Месть Атлантиды (СИ)

— Мы не молчали, госпожа, —грустно ответила крестьянка. — Когда мы вернулись, сразу изложили ход событий старейшине общины. Это непреложный закон подчинения, и мы не могли знать... Но благородная Саския очень разозлилась. Обвиняла нас в беспечности и неразумности из-за того, что мы позволили себя захватить, также сказала, что это позор для Атланты, и это ни в коем случае не должно достигнуть ушей матриарх... Но если бы мы только знали о том, что исчезла принцесса, поверь, госпожа, мы бы упали в ноги правительнице...

— Вот... —Лэндал дрожал, ощущая ярость и беспомощность одновременно. — Дабы не признаться себе в самой большой проблеме − что по империи теперь шастают кассиопейские твари и похищают наших женщин, деревенские общины закрывают на это глаза, опасаясь за собственное доброе имя!

— Алтея, ты поедешь с нами во дворец, — Ксения сжала губы. Не будь так потрясен Лэндал, он бы заметил, что сомневаться в старшей сестре как в правительнице, после ее стойкости и рассудительности, у него не осталось никаких оснований. — Ты готова все это повторить перед своей королевой и Советом Девяти?

— Да, моя госпожа. Обещаю.

— Тогда мы отбываем в путь немедленно. Иди к воинам, найди Дарсида и жди нас там. За свой товар не переживай, все будет оплачено. Кроме того, ты принесла благую весть, и тебя ждет награда.

Девушка удалилась, опасливо оглядываясь назад. Ксения села рядом с Лэндалом и тронула его руку.

— Брат, не надо так убиваться! Мы теперь знаем, где искать Элику! Возрадуйся, скоро она будет дома! На рабовладельческий рынок она не попала, ты чувствуешь, что она жива, и я не думаю, что ей причинили вред!

— Кассиопея! — Принц никак не мог вернуть себе прежнее хладнокровие. — Ксена, как это возможно?! Они подписали с нами мир и торговое соглашение! Принц Кассий почтил матриарх визитом совсем недавно! Да они смеялись нам в глаза!

— Кассиопея не хочет мира... — задумчиво произнесла Ксена. — Но не политика сейчас занимает мой разум. В первую очередь, мы должны забрать Эл из когтей этой перекачанной сволочи! Надеюсь, он не успел сделать с ней ничего плохого!

Лэндал вскочил на ноги.

— Едем немедля. Матриарх должна узнать эту новость как можно скорее!

Солнце достигло своего зенита, но, несмотря на жару и время дневной сиесты, королевская процессия отправилась в путь, не щадя своих лошадей.

Никогда еще принц и принцесса так не сокрушались по поводу быстротечного бега времени...

Глава 25

Огненный рассвет затопил пески алой лавой, прогоняя тьму прочь.

В этот раз они встретили его в пути, в самом сердце пустыни, и Элика не могла не согласиться с доводами принца. Действительно, паника достигла предела, и лишь усилием воли она взяла себя в руки, понимая, что это вовсе не огненная стена, а пробуждение ласкового солнца. Однако чувство нарастающей тревоги не уходило.

Ей не хотелось возвращаться в неприступные стены дворца. Там она задыхалась от вынужденной неволи и чужой жестокости. Только первобытная природа обострила ее инстинкты и эмоции, принеся в мысли ясность. Здесь, казалось, само время текло иначе, и любые действия ее врага больше не изматывали душу.

После своего ночного обморока Элика словно по-новому взглянула на окружающую действительность. Прогнать свои терзания по поводу предательского отклика собственного тела ей не составило труда. Пусть зов плоти оказался неподвластен ее самоконтролю, сейчас во имя сохранения сил было проще с этим смириться. Признать и принять то, что она не может пока исправить. Стоило ли придавать значение своим кратковременным эмоциям? Что толку, что она просила еще, и в уносящем безумии называла его "Хозяином"? Стоило прийти в себя, как эти мысли испарились, оставив после себя лишь безразличное презрение. В других обстоятельствах он больше не имел над ней ни малейшей власти! Что бы она не кричала в постели, извиваясь под, стоило признать, умелыми руками, за ее пределами она оставалась сама собой.

Почему она не испытывала к нему прежней всепоглощающей ненависти? Говорят, человек со временем привыкает ко всему. Может, именно эта сильная эмоция и делала ее слабой все это время?..

Сейчас ненависти не было. Было презрение, местами равнодушие, чаще удовольствие, и, вместе с этим, ясность и логичность рассуждений. Элика словно наблюдала картину со стороны, рассчитывая ходы и выходы из создавшейся ситуации.

Принц был уязвим. Да, он это тщательно скрывал. Рано повзрослевшая за этот небольшой промежуток времени принцесса поняла это не сразу. Наверное, осознание пришло к ней в тот момент, когда она со злорадным удовольствием ответила отказом на его пропозицию. Один короткий миг, его взгляд, его растерянность... Сложно сказать, что именно, скорее всего, это было обычное женское чутье. Не союз с Атлантой занимал его мысли... Ну, может, отчасти... Как и попытка этим избежать возмездия... Почему же ей эти мотивы Кассия казались лишь второстепенными?!

Прошла пора абсолютной игры по его правилам. Она готова была играть по ним лишь в его постели, и только потому, что сама находила в этом удовольствие. Которое, впрочем, не могло повлиять на нее в дальнейшем.

Элика подстегнула Карреса, вырываясь вперед, словно желая утонуть в раскаленной эйфории восходящего солнца, оставляя не менее чарующую ночь позади. Как жаль, что они не могли остаться здесь дольше! Но внутренняя политика требовала возвращения без четверти меры масла правителя во дворец. Она так и не поняла, чем вызвали гнев на свою голову последователи культа Лаки, но понять Кассиопею умом было сложно.

Кассий оказался рядом, оторвавшись от эскорта воинов вслед за ней. Неужели думал, что она пытается сбежать от него в эти безжизненные смертоносные пески, практически без еды и воды? Нет, в попытке избавиться от него Элика еще ночью решила идти совсем иным путем.

— Нам так необходимо возвращаться? — нарушила она молчание, изобразив на губах подобие растерянной улыбки.

Принц на миг замер в седле, затем удивленно повел бровью.

— Ты улыбаешься! Я думал, после ночи ты будешь ненавидеть меня еще сильнее.

— Нет повода, мне было хорошо, —Элика отвернулась, чтобы не видеть его довольной ухмылки. — Ты был прав, зачем бежать от себя?.. Только... Только, прошу, все же не делай так больше.

— Твои страхи все еще не отпустили тебя?

— Нет... И я не хочу возвращаться. У меня плохое предчувствие. Словно случится непоправимое.

— По моей вине?

— Я не могу сказать точно, —Элика решительно повернулась к нему. — Касс, я обещала не убегать от своих чувств вчера. И этого больше не будет. Я хочу попросить тебя взамен сейчас не уходить от разговора. Обещаешь?

— Слушаю тебя, — его лицо замкнулось, вернув глазам оттенок стали. Только Элику это больше не пугало.