Олег Кожевников - Будущее в тебе. Комбриг

Я не стал разыгрывать роль большого начальника, ведь передо мной стоял мой старый друг, с которым мы прошли, можно сказать, "огонь и воду". Правда, "медных труб" Валерке не досталось. Козырнув ему в ответ, я, отбросив все условности, от души обнял своего старого друга и едва слышно проговорил:

— Как я рад видеть тебя, дружище!

— Я тоже рад, что ты вспомнил обо мне на своём олимпе.

Отстранив его и усмехнувшись, я заметил:

— Подожди, Валера! Скоро ты начнёшь выть от того, что попал в мою бригаду. Сам знаешь, как я умею "накручивать хвосты". Полагаешь, что получение трёх шпал меня изменили, я стал важен и ленив? Напрасно, Черкасов не даст никому здесь спокойно жить, пока не превратит своё подразделение в хорошо отлаженный механизм. Ладно, хватит лирики. Ты лучше скажи, давно ты тут, успел хотя бы осмотреться?

— Прибыл только вчера вечером. Сегодня часа два просидел у Пителина, но как ни пытал Михалыча, даже он не знает, куда ты собираешься меня определить. Он даже уточнённого штатного расписания не знает. Говорит, — вот прибудет Черкасов, привезёт уточнённую структуру бригады, вот тогда и будет ясно, в каком подразделении ты будешь служить. Так что, я сейчас капитан без портфеля!

Сомов посмотрел на меня, как бы ожидая, чем я могу его порадовать.

Я и порадовал, по крайней мере, заставил измениться выражение лица Валеры с тревожно-вопросительного на возбуждённо-озадаченное. И сказал-то я ему всего одну фразу, — ты будешь командиром отдельной моторизованной группы. Наверное, у него даже мозги заскрипели в попытке совместить понятие противотанковой артиллерийской бригады и моторизованной группы. А я между тем продолжил:

— В твою группу войдут:

— отдельная танковая рота, оснащённая Т-34, она должна прибыть 5–7 мая на станцию Моньки;

— моторизованная рота, передвигающаяся с помощью грузовиков, в неё так же будут входить броневики. Эту роту ты будешь формировать сам, наряды на 12 бронеавтомобилей БА-10 уже выписаны, и они ориентировочно начнут прибывать 15 мая на станцию Кнышин;

— две истребительно-противотанковые роты, вооружённые противотанковыми ружьями, пулемётами и ротными миномётами. Их ты будешь формировать тоже сам, ружья будут трофейные, их получишь на окружном артскладе в Белостоке.

— две зенитные батареи, они будут оснащены 37-мм автоматическими пушками, по четыре на каждую. Помнишь, на Финской, зенитные 40-мм "бофорсы", эти точно такие же, только калибром поменьше, они буксируемые, их легко перебрасывать в нужное место. Эшелон из Ленинграда с восьмого завода должен прибыть 11 мая на станцию Соколы. В состав батарей также войдут по четыре пулемёта ДШК и по три счетверённых "Максима". Сами пулемёты ты получишь на артскладе в Волковыске, а после прибытия новых ЗиС-3, собственными силами установите их в кузовах.

— придётся тебе сформировать и отдельный разведывательно-механизированный взвод. Лёгкие броневики БА-20 скоро должны поступить. Бульба гонит эшелон из Горького с полуторками и с этими броневиками, твоих там восемь штук, остальные Курочкина. Мотоциклы с колясками тоже обещают, четыре единицы из них твои.

Кроме этих подразделений в твою группу будут приданы:

— минно-сапёрная рота, это из нашего 402-го батальона;

— девять танков КВ из шестого мехкорпуса, они должны прибыть 12 мая к нам в Михалово, с ними дополнительно обещали передать командирский, радиофицированный броневик и техничку с пятью специалистами.

Таким образом, у тебя образуется нешуточный броневой кулак из наших самых лучших танков и средних бронеавтомобилей. Немецкие 37-мм противотанковые пушки танки Т-34 и КВ не берут, стоит опасаться только 88-мм зенитных орудий. А вооружение бронеавтомобилей такое же, как на танках Т-26 или БТ, при этом они в 2–3 раза легче, а значит и маневренней.

Я посмотрел на открывшего рот Валеру, глаза у него стали круглые, и в них появился знакомый блеск азарта, было видно — он готов начинать немедленно действовать. Я хорошо изучил этот блеск, ещё в ту бытность, когда мы оба были взводные и довольно часто вступали в конфликты с компаниями гражданских. Вернее не я, а сущность моего деда — вся память моего предка, оставшаяся мне в наследство, впрочем, как и его тело. Немного насладившись эффектом, произведённым моими словами, я заявил:

— Приданные бригаде КВ ты можешь считать своей второй танковой ротой. Просто так мы их обратно не отдадим, будем брыкаться всеми доступными методами. И поверь мне, доступно нам многое. По крайней мере, на попытки воздействовать на нас из округа, найдутся начальники повыше, в Москве.

Улыбнувшись и подмигнув Валере, я продолжил:

— У твоей механизированной группы, по существу, будет две задачи. Первая и самая главная, это организация танковых засад. Тормознёшь немецкий танковый клин, потом — ноги в руки, и мотаешь на новые, заранее подготовленные позиции. И так до тех пор, пока противник не выдохнется. А там уже вступает в действие твоя вторая задача — организация танковых контратак и рейдов. Ну, как тебе такая перспектива — готов от души поработать над её осуществлением?

Ответ последовал незамедлительно:

— Так точно, товарищ комбриг! Умеете же вы, товарищ подполковник, увлечь вашими проектами.

Валерка всё-таки решил вести себя подобающим новой ситуации образом и не общаться со мной, как со старым приятелем. Хотя мы с ним остались в коридоре одни, и вполне можно было расслабиться. Ещё сразу после того, как Сомов, обращаясь ко мне как к комбригу, доложился — я грозно оглядел замерший в коридоре штабной люд. После чего, все поспешили разойтись по кабинетам — оставив нас вдвоем с Валерой. Может быть поэтому, не чувствуя чужих ушей, я и рассказал капитану о структуре и задачах моторизованной группы.

Теперь, прямо глядя на своего старого друга и собутыльника, я подумал:

"Да, наверное, паря, ты прав, что сразу же повёл себя со мной официально. Этим ты снял громадную тяжесть с моей души, и теперь я знаю, как поведу себя со своим бывшим начальником Пителиным. Сразу постараюсь поставить его на место, конечно, если он попытается, как раньше, вести себя покровительственно и тыкать меня носом по любому, с его точки зрения, факту мальчишества и ненадлежащего исполнения устава. Поставлю его по стойке смирно и сам прочитаю ему лекцию о главном принципе в армии — единоначалии."

Хотя мне было и приятно общение с Валерой, но нужно было всё-таки заняться делом и уже окончательно принять командование этим немалым скопищем людей, которое уже сейчас, смело называть себя бригадой. Я решил немедленно приступать к делу и сурово брать власть в свои руки. Посмотрев на всё еще пребывающего в лёгкой прострации Валеру, я совершенно официальным тоном приказал: