Олег Иванов - 1923

— А ему то это зачем? А потом, он что, имеет соответствующие полномочия на такие масштабные действия?

— В нашем хаосе любые полномочия можно получить. Было бы желание. А уж в наших службах - вообще не проблема.

— Нет, мужики, тут дело не в одном человеке, пусть даже сошедшем с ума - Степан наконец кончил прожёвывать свой кусочек.- Я просто чую - за этим стоит чья-то организованная воля. Но Урицкого надо бы допросить.

— Где, в Германии? - Бокий стал наливать следующую порцию.

Было видно, что пить он любит и умеет. Под столом, как заметил Коля стояли ещё две бутылки, но мужики держались молодцом.

— Из Германии его не вытащишь. Я думаю, что его и немцы там не найдут, не то, что мы.

— Можно оформить запрос на возврат в Москву - предложил Бокий. - Дзержинский подпишет, Сталин тоже. Прискочит как миленький.

— Почему нет. Только если он замешан в наших делах, то он уже в Москве - сказал Коля. Нечего ему в Германии делать. Всё равно всю его «черную мессу» мы сорвали. Он теперь или её по новой будет организовывать, или другие пути искать. А это надо делать у нас. В Германии новых путей нет. У них тупик и капиталистическое загнивание.

После выпитого коньяка его тянуло на длинные, округлые фразу в стиле партийного руководства массами. Впрочем, чёрт с ним, с массами, лениво подумал он, а Бокий, тем временем, лихо наливал по новой.

За окнами Центрального Комитета бушевала гроза. Молнии разрывали низкие тучи и между их вспышками и раскатами грома почти -что не было перерыва. Товарищ Сталин сидел за столом и, морщась при особо сильных ударах, набивал трубку. Сушин уже ушёл и Николай остался один.

— Итак, самое печальное во всей этой истории это то, что мы с Вами плетемся в хвосте. Мы всё время догоняем несущиеся события, и хорошо, если догоняем. Непонятные люди творят чёрт знает что у нас под носом, а мы даже не можем понять, что и зачем они делают. Это не порядок.

— Я думаю, Иосиф Виссарионович , что концы надо искать в секретариате Владимира Ильича. Пока что всё упирается туда. Пока мы не поймём роль Марты Фрислер в этой истории, мы не сможем двинуться вперёд. Я старался не поднимать этот вопрос в присутствии товарища Бокия. Для него действия Ганецкого напрямую связаны с письмом студентов - что-то вроде чудачества, попыток при помощи шаманства вылечить Ленина. Но вчера я попросил Аршинова ещё раз переговорить с профессором Журавлёвым. И после этого разговора он уверен - идею написать письмо Ленину подсказала бурятам эта самая Марта.

Сталин тяжело посмотрел на Николая.

— Кто такая эта Фрислер? Я первый раз про неё слышу.

Коле стало не по себе. Опять я, что ли, вляпался в партийную интригу? Ещё этого не хватало. Или Алексей не доложил по каким-то причинам?

— Иосиф Виссарионович, давайте попроси Алексея рассказать, всё, что он знает. Может быть он собирает более полную информацию. Я его специально предупреждал, чтобы он не сильно афишировал интерес к этой части расследования.

— Товарищ Николай. Расскажите лучше Вы, а мы Алексея всегда успеем позвать. Тем более, если он собирает информацию, пусть у него будет побольше времени.

Коля подробно рассказал о Марте Фрислер и её роли в этой истории. Услышав, что предписание было подписано Гляссер, Сталин нахмурился. Он отложил трубку в сторону и стал внимательно смотреть на Николая.

— Теперь Вы понимаете, почему я просил Алексея провести дознание максимально тихо. Вы предупреждали меня о возможности такой ситуации, я выполнил Вашу просьбу.

Алексей вошёл, держа в руках тоненькую синюю папку. По формату Коля узнал «Основную карту коммуниста» и у него отлегло от сердца. Из воспоминаний он знал, что Сталин обладал редкой злопамятностью, и утрата доверия Алексеем могла в итоге привести к его гибели. Но, судя по всему. Он сумел просчитать содержание беседы, поэтому пришёл во всеоружии. Сушин вопросительно глянул на вождя и тот разрешающе кивнул головой.

— Марта Фрислер, участница событий в Баварии. Любовница Мясникова, того самого, подруга Рут Фишер. - коротко сказал он. Числится во НКИДе, от него послана учиться в Петроград. поднял глаза от поверхности стола.и сти к его гибели.ильно проявлял интерес к этой истори Сейчас откомандирована в Германию по линии Коминтерна. Я уже послал туда за документами.

При упоминании фамилии Мясников Сталин поднял глаза от поверхности стола.

— И Мясников сейчас в Германии - задумчиво сказал он. Подождите, эта не та Фрислер, которая совместно с Радеком выдвинула идею совместной борьбы националистов с коммунистами?

Алексей замялся буквально на секунду. Было видно, что он ещё не успел обработать полученный материал, поэтому открыл папку и быстро заглянул туда.

— Ну да, сказал он - Июньские выступления по делу Шлагетера. Тогда он ещё сказал, что «люди, которые могут погибнуть за фашизм», ему «гораздо симпатичнее людей, которые борются за свои кресла».

Николай не врубился.

— Простите, я был в Сибири. Если можно расскажите поподробнее.

Уловив разрешающий взгляд Сталина, Алексей стал быстро листать страницы, и восстановив последовательность событий, заговорил

— После того, как в январе Франция ввела войска в рейнскую область, там начались теракты. За их осуществление был расстрелян Лео Шлагетер, националист, близкий к крайне правому крылу. По предложению группы товарищей из Компартии Германии это было использовано для агитации и пропаганды, в том числе и в политике Коминтерна. Так 20 июня 1923 г. Радек на заседании расширенного пленума ИККИ выступил с речью, которая была посвящена расстрелянному националисту. Были попытки совместных выступлений, выпуска совместных изданий. Радеку даже пришлось давать пояснения, сказав, что это вопрос трезвого политического расчета.

В дверь постучали и вошёл дежурный секретарь, неся в руках папку. Взглядом спросив у Сталина разрешения, он положил эту папку перед Сушиным. Тот открыл её и стал коротко рассказывать

— Будучи членом баварской организации КПГ, Марта 1920 году вместе с Оскар Томасом сотрудничала с корпусом «Оберланд», дралась в Верхней Силезии с поляками.

— «Оберланд» - это националисты?

— Да, товарищ Сталин.

— Весьма решительная и боевая дама. И друзья у неё боевые. Только к сожалению возможность победить для Германской революции сейчас минимальна. Когда большевики брали власть, они имела поддержку армии, которой был предложен мир и крестьянства, которому была преложена земля. Ничего этого сейчас немецкому народу предложить нельзя. Остаётся национальная идея, но в военном отношении Германия слаба и не сможет противостоять давлению Антанты. Тогда остаётся одно - надежда на Красную Армию. Но, у нас, к сожалению, нет общей границы, а рассчитывать на быстрый успех польской операции мы сейчас не можем.