gfmjmf

— Вы религиозный человек?

— Я не религиозный абсолютно, но верующий.

— Бога нет, но что-то есть?

— Есть то, что мы называем Богом, но по-разному во всех религиях. Пожалуй, нет религии, которая и мне не дала бы свое имя или звание. Далай- лама повесил мне на шею свои четки, Исламский совет имамов два года назад дал мне имя Бахтияр-Абу-Райхан- Ибн-Аль-Беру ни (счастливый сын Беру ни) за научную деятельность в области реальной истории. Религия — это институт, экономический, политический и так далее. Вера же — за, что писалась через «ять», не через «е», — это знание.

— Какая религиозная доктрина вам ближе всего?

— Я православный, но не христианин. Это две разные, в свое время воинствовавшие религии. И когда я говорю «православный», я не имею в виду нынешнее православие.

— А что, старообрядчество?

— Нет, старообрядчество, если называть вещи своими именами, это иудаизм. А я представитель той самой исконно славянской веры, которая су шествовала на протяжении многих веков на территории России до насильственного принятия христианства.

— То, что мы называем язычеством?

— Да. Вера язычников на территории России называлась православием до принятия христианства. И лишь на Втором соборе Никон издал указ заменить слово «правоверный» христианин на «православный», чтобы примирить воинствующие религии. Древние славяне («славяне», кстати, потому что они славили своих богов, а не поклонялись им, поскольку у наших богов нет ни слуг, ни рабов) проецировали себя на богов в том смысле, что они были Сварожьи дети и Даждьбожьи внуки, но никак не рабы. В космогонии древних славян три мира — мир Прави (мирсветлых богов и предков), мир Яви (явственный зримый мир) и мир Нави (потусторонний загробный мир). Славяне славили мир Прави и поэтому назывались православными. Библия или Коран — это тоже своего рода инструкция по грамотной эксплуатации жизни.

— Какие основные «нельзя» и «надо» вы бы рекомендовали хорошим людям, только начинающим свой жизненный путь?

— Хорошие люди потому и хорошие, что чувствуют истину сами. И понимают, что только добрый может быть сильным, внимательный — мудрым, любящий — нежным, стремящийся — счастливым и так далее.

— Одно из ваших высших образований — журфак МГУ. Бытует поговорка: «Журналистика — это способ удовлетворить свое любопытство за государственный (я бы сказала — и не только за государственный) счет». Мне кажется, ваша судьба—лучшая тому иллюстрация. Что же вами движет?Любопытство?

— Скорее, страх. Страх так и не суметь найти убедительный ответ на главные вопросы: кто ты, человек? Откуда? И куда?

— Так все-таки, почему вы до сих пор в России?

— Я периодически себя по этому поводу пытаю. Потому что есть задачи, которые если я не сделаю, мне кажется, не сделает никто. А задачи очень важны не только для России, но и для мира. Реализовать их можно и нужно только на этой территории. Как то Славянский Кремль, его возведение, строительство, как то музей русских экспедиций и путешествий. Вот я вам назову триста имен путешественников, а вы мне назовете три или пять — Миклухо-Маклая, Пржевальского. Люди ничего о большинстве других не знают, а именно их жизнями строились границы государственные, двигалась российская наука, интегрировалась культура. Это вторая сверхзадача. И музей колыбельных цивилизаций, который я тоже хочу сделать в России по той простой причине, что именно с этой территории проистекли основные языки, религии и культуры мира. Поэтому здесь, в центре Пангеи, обшей земли, и должен быть музей артефактов эпохи человека, музей колыбельных цивилизаций. Когда я сделаю эти проекты и они заживут самостоятельной жизнью, может, и перееду к берегам теплых океанов. Но не факт.

Беседовала Г. Мялковская

Валентина Гаташ (Харьков)

Для чего воздвигают памятники? Понятно, скажете вы, чтобы, проходя мимо, люди отдавали дань уважения и благодарности объекту поклонения.

На пьедестале нового памятника, сооруженного возле Санкт-Петербургского университета, важно восседает... кот. Университетские ученые, а их поддержали коллеги из институтов физиологии имени И.П. Павлова, эволюционной физиологии и биохимии имени ИМ. Сеченова, мозга человека, биорегуляции и геронтологии, других знаменитых на весь мир научных учреждений, решили, что пора покаяться перед животными, тысячами отдававшими свои жизни во имя Науки. Животными, без которых не было бы многих открытий в биологии.

Что характерно, кот Василий — уже третий в мире памятник лабораторному животному - после лягушки в Сорбонне и «павловской» собаки возле Института экспериментальной медицины в Петербурге. На его открытии ученые задавались вопросом: насколько оправданы эти жертвы? Общее мнение выразила академик РАН и РАМН Наталия Бехтерева: «Нужно признать, что результаты экспериментов на высших животных трудно интерпретируются применительно к человеку, зачастую это не только загубленные мурки и барбосы, но и напрасно потраченное время исследователя. Сегодня в биологии предпочтительнее альтернативные методы исследования».

К альтернативным методам исследования, о которых говорила Наталия Бехтерева, относится и компьютерная биология. Это некое соединение биологии и информатики, пограничная область, которая бурно развивается и разветвляется, используя возможности компьютеров и цифровой фото- и видеотехники. В Интернете есть разнообразные биологические коллекции — электронные версии традиционных зоомузеев, гербариев либо определители, где представлены «портреты» зафиксированных, засушенных и отпрепарированных растений и животных.

Виртуальный биологический музей, о котором пойдет речь, принципиально отличается от таких сетевых биологических коллекций. Он задуман как электронное собрание изображений живых, подчеркиваю, живых животных и растений, сделанных на основе единых стандартов. Идея его создания принадлежит кандидату биологических наук, старшему научному сотруднику Института теоретической и экспериментальной биофизики Российской академии наук (ИТЭБ РАН) Харлампию Тирасу. По мнению специалистов, новый интернет- ресурс может стать информационной базой новой науки о живом организме — физиомики.

Хотя в принципе изображение экспонатов должно быть представлено здесь с помощью трехмерных файлов, создатели музея решили начать с более простой, но также необходимой задачи — создания имиджей так называемых плоских биологических объектов. Их зрительный образ описывается плоским, двумерным изображением без искажения истинных размеров и пропорций.