timeline

Но токарных станков такого размера в мире оставалось очень мало. После напряженных поисков Марек обнаружил деревообрабатывающий завод в северной Италии, около австрийской границы. Там могли изготовить древко нужного ему размера, но удивились, услышав его начальный заказ: двадцать. «Копья ломаются, — объяснил он, — и мне их понадобится много». Чтобы не повредить лицо обломками, он приспособил к футбольному шлему своеобразное сетчатое забрало. Всякий раз, появляясь на людях в этом шлеме, он привлекал всеобщее внимание. Больше всего он напоминал сумасшедшего пасечника.

Eventually, Marek succumbed to modern technology, and he had his lances turned in aluminum, by a company that made baseball bats. The aluminum lances had better balance and felt more authentic to him, even though they were wrong for the period. And since splintering was no longer a problem, he could just wear a standard riding helmet.

Which was what he was wearing now.

В конце концов Марек сдался перед современной технологией. Теперь он был вооружен алюминиевыми копьями, изготовленными компанией «Бейсбольные биты». Алюминиевые копья были лучше сбалансированы; он даже воспринимал их как более подлинные, хотя, конечно, в Средние века таких быть не могло. И поскольку проблема со щепками от сломанных копий больше не стояла, то теперь он ездил в обычном шлеме наездника.

Именно такой и был сейчас у него на голове.

Standing at the end of the field, he waved to Chris, who was over by the quintain. “Chris? Ready?”

Chris nodded and set the T-bar at right angles to Marek. He waved. Marek lowered his lance, and spurred his horse forward.

Остановившись на краю поля, он помахал Крису, который налаживал квинтану.

— Крис! Готово?

Крис кивнул, развернул перекладину лицом к Мареку и махнул рукой. Марек опустил копье и послал лошадь вперед.

Training with the quintain was deceptively simple. The rider galloped toward the T-bar, attempting to strike the padded square with the tip of his lance. If he succeeded, he set the T-bar spinning, obliging him to spur his mount past before the leather bag swung around and hit him in the head. In the old days, Marek knew, the bag had been heavy enough to knock a young rider from his mount. But Marek made it just heavy enough to deliver a stinging rebuke.

Тренировка с квинтаной казалась простой, но это впечатление было обманчивым. Наездник галопом подъезжал к «вешалке» и старался поразить закрепленный на ней квадрат острием копья. Если он попадал в цель, то должен был успеть пришпорить лошадь, чтобы успеть пролететь мимо, прежде чем перекладина развернется и кожаный мешок ударит его по голове. В старину — Марек знал это точно — мешки делали настолько тяжелыми, что от подобного удара неопытный наездник мог вылететь из седла. Но сам он подобрал такой вес, при котором можно было лишь получить чувствительную оплеуху.

On his first run, he hit the pad squarely, but he was not quick enough to avoid the bag, which boxed him on the left ear. He reined up, and trotted back. “Why don't you try one, Chris?”

“Maybe later,” Chris said, repositioning the T-bar for the next run.

В первой попытке Марек ударил точно в центр мишени, но не успел проскакать мимо и получил удар по левому уху. Он сдержал коня и повернул назад.

— Крис, почему бы тебе не попробовать?! — крикнул он.

— Может быть, попозже, — ответил Крис, разворачивая перекладину для следующей атаки.

Once or twice in recent days, Marek had gotten Chris to try a run at the quintain. But he suspected that was only because of Chris's sudden recent interest in all aspects of horsemanship.

Marek turned his charger, reared, and charged again. When he first began, galloping full tilt toward a foot-square target had seemed absurdly difficult. Now he was getting the hang of it. He generally hit the target four out of five times.

Мареку удалось за последние дни пару раз уговорить Криса испытать свои силы в единоборстве с квинтаной. Но он подозревал, что причиной здесь был внезапно проснувшийся у последнего интерес ко всем тонкостям искусства верховой езды.

Марек развернул коня, вздернул его на дыбы и снова помчался к квинтане. Когда он только начал упражняться, попасть на полном галопе копьем в мишень размером всего в квадратный фут казалось ему невероятно трудным делом. Теперь он научился этому и, как правило, поражал цель четыре раза из пяти.

The horse thundered ahead. He lowered his lance.

“Chris! Hallo!”

Chris turned, and waved to the girl riding up on horseback. At that moment, Marek's lance hit the pad, and the leather bag swung around, knocking Chris flat on his face.

Лошадь, громко стуча копытами, летела вперед. Марек опустил копье.

— Крис! Привет!

Крис обернулся и помахал рукой проезжавшей мимо девушке. В этот момент копье Марека ударило в цель, и кожаный мешок, пролетев по кругу, с силой ударил Криса по лицу.

Chris lay there, stunned, hearing peals of girlish laughter. But she quickly dismounted and helped him to his feet again. “Oh Chris, I'm sorry to laugh,” she said in her elegant British accent. “It was all my fault, in any case. I oughtn't to have distracted you.”

Крис лежал и сквозь гул в голове слушал звонкий девичий смех. Но девушка моментально соскочила с седла и помогла ему подняться на ноги.

— О, Крис, прости мне этот смех, — проворковала она со своим милым британским акцентом. — Это я во всем виновата. Мне ни в коем случае не следовало отвлекать тебя.

“I'm all right,” he said, a little sulky. He brushed dirt from his chin and faced her, managing to smile.

As always, he was struck by her beauty, especially at this moment, her blond hair backlit in the afternoon sun so her perfect complexion seemed to glow, setting off her deep violet eyes. Sophie Rhys-Hampton was the most beautiful woman he had ever met in his life. And the most intelligent. And the most accomplished. And the most seductive.

— Я в полном порядке, — угрюмо ответил он.

Он соскреб грязь с подбородка и теперь стоял перед нею, пытаясь выдавить улыбку.

Как всегда, он был поражен ее красотой, особенно в этот момент, когда предвечернее солнце озаряло сзади ее белокурые волосы такого изумительного цвета. Лицо девушки как будто светилось, подчеркивая глубину ее фиалковых глаз Софи Рис-Хэмптон была самой красивой женщиной из всех, которых ему когда-либо в жизни довелось видеть. И самой интеллигентной. И самой воспитанной. И самой соблазнительной.

“Oh, Chris, Chris,” she said, brushing his face with cool fingertips. “I really do apologize. There, now. Any better?”

Sophie was a student at Cheltenham College; twenty years old, four years younger than he. Her father, Hugh Hampton, was a London barrister; he owned the farmhouse that the project rented for the summer. Sophie had come down to stay with friends in a farmhouse nearby. One day she had come round to collect something from her father's study. Chris had seen her, and promptly walked into a tree trunk.

— О, Крис, Крис, — проговорила Софи, поглаживая его лицо прохладными кончиками пальцев. — Правда, я прошу прощения. Ну, как ты? Получше?

Софи была студенткой Челтенхэмского колледжа; ей было двадцать лет, на четыре года меньше, чем ему. Ее отец, Хью Хэмптон, был лондонским барристером [Барристер — в Англии — адвокат высшего ранга, имеющий право выступать во всех судах]; он приобрел в этих местах сельский дом, который предполагал сдавать на лето. В этом сезоне дом снимал Профессор. Софи жила со своими друзьями в сельском доме поблизости. Однажды, когда она приехала что-то забрать из кабинета отца, Крис увидел ее и намертво остолбенел.

Which seemed to have set the tone for their relationship, he thought ruefully. She looked at him now and said, “I'm flattered I have this effect on you, Chris. But I worry for your safety.” She giggled, and kissed him lightly on the cheek. “I called you today.”

«И это, похоже, определило характер наших отношений», — подумал он с сожалением.

Вот и сейчас Софи, взглянув на него, сказала:

— Мне льстит, Крис, что я произвожу на тебя такое впечатление. Но я опасаюсь за твое здоровье. — Она хихикнула и быстро чмокнула его в щеку — Я звонила тебе сегодня.