Владимир Ропшинов - Князь механический
- Название:Князь механический
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-079943-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Ропшинов - Князь механический краткое содержание
Петроград 1922 года, столица победившей в мировой войне империи – место действия «Князя механического». Но никакого триумфа в городе не чувствуется. Петроград продувается ледяным ветром, полицейские цеппелины шарят прожекторами по его улицам, и, когда они висят над головами, горожане стараются не думать лишнего. Сам император Николай II давно покинул свою столицу: там ему мерещились поднявшиеся из могил расстрелянные им рабочие. Генералы строят заговор, в подземельях города готовится целая армия механических солдат, а охранка, политическая полиция, не предупредит об этом царя.
Страх, интриги и опасность, словно паутина, опутали Петроград. И лишь один человек – вернувшийся с японского фронта командир аэрокрейсерской эскадры князь Олег Романов – способен разорвать паутину. Но кого спасет его подвиг?
Князь механический - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
IX

Утро Покровской площади было не похоже на ночь. Прожектора не горели, и в бледном мареве позднего декабрьского рассвета прохожие проплывали серыми куклами – недостаточно бесплотными, чтобы казаться тенями, но и недостаточно осязаемыми, чтобы походить на живых людей. Возможно, они просто слишком сильно кутались в платки, пряча свою кожу от ледяного ветра, и оттого начинали походить на виденных князем во Внутренней Монголии войлочных кумиров.
Редкие автомобили, светя фарами, продирались сквозь колючий воздух. Дома вокруг поднимали свои заиндевелые стены с заткнутыми окнами. И только из-под закрытых ставен собора выбивался несмелый желтоватый свет горящих свечек – там служили литургию. Князь втянул носом воздух – ему показалось, что он слышит запах ладана, которым там, внутри, сейчас кадил поп. И даже запах людей, столпившихся в своих расстегнутых шубах, плотно прижавшись и согревая друг друга перед почерневшими иконами. Но никакого запаха, конечно, не было – стоило бы ему только появиться, как ветер тотчас же смел бы его и потащил по Садовой. Князю просто казалось, что он должен быть, потому что был до войны. Он пошел бы туда, внутрь, встать среди этих людей, слушать гнусавый голос дьякона и смотреть, как горят свечи, но Игнат звал его слушать про рабочее счастье. И следовало идти за ним.
Они сели в паровик, шедший по 1-му маршруту: по Садовой, через Троицкий, по Большой Дворянской и на Сампсониевский. Кондуктор с кассой разноцветных билетиков подошел к ним, и Олег Константинович заплатил за обоих. Паровики теперь ходили вместо трамваев по трамвайным маршрутам: их пустили прошлой зимой, когда управа отчаялась найти способ бороться с обледенением проводов.
Через Крюков канал с маленькими домиками времен Екатерины, в одном из которых умер ее фельдмаршал Суворов, мимо лавчонок Никольских рядов, где, боясь мороза пуще воров, больше не открывали ставни, в клубах черного ватного дыма паровик повез их по Садовой, мимо пожарной каланчи. С приближением к Сенной стало больше людей. Соединив рукава своих тулупов наподобие муфт, чтобы прятать в них руки, обмотав вокруг шеи концы башлыков, обитатели Петрограда спешили по своим делам.
За Сенной Садовая менялась. Здесь было тепло, потому что на него хватало денег, и в незанавешенных чистых окнах князь видел рождественские елки. Так похожие на ту, которую они в декабре последнего мирного года вдвоем наряжали с Надей в ее доме. И даже тяжелая неуклюжая одежда на людях, входивших и выходивших из дорогих магазинов к поджидавшим их авто, казалась не клеймом беспросветной зимы, а небольшой трудностью, прейдущей с неизбежной весной. По Троицкому мосту пересекли вставшую Неву, на которой мужики, рискуя жизнями, вырезали лед для ледников, и Романов посмотрел налево – туда, где из-за тюремного бастиона поднималась, извиваясь своими стальными рельсами, гиперболоидная башня, как волчица сосущими щенками, утыканная полицейскими цеппелинами.
На Выборгской стороне сошли с паровика и пошли по Сампсониевскому. Шли долго и потом повернули направо – здесь князь совсем перестал ориентироваться. Вдоль улицы стояли длинные деревянные двухэтажные бараки с шапками снега на ржавых крышах. Покосившиеся лестницы, пристроенные снаружи, вели во вторые этажи. Деревянные столбы с электрическими проводами, похожие на расчески, тянулись вдоль улицы. От холода дома поскрипывали. Водопроводные колонки торчали через определенные промежутки, и снег вокруг них был покрыт льдом. У домов снег не убирался и лежал грязными, почерневшими сугробами. На дороге – укатанный, с желтыми пятнами от конского навоза. Сгоревший, вероятно во время немецкого налета, дом, от которого остались только фундамент и две печные трубы, да пустая покосившаяся виселица – вот все, что напоминало в этих местах о войне. На таких виселицах солдаты генерала Крымова вешали в августе бойцов рабочих дружин. Позже городская дума отдельно выносила вопрос о виселицах и постановила в рабочих районах их не убирать.
Только один раз князь увидел маленький скверик – полностью занесенный непроходимым снегом, с развалившейся кованой решеткой. Бюст императора Александра III стоял в его центре. Несколько сухих деревьев тянули к нему обломанные ветки, неотличимые от прутьев решетки.
Они шли дальше – в сторону Финляндской чугунки, как понимал Романов. Бараки кончились, и начались кварталы заводов. Длинные стены из красного кирпича с большими непрозрачными окнами с двух сторон формировали улицы. Их монотонность превращалась в бесконечность, и только грязь, различающаяся по своей форме, давала понять, что жизнь существует и здесь тоже.
Клепаные стальные эстакады, крашенные серой и зеленой краской, пересекали дорогу над их головами: по ним, то останавливаясь, то снова трогаясь, двигались вагонетки. Нахохлившиеся, сжавшиеся люди, втягивающие головы в плечи и укутывающие их поднятыми воротниками тулупов, выходили на улицу и шли рядом с Олегом Константиновичем и его провожатым. Шли поодиночке, редко группами в 2–3 человека, но не разговаривали. Это рабочие, как понял князь, идущие туда же, куда и они, – за счастьем.
В одном месте Олег Константинович увидел остатки поста противовоздушной обороны – забетонированную площадку с торчавшими из нее болтами, на которые крепилось снятое теперь орудие.
У заводского корпуса, ничем не отличающегося от прочих, все останавливались и заходили в небольшую металлическую дверь без всяких вывесок.
Это был разбомбленный в войну немцами и с тех пор заброшенный завод. Народу очень много. Рабочие с грубыми, обожженными лицами, в тулупах и шапках расхаживали по двору, собираясь маленькими группами и переходя от одной группы к другой. «Совсем как на званом вечере», – подумал князь.
Двор был небольшим, со всех сторон окруженным заводскими корпусами с выбитыми окнами и закопченными, но не заводской гарью, а дымом пожара стенами. Серое небо светило в окнах сквозь проломленные бомбами потолки корпусов, разрезанное рамами там, где они сохранились. Битый кирпич, стальные балки, покореженные станки и прочий заводской мусор лежали на земле, присыпанные снегом. В углу, видимо оттащенное туда уже впоследствии, стояло зенитное орудие. На стволе были сколы, гидравлические противооткаты посечены осколками, лафет измят. Здесь же, у стены, стояло два простых деревянных креста. На одном была табличка: «73 человека рабочих чугунного цеха, убитых при бомбежке. 12.01.1918». На другом – «Расчет 3-дюймового зенитного орудия, погибший 12.01.1918, отражая немецкий налет. Поручик Звонарев и 4 нижних чина». Даже в смерти только поручик имел право сохранить свою личность, зато его солдаты получили другое право – не лежать в одной могиле с рабочими. Все-таки они погибли сражаясь, а не как эти, выторговавшие бронь [17] Бронь – освобождение от призыва в действующую армию, выдававшееся рабочим оборонных заводов.
, но раздавленные рухнувшей крышей.
Интервал:
Закладка: