Олег Иванов - 1923

Коля подивился, какими ясными и чёткими стали сталинские формулировки. Он хорошо помнил момент, когда всё начиналось. За какие-то три недели генеральный секретарь выработал свою позицию по этому вопросу, которая вполне опиралась на русский революционный опыт и марксистскую теорию.

— Значит, если я правильно понимаю, близко связанная с националистами немецкая коммунистка Марта Фрислер организует письмо ряда бурятских товарищей в секретариат Владимир Ильича. Письмо доходит до назначения, и в Петроград отправляется товарищ Ганецкий, для конкретной организации дела. Одновременно с этим, комбриг Урицкий организует и проводит дело с таинственными жертвоприношениями. Между этими двумя частями есть разрыв. И в этот разрыв надо заполнить.

Николай решил вмешаться. Надо было чётко осветить этот вопрос. Если Сталин решит, что убивали ради здоровья Ильича он может прекратить всю активность в этом направлении. А это в планы не входило. Как бы там не сложится жизнь, а поддержка китайцев будет нужна - это Коля так себя успокаивал как материалист. Но в душе он побаивался, что все эти ритуалы, как говорил Линь, действительно имеют смысл. А их проведение означало кровь и войну. С этим Коля был готов бороться.

— Иосиф Виссарионович, я неоднократно задавал этот вопрос и всегда получал однозначный ответ от наших тибетских партнеров - для мероприятий по излечению больного кровавые жертвоприношения не нужны. В этой части мы однозначно можем говорить, что кто-то пытается вызвать бога войны и крови. Я вполне могу допустить, что потерявшиеся в нынешней ситуации националисты в Германии, не имеющие большевистского опыта и практики борьбы могли пойти на этот безумный с нашей точки зрения шаг.

— Я с Вами согласен, товарищ Николай. Это действительно похоже на мелкобуржуазные эскапады. Как раз для экзальтированных дамочек. Но при чём здесь наша разведка? Если бы немцы организовали и сделали это сами - тогда понятно. Но почему этим занимается Семен Урицкий?

Сушин внезапно напрягся. Его лицо покраснело, но он начал говорить.

— Иосиф Виссарионович, Марту Фрислер отозвали из Университета запиской Гляссер. Вот она - он протянул измятую бумажку, добытую Аршиновым в Петроградском Университете.

В кабинете воцарилось молчание. Было только слышно как по стеклам бьет дождь, да вдалеке грохочет гром. Сталин молчал, вертя в руках трубку. Наконец он что-то для себя решил и подошёл к окну.

— Если кто-то использует нашу заботу о вожде для обтяпывания своих делишек, какими бы важными они не были, мы этого не потерпим. Это дело приобретает характер чрезвычайной важности. На надо будет посоветоваться с товарищами. Что у Вас есть ещё?

— Иосиф Виссарионович, мы на всякий случай ликвидировали все следы этой записки. Глеб Иванович об этом не знает. Мы решили не акцентировать на этом внимание. - закрыл тему Николай.

Вожди должны приниматьрешения. Наше дело маленькое. А как и с кем они будут бороться - пусть у них голова болит.Единственное, что можно было бы сделать - это поспрашивать немцев про убийство Воровского. Всё таки Семён Урицкий рос в его семье.

Фриц Герхард был такой же бодрый и весёлый. Он радостно смотрел на Коля с Надей и на его лице была написана искренняя радость от этой встречи.

— Добрый день, удивительный человек. Я Вас не видел всего несколько дней, а кажется, что прошла целая вечность. Как наш сеанс - пятница уже близко.

— Сеанс будет строго по расписанию. Мы поговорим с богами и узнаем у них прогноз погоды на завтра. Кто, кроме них может точно сказать, что будет в будущем? Только политики.

— Почему политики - удивился Фриц, заранее улыбаясь.

— Ну, это ещё Черчилль сказал, что хороший политик это тот, кто может подробно предсказать будущее, а потом убедительно объяснить, почему это не произошло.

Герхард рассмеялся. Коля любил это высказывание и относил его не только к политикам. В любом деле дать прогноз - это самое главное. А всё остальное потихоньку приложится. Даже если он и не сбудется.

— Я никогда не слышал этого высказывания. Но впрочем на него это похоже - он известный любитель парадоксов. А с чем Вы к нам пожаловали?

— Уточнить список приглашённых на наше суаре. Договориться об организации процесса, да у нас куча дел!

— Вы правы - сказал Фриц, доставая из стола список с пометками - вот кто здесь будет.

Коля наискосок посмотрел бумагу. Эти фамилии ему ничего не говорили. Видных немецких коммунистов не было, да и из русских в основном были представители НКИДа и Наркоминдела. Впрочем, было несколько крупных военных.

— А как наш Оскар? - спросил он, размышляя может ли армия быть связана с красно-коричневыми. Получалось, что может. Правда Байер не тянул на партийного приверженца - проще было его воспринимать как военного бюрократа.

— Оскар обязательно будет. Он очень хочет увидеться с Вами. У него накопилось множество вопросов.

— Вот кстати, о вопросах. Вы не напомните, что за волнения были в верхней Силезии в 1920 году?

— Вы имеете в виду восстание Корфанти - в мае -июле?

— Наверное? Я тогда был далёк от европейской политики.

— Помню, помню, Вы рассказывали. Было такое, опьянённые успехами первого периода наступления на Советскую Россию и атакой на Вильно, поляки решили примерно тоже самое сделать в Силезии и начали там беспорядки. Там тогда стоял международный контингент, но только итальянцы смогли организовать хоть какое-то сопротивление. В конце концов, немецкое население сорганизовалось и дало отпор.

— И в итоге?

— В итоге Верхняя Силезия осталась нашей. Поляки получили урок и с тех пор ведут себя прилично.

— А организация немецкого населения - это было как, официально?

— Скорее нет, но тогда, в 20 году у нас было множество объединений ветеранов, вот они и выступили ударной силой.

— Я слышал, там коммунисты дрались вместе в националистами?

— Вы лучше поговорите с Оскаром - он больше в курсе событий. Но я тоже слышал что-то подобное. Впрочем сейчас снова такой же всплеск. Оккупация Рура вызвала естественное возмущение немцев.. Но я думаю, мы пока слабы для решительных действий. Только это не все понимают. Ситуация в стране ухудшается день ото дня. Инфляция превзошла все мыслимые и немыслимые ожидания. Это просто крах экономики.

Коля вспомнил Ремарка. Да, марка летела вниз, а правительство, не имеющее опыта борьбы с этим явлением, ничего не могло поделать и только усиливало работу печатного станка. Немцы настолько потом усвоили этот урок, что даже в 80-е годы ссылались на опыт 20-х годов.

— Как человек, заглянувший сквозь завесу будущего - Николай скорчил ужасно важную рожу, могу сказать, что всё неминуемо стабилизируется. Страна с населением в 60 миллионов человек в центре Европейского континента, не может быть ввергнута в Хаос.