Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том второй

Александр попробовал поговорить на эту тему с ротмистром Соколовым, но тот сказал, что в те годы, когда фон Бруннов бывал в Петербурге, он воевал на Кавказе. Хотя и там до него доходили известия о том, что немирным горцам помогают англичане. Среди добытого в качестве трофеев оружия встречались новейшие британские штуцеры. Кроме того, пленные горцы рассказывали, что их командирам помогают разрабатывать планы нападения на казачьи станицы и гарнизоны люди европейской внешности, между собой говорящие не по — русски.

Так, размышляя о делах зарубежных, они доехали до Петербурга. Для начала они заглянули в Аничков дворец, где привели себя в порядок. Потом чего Шумилин связались по рации с Ольгой, и попросил, чтобы она передала просьбу императора об аудиенции.

Через час Ольга сообщила, что император, узнав о его просьбе, сам решил отправиться в Аничков дворец для того, чтобы подальше от посторонних глаз и ушей обсудить новости. Похоже, что в Петербурге граф Бенкендорф и Сергеев — старший тоже зря времени не теряли.

Вскоре в коридоре раздались шаги, и в комнату вошел император в сопровождении графа и Виктора.

— Здравствуйте, господа, — с улыбкой поприветствовал Николай всю честную компанию, — похоже, что вы не зря съездили в Шлиссельбург?

— Нет, не зря, — Ваше величество, — ответил Шумилин. — Сей британец оказался весьма разговорчивым. Вот, убедитесь сами.

И Шумилин включил ноутбук, и дождался, когда тот загрузится. Потом он пощелкал мышкой. На мониторе появилась запись допроса английского резидента.

Николай и Бенкендорф с интересом смотрели на «исповедь» мистера Паркера. Тот, словно сомнамбула сидел на койке, и послушно отвечал на вопросы, которые ему задавал Шумилин.

— Вот, граф, смотрите, как они допрашивают злодеев, — не удержался от комментария император, — и ведь никто не скажет, что его истязают. Удивительно… Впрочем, как и все то, что есть у вас в будущем.

Информация, которую сообщил мистер Паркер в ходе допроса, очень заинтересовала Николая. Если ее сопоставить с той, которая уже была ему известна, то получается весьма удручающая картина — что‑то вроде нового тайного общества. Только, в этот раз задачей заговора было не свержение самодержавия, как таковое, а противодействие самостоятельной политике России, что в конечном итоге, опять должно было привести к Крымской войне.

— Так — так — так, — сказал Николай, когда запись допроса подошла к концу, и Шумилин выключил ноутбук, — надо принимать срочные меры. Иначе эти господа могут устроить нам новое «четырнадцатое декабря». Александр Христофорович, что вы думаете по этому поводу?

— Ваше величество! — воскликнул Бенкендорф, — мы не допустим мятежа. Только отдайте приказ, и мы сотрем в порошок всех, кто злоумышляет против вас.

— Надо составить списки всех причастных к заговору, и тех, кто работает на иностранные державы, — спокойно сказал Шумилин. — Ну, а потом, накрыть всех сразу, и провести показательный процесс. Пусть все знают — как представители лучших дворянских родов послушно пляшут под дудку заморских правительств.

— Александр Павлович, — попросил Николай, — не могли бы вы графом Бенкендорфом заняться этим делом. Естественно, вам не стоит выходить из тени, чтобы не возникло потом лишних разговоров. Можно будет использовать при взятии под стражу злоумышленников одного из ваших головорезов, — и Николай с улыбкой посмотрел на Дениса.

— Ваше величество, — ответил тот, — тогда пусть со мной в паре поработает и господин ротмистр — заодно он покажет то, чему его научили у нас в будущем.

— В общем, вы эти вопросы решайте без меня, — сказал император, — для меня же главное, это то, чтобы вы уничтожили осиные гнезда этих польских каналий, и не дали сбежать за границу тем, кто злоумышлял и шпионил против меня. Можете действовать везде от моего имени. Я дам вам для этого соответствующий документ. Эту британско — австрийскую заразу необходимо выкорчевать с корнем.

— Все будет исполнено, Ваше величество, — воскликнул Бенкендорф, — разрешите выполнять ваше приказание?

Сегодня Шумилин с графом Бенкендорфом обсуждали план операции по ликвидации баз британских боевиков в районе Петербурга. Со шпионской сетью англичан было решено пока не спешить. Надо было предварительно вскрыть структуру этой организации, и определив всех ее членов, задержать только самых опасных. А кое — кого и не трогать, оставив на свободе, но под полным контролем ведомства Александра Христофоровича. Они станут своего рода «живцами» — к ним на связь будут выходить новые, присланные из Британии агенты, которых можно сразу же взять под контроль. Ну, и через оставленных на свободе агентов можно будет потихоньку сливать в Туманный Альбион «дезу», чтобы лордам там не было скучно.

Самому графу Бенкендорфу предложение Шувалова очень понравилось. В XIX веке такие комбинации практиковались еще редко. Хотя народ в российских спецслужбах работал талантливый, и на счету нашей разведки уже тогда на счету было немало блестяще проведенных операций.

Силовую операцию решили провести дня через два. Предварительно было необходимо доразведать все, что касалось местоположения боевиков, их количества, вооружения и системы охраны. Ну, и собственно составить «самый лучший план в мире». Шумилин предложил дождаться прибытия из будущего Сергеева — младшего, а так же своего сына Вадима. Он служил в спецподразделении ФСНК «Гром», и уже имел опыт по задержанию разного рода нехороших отмороженных и вооруженных субъектов. Заодно, при его участии, можно будет применить кое‑что из спецсредств, в XIX веке еще неизвестных.

Александр уже рассказывал сыну об изобретении своего одноклассника. Удивительно, но Вадим отнесся к этому вполне спокойно, дескать, чего только наши ученые не наизобретали. Впрочем, делами происходящими в прошлом он заинтересовался, и был не прочь побывать там. Кстати, как раз он натаскивал кое в чем откомандированного в будущее ротмистра Соколова, и даже подружился с ним.

Выслушав план, граф Бенкендорф согласился с доводами Шумилина. Все усадьбы, где жили нехорошие поляки были уже взяты под наблюдение жандармами, и в случае каких‑либо осложнений можно было начать их штурм немедленно. Но, при этом неминуемы были потери, как среди жандармов, так и среди слуг и дворни, которые к боевикам не имели никакого отношения.

После ухода графа Александр решил прилечь и немного отдохнуть. Бок у него еще побаливал, да и после путешествия в Шлиссельбург он немного подустал.

Но посибаритствовать ему не пришлось. В комнату вошел лакей, и сообщил, что во дворец приехал цесаревич, и «просит господина Шумилина немедленно переговорить с ним». По тому, что встреча с Александром Николаевичем не была оговорена с императором, Шумилин понял, что цесаревич прибыл, так сказать, в порядке частной инициативы.