Владимир Поселягин - Охотник

После этого я сутки отдыхал, гуляя по городу, за одно проверяя не следят ли за мной. Все проверки показали нулевой результат. После этого, как и обещал Власову я заехал в главное управление КГБ где дежурный сделав запись, просмотрел журнал и отправил меня в сто второй кабинет.

Там меня встретил Андрей, как оказалось после переезда в Москву он станет моим начальником, поэтому мы два часа проговорили, просто знакомясь, и пытаясь понять характеры друг друга.

— Ты здесь надолго? — под конец разговора спросил он.

— Через два дня уезжаю в Сочи, уже билет купил. А что?

Разговаривали мы с ним не как подчиненный с начальником, до этого еще было далеко, а как хорошие знакомые.

— Да думал познакомить тебя с парнями. Но они только через пять дней вернуться из командировки. Ладно, сделаем это позже.

— А Власов?

— Он с ними. Кстати, ты твердо решил поступать в медицинский? К нам на учебу не хочешь?

— А смысл? Нет, мне нужна мирная профессия. Возможно, в будущем пригодиться.

— Значит, работать будешь в свободное от учебы время, — задумчиво протянул Андрей. — Причем у тебя его будет не так и много. Скорее всего, даже ты больше будешь числиться у нас, чем реально работать.

— Власов в курсе и не препятствовал. Мне нужна официальная профессия, отказаться от службы он не дал.

— Еще бы, кто тебя отпустит? Ладно, давай, у меня сейчас группа соберется. Нужно работать. Если что заходи.

— Хорошо.

Выйдя из управления, я задумался и направился к ближайшему телефон-автомату. Номер справочной у меня был, поэтому я быстро узнал адрес, где проживал Игорь Матвиенко. После этого я проехал одну остановку проверяясь и позвонил по-другому телефон-автомату в справочную на счет Гусакова. Голос пришлось слегка изменить, чтобы не сопоставили пропажу и их поиск.

Весь день я готовился. Нашел заброшенный склад на окраине, который, судя по следам, давно никто не посещал. После этого заехал в хозмагазин и в отделе дачника купил лопату, пару мешков и ручную садовую пилу с крупными зубьями. Сделав все приготовления, я вечером был у дома Гусакова.

Узнал я его не сразу, на фото в моем архиве ему было гораздо больше лет. Запомнив его движения и походку чтобы если что не спутать в темноте, направился на адрес Матвиенко.

Я понимал, что тороплюсь и плохая организованность и продуманность может плохо кончится, но у меня не было времени, а оставлять этих уродов, и дальше коптить небо не хотелось.

Матвиенко этим днем я так и не увидел, когда стемнело я, вернулся в гостиницу, решив завтра закончить с этим делом и послезавтра отправиться в Сочи. Сливко я займусь при возвращении с моря, не все сразу.

На следующий день я действовал экспромтом, угнав машину неподалеку от посольства Великобритании, сменил номера, скрутив их с первой попавшейся машины. Интереса со стороны сотрудников комитета, что наблюдали за посольством, мне удалось избежать. Их было трое, как я вычислил. В общем, рано утром я подъехал к дому Гусакова. Вышел он вместе с молодой женщиной забитого вида, а когда они разделились, направился следом за автобусом на который села моя цель.

При выходе он направился в сторону спецприёмника, где работал фотографом. Притершись к обочине, я опустил окно с его стороны и крикнул:

— Борис! Борька! Что, не узнаешь?

Тот остановился и удивленно осмотрел новенькую 'Волгу', я специально подобрал машину поярче, маньяки как сороки реагируют на все блестящее.

— Не помню.

— Да ты что? Давай садись, подвезу по дороге и поговорим.

Мельком глянув на уже видные створки приемника. Он махнул рукой:

— А давай.

Как только он сел, я ударил его ребром ладони по горлу, и когда он, хрипя, наклонился вперед, уже по шее, вырубая, после чего тронулся с места и отъехал в сторону. Если кто что и видел, то вряд ли что понял, на их глазах я приобнял знакомого и мы отъехали.

Найдя тихий проулок, переложил тело в багажник, крепко связал его и вставил кляп. Надеюсь, он не задохнётся, пока я охочусь на Матвиенко.

— Хм, сразу охотиться за двумя маньяками, у меня такого еще не было, — хмыкнул я, закрывая багажник.

С Матвиенко вообще получилось просто, я застал его как раз в тот момент, когда он с сонным видом выходил из дома с удочками. В общем повезло. Дальше проследил где он в пригороде вышел из автобуса и, проследовав за ним, банально сбил его машиной. Задев правым крыло. Пока тот орал благим матом держась за сломанную ногу, вырубил его, связал и поместил к соседу.

После этого я поехал на склад, где все было приготовлено.

Когда оба подонка были привязаны, к длинному слесарному столу, я щелкнул пальцем по пиле, отчего та издала мелодичный звон и обратился к Матвиенко:

— Ну что, помнишь тех двух женщин что ты изнасиловал и убил четыре и два месяца назад?.. Ох, как побледнел, значит помнишь.

Гусаков с ужасом смотрел, как я приложил пилу к ноге его напарника по несчастью и спокойно начал пилить еще живого человека. Именно их мучения и осознание причины этого поступка больше всего придавали мне сил. Просто убить их? Зная как эти уроды мучили своих жертв? Нет уж, пусть им воздастся сторицей, в принципе что я и делал. Матвиенко умер на отпиле второй ноги, Гусаков же не выдержал и первую, остановилось сердце. Но, несмотря на это, я закончил дело и разложил расчлененные тела наблюдая как стекает кровь. Сидя на полусгнившем бревне я задумчиво смотрел на расчленённые трупы. Подозрения подтвердились, никакой привычной волны блаженства после убийства маньяков у меня не было. Я за последние месяцы заметил, что постоянная ранее жажда крови почему-то меня больше не мучает. Про убитых недавно не стоило даже вспоминать, месть это месть, с жаждой крови ее не путайте.

— Я что излечился? — растерянно спросил я сам себя. Стянув окровавленную резиновую перчатку, я почесал затылок и снова задумчиво посмотрел на расчленённые тела. — Нет, проверим контрольно на Сливко. Если волны не будет, это подтвердит что теперь мне не нужно искать маньяков для утоления жажды. Хм, даже не верится, что я излечился.

Когда кровь стекла я убрал обрубки в мешки и поехал на свалку где и закопал окровавленные трупы. Доехав до реки, искупался и переоделся в чистую одежду, после чего столкнул 'Волгу' в реку, найдя во время купания глубокое место. После этого под вечер вернулся в гостиницу, чувствуя бодрость во всем теле и весело напевая себе под нос: