Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича

Ну а мы с господином Шумилиным будем помогать вам здесь. Я полагаю, что мы сумеем подобрать ключик к сердцу вашего батюшки. Только, давайте, не будем спешить…

— Спасибо, Ольга Валерьевна, — радостно сказала Адини, — я вам так благодарна. Я знаю, что у вас доброе сердце, и вы поможете мне и Николя обрести счастье.

И великая княжна доверчиво прижалась к женщине из будущего, как будто это была ее родная мать…

Разговор императора и Шумилина о Великом княжестве Финляндском закончился тем, что Николай дал обещание в самое ближайшее время заняться приведением всех этих частей империи, созданных волею его покойного брата к общероссийскому знаменателю.

— Я понимаю, Александр Павлович, что вы абсолютно правы, тем более, что вы знаете, чем все это закончится после, — сказал царь, задумчиво глядя в окно своего кабинета, — но, я даже не знаю – с чего начать… Тут, надо принимать и новые законы, и добиться их исполнения, причем, так, чтобы ни в Финляндии, ни в Польше не началась смута и беспорядки. Может быть, вы, Александр Павлович, подскажите мне – с чего следует начать. Ведь мало принять новый закон, надо еще добиться и его неукоснительного исполнения.

— Именно так, ваше величество, — сказал Шумилин, — ведь вы сами в нашей истории с горечью признавались своему сыну и наследнику в том, что Россией правите не вы, а столоначальники. Я могу вам лишь посочувствовать. Впрочем, и в наших временах ситуация не намного лучше – порой чиновник может игнорировать распоряжение верховной власти. Или выполнить его так, что по форме будет все правильно, а по существу – результат окажется прямо противоположным желаемому.

— Вот видите! — с жаром вскричал император, — все так часто и бывает. Я долго размышляю, выслушиваю мнение людей, которые изучили досконально этот вопрос, и, наконец, добиваюсь принятия закона, который должен принести пользу нашему Отечеству. И что происходит потом? А потом, закон этот кладут под сукно, и продолжают все делать по старинке.

Я ведь не зря создал III-е отделение, и поставил во главе его моего старого друга и честнейшего человека графа Бенкендорфа. Он должен был контролировать положение дел в Империи. И что в конечном итоге получилось из всего этого?

Николай, похоже, разошелся не на шутку, с горечью говорил Шумилину о том, что у него давно наболело, и то, в чем бы он никогда не признался бы никому другому.

— Александр Павлович, я увидел, что чиновники, которых я хотел превратить в опору своего государства, погрязли в мздоимстве и казнокрадстве. Да, вы и сами все знаете. Одно дело Политковского чего стоит?

Какой мерзавец! — возмущенно воскликнул Николай, — красть у увечных воинов! А ведь этим он занимался не один год!

— Эх-хе-хе, — покачал головой Шумилин. — Ваше величество, да Политковский – лишь один из многих жуликов, грабящих государственную казну. А имя им – легион!

Что я могу вам посоветовать? Прежде всего – надо реформировать ведомство милейшего Александра Христофоровича. И разобраться с господином Дубельтом. В нашей истории он замешан в деле Политковского, да и прошлое его далеко небезупречным.

Конечно, Леонтий Васильевич Дубельт – хороший сыщик, или, как у нас говорят – профессионал. Но организацией, которая должна контролировать чиновников, и бороться с казнокрадством, руководить следует человеку безупречному во всех отношениях. Ибо, как говорил Ювенал: "Но кто устережет самих сторожей?".

— Это так, — кивнул головой Николай, — но граф Бенкендорф серьезно болен, и не всегда может исполнять свои обязанности. Поверьте мне, Александр Павлович, боевые ранения и контузии изрядно подорвали его здоровье. Ему нужен хороший помощник, который в его отсутствие мог бы руководить Третьим отделением и Корпусом жандармов. Господин Дубельт, как вы правильно заметили, дело свое знает.

— Ваше величество, — сказал Шумилин, — контроль за чиновниками нужен, только, занимаются этими делами сразу несколько служб. Тут и сотрудники ведомства Александра Христофоровича, и жандармы и служащие Министерства внутренних дел. В общем, все выходит, как в русской пословице: у семи нянек – дитя без глаза. К тому же как вы успели убедиться, полиция ставит палки в колеса Третьему отделению, и сует свой нос туда, куда не следует.

Как итог всему сказанному – необходим орган, которому вы всецело бы доверяли, и который, в свою очередь, замыкался бы лично на вас. Службу его сотрудников не следует афишировать. Они должны быть известны только лично вам, а также, тому человеку, который будет руководить этим органом.

— Это что-то вроде ревизоров с особыми полномочиями? — спросил Николай, — так они уже есть. Что же тут нового?

— Ваше величество, — ответил Шумилин, — с вашими ревизорами чиновники на местах порой не слишком церемонятся. Вспомните печальную судьбу героя российского флота, командира брига "Меркурий" Александра Ивановича Казарского, который в 1833 году, будучи капитаном 1-го ранга и вашим флигель-адъютантом, был направлен вами на Черное море для проведения ревизии и проверки тыловых контор и складов в черноморских портах. Там его отравили, потому что он слишком много узнал о тех хищениях и злоупотреблениях, которые совершались в тех краях интендантами и высшим флотским начальством, орудовавшим под личным покровительством командующего Черноморским флотом адмирала Грейга…

— Я помню эту историю, — с печалью в голосе сказал император, — мне очень жалко было бедного Казарского. Это был бесстрашный и честный офицер, который не пожалел своей жизни, чтобы разоблачить высокопоставленных жуликов. Александр Христофорович лично разбирался во всей этой истории. К сожалению, наказать всех причастных к смерти моего флигель-адъютанта, так и не удалось.

— Адмирал Лазарев все-таки смог впоследствии разогнать все эту Черноморскую мафию… — сказал Шумилин, и увидев недоуменный взгляд Николая, пояснил, — так у нас называли преступные сообщества, состоящие из грабителей, воров, казнокрадов и покровительствующих им чиновников.

А все то, что случилось с Казарским, только лишний раз подтверждает могущество таких преступных сообществ, и необходимость беспощадной борьбы с ними. Люди, направленные вами в ту или иную губернию для того, чтобы выявить царящее там беззаконие, и установить лиц, виновных в нем, необходимо охранять, и помогать вашим доверенным лицам с помощью технических средств, посредством которых можно будет зафиксировать и потом предъявить суду доказательства преступной деятельности высокопоставленных чиновников.

— Гм, а что, неплохо, придумано, — сказал император, — только как должна называться подобная организация, и кто ее возглавит? И еще, кто будет в ней работать, и откуда возьмутся те самые технические средства, с помощью которых можно будет изобличать эту, как вы называете, мафию?