Лазурин Вячеслав - Уберзольдат Аненербе

Не чувствую боли, только — как вибрирует грудь под ударами пуль. Их горизонтальный град затрудняет движение, но я упорно иду навстречу роботу-пулемету. Это страшная машина, не иначе, как изобретение одного из колдунов-психопатов. Вроде тех, что создали лучи смерти или, еще хуже, гравитационные бомбы… Нужно торопиться. Грудная клетка скоро не выдержит, уже ощущаю, как под развороченной плотью деформируются ребра.

Еще шаг, и я хватаюсь за раскаленный ствол. Стиснув зубы, тяну в сторону. Возмущенно стонет металл, механизм оружия лязгает и резко останавливается, подавившись пулеметной лентой. Дуло, напоследок, выдыхает густым, синим дымом. Пахнет порохом, насыщенным какими-то сильными черномагическими присадками.

На пыльном корпусе робота различается полустертый герб Вермахта, тот же, что и на воротах башни, оставшихся теперь без охраны. Значит, я не ошибся адресом. Да и как тут ошибиться, если их башни ни с чем не спутать. Около ста футов в высоту, с пустующей площадкой для цепеллина на крыше. Блестящая на полуденном солнце антенна SUM добавляет строению еще тридцать футов. Антенна пока ничего не излучает и не принимает. Я бы почувствовал… Вблизи робот оказывается довольно простым. Пулемет MG-34 плюс ламповый компьютер под стальным корпусом. Простая система, а потому очень надежная. И опасная. Была.

На возню с ней ушло больше часа. Сначала пришлось за милю обходить башню по выжженной черной пустоши, иначе был бы расстрелян издалека. Затем — двигаясь вдоль стены из черного монолита, приближаться к воротам со стороны. Машина тут же развернулась, как только я показался в радиусе обозрения, и с энтузиазмом поприветствовала меня раскаленным свинцом. Некоторые его расплющенные куски теперь отдирать от ребер будет сложно. И развороченная плоть нескоро заживет. Но разве это страшно созданию вроде меня? Лишь куртку жалко, пусть и с трупа снятая, но хорошая была, кожаная.

Ворота, на удивление, маленькие. Две бронированные створки и узкая полоска стыка между ними, которую обычный человеческий глаз никогда бы не увидел. Пожалуй, тут уже без тесла-ружья не обойтись. Хотя зарядов осталось мало, на привратника их не тратил. Ведь нужно еще для хозяина башни приберечь…

Достаю ружье из-за спины, зашипевшую воронку мегафона над воротами — игнорирую.

— Эй, герой! — голос неприятный, даже со скидкой на дефекты и помехи звукопередатчика. — Проблем захотелось?! Убирайся!

Молчу. Я пришел убить черного мага, а не беседовать с ним.

— Не вздумай! — голос повышается, пока я навожу ствол на ворота. Они оказываются толстыми, не меньше фута в разрезе. Яркая тонкая молния с треском прожигает правую створку, истекающую слезами жидкого металла. Шипящая плита со звоном падает внутрь. Мегафон что-то ворчит, потом щелкает, отключаясь. Не опуская ствол, медленно захожу внутрь.

Какой он, этот маг? Я его ненавижу, хотя не знаю о нем почти ничего. Меня так настроили, найти и уничтожить, а ненависть в этом — лучший помощник. Ведь если эмоции из моей человеческой части создателям искоренить не удалось, то почему бы не направить их угодно заданию? Разумеется, маг должен быть старый. Выслеживая первых колдунов-отступников, силы Аненербе перебили почти всех их молодых адептов. Старики опаснее, от них можно ждать чего угодно…

Здесь темно, обычный человек был бы абсолютно слеп. Напрягаю зрение — и мрак становится несколько прозрачнее. Винтовая лестница колоссальной спиралью тянется вверх. Металлические ступеньки скрипят, прогибаясь под подошвами. Сомневаюсь, что маг пользуется этой лестницей, скорее, она предназначена для слуг. Ну вот, как раз один из них уже спешит навстречу…

Он огромный — голова торчит меж плеч без малейшего намека на шею. Явно не человек, а если и человек, то бывший. Причем шустрый. Ловко уклонившись от залпа молнией, он целится в меня из какого-то пистолета, кажется, люгера. Но выстрелить не успевает, я рисую стволом короткий штрих, надавив на спуск. Вспышка, треск, и ладонь слуги, сжимающая оружие, со звяканьем катится вниз. Утробный вопль заставляет разглядеть мерзкий, похожий на лопнувшую язву, рот.

Молния меркнет, медленно гаснет танцующий на конце ствола разряд. Щелкаю спуском — бесполезно, села батарея. Бросаю ружье, лихорадочно соображая. Вариантов два, либо бежать вниз за люгером, либо готовиться к рукопашной. Второй, так как соперник уже рядом и хватает за мои обнаженные ребра здоровой рукой. Оторвав меня от ступенек, с размаху бьет о стену. Сильно. Дважды. В голове что-то ломается, лицо заливает теплой густотой.

Тварь визжит от боли, как только мне удается через ребра ударить ее током. Падаю… Ступеньки гремят подо мной, пока я не ударяюсь лбом об уцелевшую створку ворот. В висках звенит, мрак пробирается в глаза. Пытаюсь встать, чувствуя, как искрит левое плечо, а локти дрожат от напряжения. На несколько секунд замирает механическое сердце. И бьется снова. Только слабее, гораздо слабее.

Я должен подняться. Сейчас! Быстрее! Иначе не поднимусь уже никогда. Моя смерть будет не менее мучительна, чем человеческая. Не знаю почему, но я в этом уверен…

Тяжелые шаги останавливаются рядом, и шипованная подошва упирается мне в спину, прямо по центру позвоночника. Чувствую, как он прогибается внутрь. Нервные центры не выдерживают, боль взрывается во всем туловище и жгучим импульсом ударяет в мозг.

Все тише и тише звучит довольный рев противника…

— Я разрежу тебя здесь, здесь и здесь, — тонкий, разбухший в суставах, палец мага поочередно тыкает меня в лоб, грудь и живот, — как тебе такая перспектива?

Молча смотрю в потолок и слушаю гудение каких-то приборов. Больше мне, прикованному ремнями к операционному столу, делать нечего. Старик наклоняется, скудные седые пряди касаются моих щек. Неестественно налитые красным глаза, пристально смотрят, не моргая. Чувствую вонь прущую сквозь его кривую ухмылку:

— Ну, чего молчишь? У меня здесь редко гости бывают. Последний пару лет назад мимо проходил, его мозг вон в той склянке на шкафчике. Наверно, до сих пор жалеет, что не захотел потешить старого человека беседой.

Действительно, на шкафчике у правой стенки лаборатории, среди прочих колб и реторт со всякой гадостью, блестит гранями сосуд с комком извилин в мутной жидкости. Но большего внимания заслуживает уже знакомый телохранитель мага, заслоняющий половину шкафа. Яркий свет шара, подвешенного цепями к потолку, позволяет рассмотреть верзилу более подробно. Да, он неслабо погостил в потайных лабораториях Аненербе. Непропорционально вздутые мускулы растягивают на нем полосатую форму узника концлагеря. Серая кожа с черными прожилками выдает продолжительную консервацию в растворе. Судя по моей более-менее здоровой светлой шкуре — я подобной участи избежал. Шеи у этого индивида и вправду нет, подбородок, сросшийся с грудью. Лицо — карикатура на человеческое. Злая карикатура. Во всем, кроме пасти, больше напоминающей кривой продолговатый нарыв.