к игре в реальные игры.

Or perhaps, he thought, they just found it inexplicable that anyone would choose an occupation that wouldn't make them a millionaire by age twenty-four.

«А может быть, — думал Крис, — эти типы просто не могут представить себе, как кто-нибудь добровольно выбрал занятие, которое не сделает человека миллионером к двадцати четырем годам...»

Yet he had to admit they were perfectly pleasant; they were drinking a lot of wine, and asking a lot of questions about the project. Unfortunately, they were the usual questions, the ones tourists always asked: What's so special about that place? How do you know where to dig? How do you know what to look for? How deep do you dig and how do you know when to stop?

Но все же Крис должен был признать, что они были вполне приятными людьми; они пили много вина и задавали множество вопросов по поводу проекта. К сожалению, это были обычные вопросы, те, которые всегда задают туристы: «Что в этом месте такого особенного?», «Откуда вы знаете, где надо копать?», «Откуда вы знаете, что искать?», «Насколько глубоко вы роете и каким образом узнаете, когда нужно остановиться?»

“Why are you working there? What's so special about that place, anyway?” one of the women asked.

— Но почему вы работаете именно там? Все-таки что в этом месте такого исключительного? — спросила одна из женщин.

“The site is very typical for the period,” Kate said, “with two opposing castles. But what makes it a real find is that it has been a neglected site, never previously excavated.”

“That's good? That it was neglected?” The woman was frowning; she came from a world where neglect was bad.

— Участок очень типичен для того периода, — объяснила Кейт, — с двумя противостоящими один другому замками. Но настоящей находкой он оказался потому, что эта территория была, в общем-то, заброшена и там еще никогда не производились земляные работы.

— Это хорошо? То, что земля была заброшена? — Женщина нахмурилась; она прибыла из мира, где заброшенность была страшным грехом.

“It's very desirable,” Marek said. “In our work, the real opportunities arise only when the world passes an area by. Like Sarlat, for instance. This town.”

“It's very sweet here,” one of the women said. The men stepped away to talk on their phones.

— Это очень желательно, — вмешался в разговор Марек. — В нашей работе реальные возможности возникают только в тех случаях, когда мир почему-либо проходит мимо какого-то места стороной. Как, например, получилось с Сарла, вот с этим городом.

— Здесь очень мило, — одобрительно заметила вторая женщина. Мужчины опять отошли в сторонку, чтобы поговорить по телефонам.

“But the point,” Kate said, “is that it's an accident that this old town exists at all. Originally, Sarlat was a pilgrimage town that grew up around a monastery with relics; eventually it got so big that the monastery left, looking for peace and quiet elsewhere. Sarlat continued as a prosperous market center for the Dordogne region. But its importance diminished steadily over the years, and in the twentieth century, the world passed Sarlat by. It was so unimportant and poor that the town didn't have the money to rebuild its old sections. The old buildings just remained standing, with no modern plumbing and electricity. A lot of them were abandoned.”

— Но главная штука в том, — сказала Кейт, — что, по чистой случайности, этот старый город вообще существует. Сначала Сарла был городом паломников, выросшим вокруг монастыря со священными реликвиями; в конце концов город так разросся, что монастырь перебрался в другое место, где было больше покоя и тишины. Сарла долгое время оставался важным торговым центром области Дордонь. Но с годами его значение неуклонно падало, и к двадцатому столетию мир совершенно забыл о Сарла. Городок был настолько незначительным и бедным, что даже не имел денег на ремонт своих одряхлевших от времени кварталов. Старые дома оставались такими же, как были, без современного водопровода и электричества. Многие оказались брошенными.

Kate explained that in the 1950s, the city was finally going to tear the old quarter down and put up modern housing. “Andre Malraux stopped it. He convinced the French government to put aside funds for restoration. People thought he was crazy. Now, Sarlat's the most accurate medieval town in France, and one of the biggest tourist attractions in the country.”

Кейт объяснила, что в пятидесятых годах город наконец-то решил снести старые кварталы и возвести на их месте современные дома.

— Андре Мальро [Мальро Андре (1901–1976) — французский писатель, философ и политический деятель. Во время Второй мировой войны участвовал в антифашистском Сопротивлении. После войны работал в правительстве Ш. де Голля, в 1959–1969 гг. занимал пост министра культуры Франции] удалось воспрепятствовать этому. Он убедил французское правительство наскрести денег и взяться за реставрацию старинных построек. Народ считал его сумасшедшим. А теперь Сарла оказался самым аутентичным средневековым городом во Франции и одной из главных приманок для туристов в стране.