Сергей Антонов - Темные туннели. В интересах революции. Непогребенные

Аршинов торжествовал:

— Я же говорил, что еще покажу, как злить прапора российской армии!

— Эй ты, ангел мщения, — Томский тронул Лёху за плечо. — Пора сматываться. Скоро здесь нечем будет дышать.

— Еще немного, Толян, — умолял Аршинов. — Ты ж посмотри, как красиво горят. Загляденье просто!

Тащить прапора к выходу пришлось едва ли не силой. Томский успокоился лишь после того, как задвинул дверь и несколько раз повернул колесо запорного механизма.

В свете фонариков показались ступени широкой металлической лестницы. Нижние ее ступени упирались в дно квадратной комнатушки. Оно почему-то блестело. Спустившись на пару ступеней, Толик понял, в чем дело — свет отражался в темной и весьма омерзительной на вид жидкости. Комната оказалась затопленной то ли соляркой, то ли простой водой. Чтобы добраться до лестницы в противоположном ее конце, требовалось пересечь метров двадцать подозрительного болота.

Больше всего его волновала глубина. Подходящего шеста под рукой не оказалось. Томскому пришлось связать ремнем стволы своего и аршиновского автоматов. Спустившись, Толик опустил импровизированный измеритель в лужу. Приклад уперся в дно на глубине сантиметров тридцати. Открытие омрачилось тем, что на поверхности потревоженного болота появились пузыри. Они лопнули, распространив невыносимое зловоние. Поморщившись, Томский опустил ногу в жидкость. Она тут же заполнила ботинок. Противно, но все же обнадеживающе — по болоту можно было передвигаться, не опасаясь увязнуть.

Толик обернулся к товарищам:

— Придется промочить ножки. Давайте по моим следам.

— Вездеходыч, — улыбнулся карлику Аршинов. — Иди ко мне на ручки. Давай я тебя как принцессу перенесу!

— Да пошел ты! — откликнулся Вездеход. — Еще понравится!

Поднявшись по второй лестнице, Толик оказался в коридоре шириной в половину обычного туннеля. Толстые кабели здесь крепились к сводчатому потолку и разветвлялись в ящики рубильников, установленные по разным сторонам коридора с периодичностью в двадцать метров.

Томский остановился, поджидая Шамана.

— Долго еще?

— Сейчас будет поворот. Метров через триста — следующий. Потом — еще пару коридоров. Если не запутаюсь, то скоро будем на месте.

— Уж постарайся не запутаться, — посоветовал Аршинов. — А местечко для привала здесь найдется? Желательно, чтоб с дровишками — неохота в мокрых сапогах топать.

— Найдется. Насколько я помню, по пути будут подсобки. Разного хлама там много.

Подсвечивая путь фонариком, Томский двинулся по коридору вслед за Аршиновым, который спешил добраться до подсобки и устроить привал.

Толик думал о Елене. Вспоминает ли его? Или, как другие, записала мужа в убийцы и вычеркнула из памяти?

Сначала он не мог понять, что именно оторвало его от размышлений, но потом сообразил: все дело было в звуке. Едва различимом металлическом лязге. Не впереди, а… сзади. Толик остановился.

— Коля ты ничего не слышал? Оттуда…

— Нет. А че? Все тихо, Толян. Тебе померещилось.

— Конечно, померещилось, — поддержал Вездехода Шаман. — Я тоже ничего не слыхал. Мы здесь одни. Со-вер-шен-но! Не забывай — ты сам запер дверь.

— Это-то меня и беспокоит…

Томский неохотно двинулся дальше. Через пару минут он готов был поклясться, что чувствует запах гари. Если принять во внимание, что лязг ему не померещился, то запах объяснялся просто — кто-то открыл сдвижную дверь в логово червей.

Так и подмывало поделиться опасениями с товарищами, но останавливал слишком самоуверенный и даже веселый настрой Шамана. Не он ли был самым пессимистичным и острожным в их компании? Да и Вездеход тоже хорош! «Померещилось, Толян»! Хорошо бы…

Между тем чувство тревоги нарастало. Что-то происходило, вот только Толик не мог понять, что, где и с кем. Или он опять сходил с ума, или окружающие вели себя неадекватно. Вездеход тихо разговаривал с сидевшей у него на плече Шестерой. Обычное вроде бы дело. Карлик часто нашептывал что-нибудь ласковое своей любимице, но сейчас…

— Скоро мы доберемся до места, дорогуша. В центре Земли есть свое солнце и нет радиации. Растет зеленая травка, порхают птички. Все, как было до Катаклизма наверху. Только горизонт выглядит по-другому. Еще бы! Ведь поверхность там не выпуклая, а вогнутая. Смекаешь, шестиногая? Люди там все маленькие, и никто не обращает на это внимание. Полное равноправие. Чудный, чудный мир!

Масла в огонь подлил Шаман. Услышав рассуждения карлика, он решил их опровергнуть:

— Чушь, Вездеход. Тебя послушать, так Мировое Дерево растет верхушкой вниз, а корнями — вверх? Такого не может быть потому, что… Не бывает такого, дурачок. И вообще, что ты можешь знать о нижнем ярусе Подземного Мира? Не припоминаю, чтобы ты проходил шаманскую инициацию. Дурында ты…

Толик посмотрел на Шамана. Тот улыбался. Глупо и счастливо, как маленький ребенок, которому добрый дядя дал конфетку. Это улыбка так не вязалась с вечно мрачным и задумчивым видом усача, что Томскому сделалось не по себе.

А Шаман перехватил его взгляд и переключился на нового слушателя:

— Слыхал что-нибудь о магических самострелах, Томский? Нет? Это невидимое и смертоносное оружие умеют расставлять только шаманы. Наиболее могущественные имеют по несколько таких самострелов. Вообрази себе: невидимая тетива натягивается между двумя горами и… ба-бах! Ваших нету. Я мог проделать такой фокус и здесь, если бы было где развернуться.

— М-да. Тесновато, — Томский кивнул, видя, что Шаман ждет от него ответа. — Постараемся обойтись без самострелов. Лучше скажи: куда может вести этот коридор?

На пути встречалось несколько коридоров, ведущих вправо и влево от основного. Но этот заинтересовал Толика больше других из-за странного рисунка, выдавленного в бетоне над дверным проемом: спираль с крестом в центре. То ли специальный знак, использовавшийся строителями секретного метро, то ли просто их шутка.

— На твоем месте я бы туда не ходил, — Шаман ни с того, ни с сего хихикнул. — Вообрази: охотник возвращается в свою избушку из темного леса среди глубокой ночи и вдруг совершенно теряет возможность держать направление. Путается парень в трех соснах и все время непроизвольно возвращается на одно и то же место. Чтобы вернуть украденную дорогу, надо знать специальные шаманские ритуалы или просить прощения у того, кто эту дорогу украл. Понял, дурачок?

Бред об охотнике, избушке и темном лесу не так разозлил Томского, как презрительно-ласкательное обращение. Он с трудом сдержался, чтобы не ответить проводнику какой-нибудь грубостью.

«Нет. На этот раз дело не в тебе, Томский. Шаман и Вездеход несут какую-то ахинею. С чего бы это и когда началось? Может, у ребят запоздалый шок после нервного перенапряжения?»