Комбат Найтов - В небе только девушки! И...я (СИ)

Зашел домой, переоделся в комбинезон, сегодня больше сюда попасть не смогу. Встретился с немного испуганными глазами Насти, которая ела принесенный бутерброд с котлетой.

— Я — трусиха? И мне не место в экипаже?

— Это почему?

— Ты куда‑то одеваешься, а мне ничего не сказала. Ты не берешь меня на вылет?

— Вылет во сколько по плану?

— В двадцать сорок.

— А сейчас?

— Шестнадцать пятнадцать.

— Не опаздывай на ужин, и прекрати бичевать саму себя. У тебя нормальная реакция нормального человека, который понимает, что его могут убить, и стреляют по нему. Я оделась потому, что могу не успеть сделать это перед ужином.

— Правда?

Я махнул рукой и собирался выйти. Эта экзальтированная девица прыгнула мне на шею и полезла целоваться.

— Ты на меня не сердишься?

— Слушай, я вся в котлете и в крошках. Что ты мне бутербродом в шею тычешь?

Настроение у Насти прибавилось. Я передал ей право решать, где будет жить Майя. Что тут началось! Я поспешил на выход! Прошел к секретчику и получил от него шифровки за то время, пока спал. Не сильно много, но меня порадовали, что у Васильевой еще есть. Нашел начштаба и забрал у нее большинство из них. Новостей было не слишком много. В Севастополе бои, говорится о 90–та немцах, убитых нашими снайперами. Серьезные воздушные бои на Калининском фронте, упомянули 5–й ГвИАП Калининского фронта. Немцы старательно отвлекают внимание ставки от южного направления.

Стук в дверь, разрешил войти:

— Товарищ капитан! Личный состав эскадрильи собран в классе. — доложила Кравченко. Немного с удивлением смотрю на нее.

— Сегодня — Первое Мая!

'Ой, точно! Совсем заработался!' — она же не знает, что фактически этого праздника не стало, так, выходной день. Какие трудящиеся, и какие права? Это хорошо, что я документы у секретчика забрал!

Вошли в класс. Утреннее построение проводили без меня, а сейчас собрали всех свободных от работ и нарядов. Я, поздоровавшись со всеми, поздравил их с государственным праздником, который, к сожалению, приходится отмечать на фронте, и зачитал приказ N 130 Народного комиссара обороны. Сообщил, что в честь праздника, бомбовым ударом, авиаторы 589–й отдельной эскадрильи поздравили и наших противников. Разрушен мост через реку Днепр в Днепропетровске. Все, конечно, это знали, но, аплодисменты стояли долго. Девушки были большими любительницами отбивать ладоши. Затем прочел свои приказы. После выступления комсорга, замполита и вышедшей из госпиталя Богдановой решили объявить о танцах. В этот момент влетает секретчик, и пихает мне телеграмму, в которой Сталин поздравляет нашу эскадрилью с успехом и первым боевым вылетом женских экипажей из нового состава. Понятно, что кто‑то 'стучит' Расковой, и через нее рождаются такие телеграммы. Но, не все так просто! Во второй шифрограмме говорилось, что все участники налета на Амурский мост будут награждены правительственными наградами. Подписано Сталиным и Новиковым. Требовалось составить наградные листы, под этим предлогом я с танцев сбежал.

Уже в штабе заговорила тарелка громкоговорителя. Передавалась сводка Совинформбюро, и голос Левитана упомянул действия Энской разведывательно — бомбардировочной женской авиаэскадрильи, которая разбомбила стратегический железнодорожный мост в городе Днепропетровск, временно оккупированном немецко — фашистскими захватчиками.

В 19.00 отставил все дела и начал заниматься согласованием. Эскадрилье предстоял вылет практически полным составом: 8 самолетов, но двумя группами. И, при работе над первой целью требовалось, чтобы кто‑то отвлек противника. Целями было два моста через Северский Донец. Первый возле Чугуева, второй западнее у Черемушек. В Чугуеве, известном больше по пошлой частушке, крупный аэродром и просто охренительное количество зениток. Отловить могут на наборе после удара. А Черемушки прикрыты пятью батареями, стоящими звездой вокруг моста. Мосты — короткие три пролета. Путь уложен так, что бомбить вдоль, это проходить прямо над батареями прикрытия. Совсем не хочется. Решил действовать иначе. Мне все равно требуются командиры звеньев, без них никак! Поэтому первое звено поведет Лиля, а второе — Андрей. Я буду работать с Лилей, а разведчиком с Лилей пойдет Кравченко с Ланцовой. Заход с юга на Ливну, там делимся на две группы, девчонки начинают планировать в точку, а мы с Кравченко держим высоту и скорость, чтобы быть в двух минутах впереди их. Играем и с осветительными. Вместо ОАБ, у которой один светящийся элемент, берем САБ-250, где светящихся элементов семь. Подсветка должна быть хорошей. В 19.30 собралась эскадрилья, и я поставил задачу. Настя раздала штурманяшкам карты с расчетами. Лица у всех серьезные.

— Так, девочки, мост поперек вы бомбили на полигоне. Не все получилось, у каждой из вас были свои ошибки. Угол пикирования в этом случае: 70 градусов. Автоматы вывода у всех настроены на 2800. Времени прицелиться у вас мало. Андрей, у тебя на 2300. Напоминаю, как входить в пикирование по курсу без отрицаловки: валитесь на крыло, крен 90, и даете нижнюю ногу, поймав цель в прицел, останавливаете угол, и выравниваетесь по крену, постоянно держа цель в прицеле. Сейчас вспоминайте свои ошибки при выполнении бомбометания по мосту. Сброс бомб — пакетом, все вместе вываливайте. Андрей, ты нормально можешь работать с каждой парой бомб, у тебя времени больше. Гарик может помогать тебе из штурманской, со второго прицела. Девочки, угол пикирования большой, помогайте автомату. И следите за скоростью. Если по ней провалитесь, то на 710–ти включайте вручную автомат. Превышать 710 — запрещаю! Всем понятно? Мужчины! Вас это тоже касается! По выводу отворот на юг! Прямо не ходить, там зенитки! Все, готовимся к вылету!

Автобуса нет, поэтому гурьбой движемся к стоянкам. Но, дойти до них не успели. Рядом останавливается целая колонна автомашин, из которых вышли Черевиченко, Кравченко, Красовский и толпа штабных. 'Перехватили!' Доложился, начались вопросы, но я дал команду: 'Готовьте машины! Младший лейтенант Артемьева, готовьте за меня!', а сам остался на растерзание начальством. Оба начальника недовольны: штаб фронта оказался не при делах и не принимал участие в разработке и, главное, в контроле проведения 'стратегической' операции, а Красовский после моего доклада прозвонился Сталину, а тот его прервал, что он уже в курсе. Получилось, что я через голову обоих перепрыгнул. Как мене не ай — я-яй! Черевиченке ответил, что 'проводила учебно — боевой вылет для отработки нового приема бомбардировки с пикированием по протяженной цели'.

— А Вам, Степан Акимович, я позвонила и доложилась, как только были получены из проявки пленки с подтверждением попаданий. Но, Степан Акимович, это еще не совсем моя эскадрилья, это — 'курочки' Расковой, которой они в рот смотрят, которая их собрала в дивизию. Ей, кто‑то, не выясняла, позвонил и доложился по непроверенным данным, по докладу штурмана и стрелка — радиста 'двойки'. Она и раструбила. У меня люди в машинах сидят, меня ждут! У нас первый вылет на боевую работу почти всей эскадрильей, осталась без ввода только одна Богданова. Время!