Владимир Поселягин - Охотник

Посетители, которые стали невольными свидетелями тяжелого разговора, чутко прислушивались к переговорам и со значением переглядывались, как будто им было до этого свое личное дело. Пожилая статная дама, приложила край платка к уголкам глаз, где набухли слезы.

Минуты две юноша молча слушал собеседника, потом ответил:

— Да, я понял. Когда вас ждать?.. Ага-ага. Ну я вас встречу на вокзале, вы только заранее телеграмму дайте с номером поезда и вагоном… Хорошо… И еще извини если нагрубил, сорвался. Довел тут один… Могу предложить альтернативный вариант. Толя тоже твой сын и внук этой мраз… э-э-э… твоего отца… Да нашел проблему, он тут рядом служит, а с его командованием я договорюсь. Пару недель отпуска гарантирую. Ну вот и ладушки… Нет, еще не появились, видимо на клоуна смотрят, я когда заходил там один жонглировал на площади… Да вы все равно через пять-шесть дней приедете, увидитесь еще… Ну все пока, маме привет передай. Да передай, что я вас люблю.

Повесив трубку, я тяжело вздохнул и буркнул:

— Странно, он же знает, как я отношусь к его родственникам. Почему звонил?

Обернувшись чтобы выйти, заметил, что дверь оказалась не плотно закрытой, толкнув ее, я вышел наружу.

Справа находилась длинная стойка с окошечками, где сидели телеграфистки, вряд ли они слышали наш разговор, там шла обычная работа, а вот справа, в небольшом тупичке находилось девять человек. Кто стоял, кто сидел. Более чем уверен вот эти-то, мой разговор с отцом точно слышали. Вон, какие взгляды на меня бросают.

Больше всего привлекал внимание сидевший старик, прямая спина и вид как будто он тут хозяин. Видимо глава семьи. На пиджаке старика были орденские колодки и что привлекало особое внимание — звезда 'Героя Советского Союза'.

Быстро осмотрев всех еще раз, я нахмурился, заметив, как пристально смотрит мне в глаза сидевшая с ветераном пожилая женщина лице которой еще остались следы былой красоты. Кого-то она мне напоминала.

Тряхнув головой, я отошел от кабинок и спросил у соседки:

— Тамара Николаевна, так что вы тут делаете? Может подвезти вас?

— Книгу редкую завезли, вот я и стою жду, а подвозить не надо. Мне еще на базар.

— Так и мне на базар надо, тетя Роза целый список дала… А что за книга?

- 'Интерны'. У меня скоро внук отдыхать приедет, вот хочу ему подарить.

— Да тоже мне нашли проблему. У меня вон в багажнике пара книг валя… лежит. Пойдемте, что ноги оттаптывать, подарю я вам.

— Ну не знаю, — не уверенно ответила та. Старушка была ушлой и колебалась. Она понимала, что я так хотел купить ее молчание, вот и выбирала, стоит ли книга этого или нет. Видимо придя к какому-то вводу, она в подтверждение кивнула.

Народ постоянно то выходил, то заходил в большое помещение телеграфа. Я на скрипевшую пружиной дверь бросал изредка взгляды, скорее по своей оперской привычке, чтобы держать ситуацию под контролем. Поэтому когда меня кто-то схватил за воротник и банально поднял под треск ниток, даже как-то растерялся.

— Я тебе где велел быть?! — рявкнул кто-то над ухом. В это время мой воротник остался в руках неизвестного, а я мягко приземлился на ноги и мгновенно развернулся, становясь в стойку.

Передом мной стоял гориллоподобный мужик лет тридцати пяти-сорока, под два метра роста, со сросшимися бровями в легкой летней одежде. В руках он держал обрывки мой рубашки, которая уже стала сползать с моих плеч.

Горилла явно была удивлена.

— Извини, я тебя принял за своего сына.

— Я тебе сейчас твое извини в глотку забью, — с трудом сдерживаясь от злости, (меня аж трясло, вот на ком выпущу зло, спущу пар) прорычал я и, подпрыгнув, нанес удар ногой в подбородок громилы.

Закрыться тот не успел, голова дернулась, запрокинулась, из-за рта брызнули капли крови на потолок и обломок зуба дав пару рикошетов упал на пол. Секунду постояв громила закатил глаза с грохотом упал.

Сбросив обрывки рубашки, я задел рукоятку пистолета, который у меня был заткнут за пояс. Достав его, убрал в карман брюк. Пээм вполне поместился. Схватив громилу за рубаху, я приподнял его и прислонил к колонне. Пока я замахивался, оставшийся без поддержки громила в последнее мгновение шлепнулся обратно на пол, а я, не успев сдержать удар, снес покрытие колонны. Обломки плитки брызнули в разные стороны.

— Вот урод, — потряс я рукой. Она у меня хоть и тренированная, кирпичи ломаю без проблем, но удар был неожиданным. Я-то рассчитывал на мягкую дробящуюся под кулаком кость. — Н-на!

Пройдясь ногами по почкам громилы, я отошел в сторону и стряхнул с левой руки остатки рукава, после чего осмотрелся.

В это время в помещение зашел очередной посетитель, пропустив внутрь одну из моих дочурок.

— Папа? — завертелась та.

— Что солнышко? — ласково спросил я.

Заметив меня та радостно взвизгнув, подбежала и повисла на моих штанах, стягивая, затараторив при этом:

— Папа, мороженное. Купи-и-и.

— Так, вы только час назад по две порции съели, ничего у вас не слипнется? — поднял я дочурку на руки.

— Нет, — категорично ответила та.

— И я отвечу. Нет. Вечером пойдем в цирк, тогда посмотрим, а слишком часто мороженное есть нельзя. Горлышко заболит, купаться не сможете, — втолковывал я дочурке.

— Ну-у-у, — захныкала та.

— Я сказал нет и точка.

Женя сразу успокоилась, она уже знала — если нет, значит — нет. Вместо этого она завертела головой, разглядывая глядевших на нас посетителей.

— Я милицию вызвала, — пискнула из-за стояки телефонистка.

— Ага, правильно, — кивнул я и, спустив дочку на пол, велел ей позвать Тому или Лиду, выпустив на улицу. Дверь с еще пружиной, была не по силам трехлетней крохе. Через минуту Лида принесла мне из машины запасную рубаху.

Менты прибыли буквально через две минуты. Тут пешком полминуты, не торопились. Я за это время успел позвонить в управление воспользовавшись служебным телефоном на телеграфе и коротко обрисовать ситуацию, не забыв описать пограничника Сережу. Телефон мне предоставили без проблем.

Как только в помещение прошли двое сотрудников милиции, один сержант другой старшина, сразу же начался шум. Множество свидетелей, тыкая в меня пальцами утверждали, что я избил неизвестного особо жестоким способом фактически ни за что. Про внезапное нападение со спины они уже не помнили. То что я спрятал пистолет, похоже, так никто и не заметил, удостоверение и документы из нагрудного кармана я тоже успел убрать в один из карманов брюк.

К моему удивлению сотрудники милиции не стали особо разбираться. То есть, не представившись, просто попытались меня заломать и надеть наручники. А-а-ахренеть.

Локтем ударив в переносицу старшине, я ногой оттолкнул второго, и двумя ударами снес его на пол, после чего спокойно достал из кармана пистолет и, пощелкав курком тихо спросил: