Владислав Савин - Восточный фронт (СИ)

План операции предусматривал нанесение мощного удара пикировщиками 2-й ВА по казармам японской пехоты, японским артиллерийским и минометным позициям; бомбардировщики-носители высокоточного оружия и пикировщики Особого авиакорпуса должны были заняться японским крейсером - а, если в Маоку придут и другие японские корабли, то и ими.

Под прикрытием артиллерийского огня и поддержке авиации, два эсминца-"новика" должны были высадить передовую группу десанта, состоявшую из двух инженерно-штурмовых рот, прямо на причалы порта. За ними - остальные подразделения морской пехоты, и третьим эшелоном, когда береговая оборона будет полностью подавлена, с транспортов разгружается 113я бригада. Затем плацдарм должен быть расширен до железнодорожных станций Томамай и Атакай, в направлении Тойохара (ныне Южно-Сахалинск). После этого, в развитие успеха, 113-я стрелковая бригада частью сил должна была наступать по побережью на Хонто (ныне - Невельск), 2-й полк морской пехоты (без 1-го батальона) должен был захватить важные железнодорожные станции Футомата (ныне Чапланово Прим. Авт.) и Осака (ныне Пятиречье), наступая через Камышовый перевал; самая важная задача была поставлена 1-му полку морской пехоты - наступать вдоль железной дороги на Отомари (ныне Корсаков), на соединение с высаживавшимся в Отомари оперативным десантом.

Вечером 2 июня десантное соединение вышло из Советской Гавани, под мощным истребительным прикрытием - мы учитывали возможность того, что японцы могут попытаться ударить первыми по нашим десантным соединениям.

В 5.00 утра 3 июня пикировщики Пе-2И 202-й бомбардировочной дивизии 4-го бомбардировочного авиакорпуса 2-й ВА поприветствовали гарнизон Маока - в соответствии с планом операции, удары были нанесены по казармам пехоты, артиллерийскому парку, ключевым оборонительным позициям.

В это же время над портом выходили на боевой курс До-217 из полка носителей высокоточного оружия Особого авиакорпуса - легкому крейсеру 'Китаками' пришлось стать первым японским тяжелым кораблем, которому предстояло ответить за кровь наших дедов, пролитую в Порт-Артуре и Чемульпо, Желтом море и в Цусимском проливе. По отзывам летчиков, пришвартованный к причалу крейсер стал намного более легкой целью, чем маневрировавшие условные цели на Ладоге - впоследствии выяснилось, что 'Китаками' получил два прямых попадания Х-1400, и еще пять близких разрывов гидродинамическими ударами разорвали обшивку корабля. Тяжелые бомбы, рассчитанные на поражение линкоров и тяжелых авианосцев вызвали на крейсере взрыв артиллерийских погребов - когда после войны ЭПРОН поднимал корабль, чтобы расчистить гавань Холмска, то обнаружили, что 'Китаками' разломился на четыре части.

Страховавшим 'Дорнье' (все же высокоточное оружие тогда было не проверено в деле) пикировщикам пришлось бомбить запасные цели в городе, поскольку было понятно, что крейсеру пришел конец.

В 5.30 в гавань ворвались два эсминца с передовой группой десанта. Это должно было стать их "лебединой песней" - старые "новики", постройки 1916 года, давно уже отплавали свое, этот факт был установлен технической комиссией Штаба ТОФ, обследовавшей корабли на предмет их участия в войне, и записавшей в акте, "корпусные конструкции пришли в ветхость". Но было решено, что переход до Маоки старики еще выдержат, не утонув по пути, зато их скорость, хоть и не тридцать пять узлов как в молодости, но тридцать, как еще позволяли машины, равно как и отличная маневренность, малая осадка, и четыре 102мм пушки на прямой наводке (стояли открыто, пришлось срочно щиты из противопульной брони делать), все это ценные качества для кораблей первого броска. Которых к тому же не слишком жалко, и вполне возможно разменять на успех операции. Хотя "Сталин"... вот докладывать же мне придется, если его потопят? Да и все ж очень заслуженный кораблик - прежде назывался "Самсон", и в ту самую ночь 25 октября стоял на Неве рядом с "Авророй", а в тридцать пятом перешел по Севморпути на ТОФ. Что ж, если уцелеет - буду просить, чтобы его не на иголки разделывали, а поставили на вечную стоянку во Владивостоке, заслужил!

Однако же, авиация отработала безупречно! И самой большой трудностью для эсминцев стала швартовка с ходу - разрозненный огонь растерявшихся, немногочисленных японцев был подавлен меньше, чем за минуту, огнем бивших прямой наводкой корабельных орудий (а также нештатных пулеметов, установленных силами экипажа и десанта). Менее чем через двадцать минут причалы и примыкавшие к ним портовые сооружения были захвачены - и был передан сигнал, порт к приему первого эшелона десанта готов!

К чести японских солдат и офицеров из гарнизона Маоки надо заметить, что они не дрогнули в том огненном аду, который мы им устроили. Больше половины личного состава кадровых частей погибли в первые минуты войны, под бомбами наших пикировщиков, а из уцелевших, очень многие были ранены или контужены - но они сумели организоваться, занять не до конца разрушенные позиции, и, более того, удерживать город почти два часа. Это очень много - если учесть то, что они дрались неполным батальоном, поддержанным ополченцами, против почти двух полков наших 'морских дьяволов', имеющих артиллерию, самоходки, и две роты Т-54. По ним продолжала работать наша авиация (авианаводчики были, как отработано на учениях, на КП батальонов, как и корректировщики артиллерии с кораблей) - но японцы держались, пока не были полностью перебиты.

К 8.30 утра город был взят - и наши войска начали развивать успех. Строго говоря, в течение 3-4 июня мы наступали в оперативной пустоте - гарнизон Маоки был уничтожен почти полностью, а японские части, находившиеся в глубине острова, далеко не сразу смогли занять оборону на пути наших наступавших войск.

Наступление 113-й бригады на небольшой, но хорошо оборудованный порт Хонто (первый из незамерзающих портов Сахалина) проходило без особых сложностей - дорога вдоль побережья не была прикрыта японскими частями, а сам город оборонялся ротой регулярной пехоты, ополченцами и курсантами-старшекурсниками местного кадетского училища, почти не имевшими тяжелого вооружения. Поэтому импровизированная оборона японцев на этом направлении легко была подавлена артиллеристами 113-й бригады и, с минимальными потерями с нашей стороны, прорвана пехотой. Хонто был взят 4 июня.

Иначе складывалась обстановка в глубине Сахалина - уже утром 4 июня кто-то из японских командиров осознал масштаб катастрофы, правильно поняв, что побережье уже потеряно, и решил удержать ключевые позиции хотя бы в центральных районах острова. Решение было условно правильное - транспортная связность Южного Сахалина, за счет построенной японцами густой сети автомобильных и железных дорог, была весьма высока, так что японские части, удерживающие ключевые позиций в глубине острова, могли стать источником изрядных хлопот для наших войск, даже при небольшой численности. Другое дело, что этот японский генерал даже приблизительно не знал состава наших сил и средств - иначе бы он сообразил, что его войска обречены в любом случае, и от него зависит лишь продлить агонию на двое-трое суток. Хотя, возможно, японец рассчитывал выиграть время для организации авиационного наступления на Сахалин, или, даже, для высадки контрдесанта - тогда он все сделал правильно. Но итог зависел уже не от него.