Георгий Зотов - Череп Субботы

– Да, мне это крайне любопытно, – согласился Каледин.

По лианам на потолке шустро, с криком пробежала обезьяна.

– Ну, так логичнее. – Чичмарков дышал тяжело, с хрипом. – Два трупа пропали из морга, и спроса нет… а если один, так это и подозрительно. Со свинцом в мозгу профессор как зомби на операции не годился… я его в Москву-реку сбросил, камень к ноге привязал. Мари-Клер, чертова бабка, все карты мне спутала… я ей, вишь ли, в виде персонажа «с бородкой» во сне привиделся, без грима, типа как церемонии помешать могу… Оно и верно.

Он захлебнулся кашлем. Каледин сделал ему второй укол.

– План у меня такой и был, – выдохнул Чичмарков. – Собирался ограбить могилку Пушкина, а потом, дабы пыль в глаза пустить, тебя с Алиской нанять на расследование. После звонка старухи я передумал – решил, в тот же вечер смерть свою инсценирую. Так лучше, с мертвого-то – какой спрос? Кольчугу под рубашку надел от ножа, повесил бычий пузырь со своей кровью, специально из вены нацедил. Корейца-смертника нанял киллером – вот почему японца-официанта уволил. Заплатил ему столько, что не жалко дважды умереть. Кабы я раньше знал, что Мари-Клер нас троих угробить хочет! Застала, можно сказать, врасплох, не предупредила. Но я быстро сориентировался. Сижу, пью шампанское с вами, а тут профессор-зомби с ножом ломится. Остолбенел маленько и радуюсь: вот он – подарок судьбы.

Каледин проследил за новым прыжком серой обезьяны.

– Первое подозрение у меня возникло, когда достал список адептов секты Хабельского, из секретного архива МВД, – сказал он, не глядя на Чичмаркова. – Ты в этом списке тоже присутствовал, 14-летний парень… но проходил как свидетель… было и имя Сандова, будущего пресс-секретаря императора. Это подозрение я сразу отмел – ты же мертв, на моих глазах убили. Но тут звонит мне Дима Еблан… и сообщает, что на его телефоне остался звонок с твоего сотового… через два часа после того, как ты умер.

Чичмарков закашлялся, сплюнул кровь.

– Так вот на чем я прокололся, – выдохнул купец. – И всего-то два нужных номера с этой симки мне требовалось… вставил карту на пару секунд перед тем, как уничтожить… ошибочно нажал кнопку и еблановский номер набрал. Сидел потом и думал – может, убить его? Эх, какого дьявола музычку играть к обеду приглашал… вот и довыпендривался перед друзьями. Я первый злодей в мире, которого погубило пристрастие к низкопробной попсе.

Федор посмотрел на часы – он ожидал услышать сирену «скорой».

– Я рад, что ты не убил Еблана, – сказал он. – Иначе я, стоя за твоей спиной, серьезно колебался бы – стрелять или нет? Все-таки от такой напасти человек страну избавил, в историю страны имя золотыми буквами вписал.

Чичмарков застонал – боль пересилила действие морфия.

– Ну, а потом я решил, – продолжил он, морщась, – Еблан не поймет… во-первых, бедняга по природе своей дурак, а во-вторых… посчитает, что балуется кто-то… мало ли кому телефон мертвеца в руки попадет.

– Так бы оно и было, – согласился Каледин. – Но все артисты – мистики, страшно суеверны. А уж после серии ужастиков японских, типа «Звонка», народ на подобных вещах помешался. Твой звонок его насмерть перепугал. Парень от воспаленного сознания вообразил – ага, голос с того света, демоны придут за ним. Я сначала значения не придал – мало ли, кто с этого телефона позвонит… а потом вспомнил нашу пьянку: у тебя ж «Верту», включается по отпечатку пальца. Только ты и можешь. Теоретически труп из морга похитили, а руку отрезали… но зачем первым делом звонить непонятно кому, записанному в адресной книге как «Believушка»? Приплюсовал твое членство в секте Хабельского, звонок после смерти… и вдруг всплыло в голове, как таблетку глотаешь. Упаковка запомнилась. Зашел в аптеку, показал значок… кучу лекарств на полках с фармацевтом перерыли, пока цилиндрик нашел. Прочел инструкцию, стою и думаю – ах ты, сволочь…

Оба помолчали – с определенной многозначительностью.

– Хуево мне, – пожаловался Чичмарков.

– Ну так еще бы, – поддакнул Каледин. – Я ж знаю, куда стрелять.

– Появись ты на сутки позже, – скривил купец губы. – И все… я уже был бы сверхчеловеком. Изменения ритуала жото вернуть нельзя. Кабы ситуацию обратно – сжег бы тебя вместе с Алиской на Тверской. Эх, и почему ж я так не поступил? Снаивничал. Думал – прекрасно все рассчитал, они свидетели моей смерти. Да и Мари-Клер стала вас терзать куклами. Переиграл я, блин. Обидно, но с хорошими актерами такое часто случается.

Каледин встал. Присвистнув, он подкинул на ладони пистолет.

– Твой промах – это главный промах всех книжно-киношных злодеев, – объяснил он, глядя в тускнеющие глаза Чичмаркова – без линз, разного цвета. – Если бы ты не умирал, я бы тебе для образования пару бестселлеров принес почитать. Злодеи способны через пять минут после начала триллера грохнуть самого опасного персонажа – но вместо этого его упорно не замечают, да еще и насмехаются. Когда же сучий персонаж берет их за жабры, злодеи судорожно используют глупые способы, кои никогда не помогают. Сверхчеловеком захотелось стать? Вполне достойный формат. Как ты в рекламе говорил: «Сойди с ума, но продай». Ты эту задачу выполнил. Людей поубивал до черта, хотя для психов сотня трупов значения не имеет.

– Верно, – превозмогая боль, ответил Чичмарков. – Ты мораль мне взялся читать? Есть лидеры, погубившие миллионы – Наполеон или тот же Цезарь. И никто этого не помнит! Они великие, им хотят подражать и славят во множестве фильмов – хотя оба по брюхо в кровище. Ну да, покромсали по моей воле немного людишек. Так поверь – для сверхчеловека это не цена.

– Другого ответа я и не ждал, – вздохнул Каледин. – Ладно, у меня там жена раненая лежит, я к ней пошел. Всего тебе наилучшего, сверхчеловек. Может, пока валяешься, новый рекламный лозунг сочинишь, дарю свежую идею:

Рома, я попить зашел,

И настал мне там песец.

Через измазанный гримом и кровью лоб Чичмаркова пролегла морщина.

– Для чего ж ты тогда вколол мне обезболивающее?

– Да запись была нужна, – Каледин показал цифровой диктофон «Сони». – Кто мне иначе в МВД поверит, что заказчик – это ты? Доказательство получено. К счастью, злодей никогда не помрет, пока подробно не объяснит своих мотивов – это, знаешь ли, классика. Подыхай спокойно, а мне пора.

Он поднялся, сунув «кольт» за пояс.

– Подожди, – задыхаясь, попросил купец. – У тебя осталась одна пуля? Дай мне пистолет… ведь ты же мужик… не оставь меня ТАК умирать… я прошу…

– Без проблем, – покорно согласился Каледин. – Да, смерть тебе грозит нелегкая… пару часов промучаешься, пока кровью истечешь. Но ты дурак… кто знает, в себя выстрелишь или в меня? Я подальше отойду и брошу оттуда «пушку». А потом решай сам. В меня, лежа на боку, с одной простреленной рукой, с такого расстояния никак не попасть. Учти это.