Олег Иванов - 1923

— Они сказали, что у них не хватает сил в сельскохозяйственных районах Силезии, где наши позиции наоборот сильны.

— Логично - вмешался Байер. А что они сказали по поводу перспектив такой политики?

— То, что в результате инфляции и французской оккупации Рура в Германии начнется социальный взрыв, и она будет поглощена внутренними проблемами, и тогда мы сумеем реализовать свои намерения относительно Западных территорий.

— А на то, что действия большевиков по дальнейшей дестабилизации обстановки может привести к их победе и захвате власти в стране - они конечно не сказали. - Оскар был саркастичен.

— Я не специалист по Германскому вопросу. У меня несколько другая специализация.

— Хорошо - сказал Коля, а такой вариант, что наоборот, в решающий момент большевики уходят в сторону, и Польша остаётся инициатором социального и политического кризиса в Германии. Как Вы думаете, как к этому отнесётся кабинет во Франции. Нестабильная Германия не радует французов, и уж тем более англичан. В случае развития событий по тому или иному сценарию Вы сильное рискуете.

— Ну это общее место. Любая активная политика будет вызывать подобные нарекания. Опасность есть всегда. Тем более, что ваши построения сугубо теоретичны.

— Почитайте - Байер протянул Сташевскому свою очередную папочку. Тот минут пять внимательно листал её.

— Как впечатление - спросил Николай

— Это впечатляет.

— Вот и прекрасно. А теперь вопрос из учебника - опишите пожалуйста стратегическое положение Польши в случае этой победы коммунистов.

— Запад не допустит этого.

— Вы плохо знаете Запад, продолжал давить Николай. А может быть они как раз и решат разменять Германию на Польшу. Коммунисты делают уступки на Рейне, а Запад закрывает глаза на Польское государство. Кто важнее для Антанты - Вы или Германия?

Сташевский долго молчал.

— Вы считаете, что я должен донести эту точку зрения до нашего правительства?

— Я ничего не считаю. Мы знакомим Вас с информацией. А как Вы ей распорядитесь - это сугубо Ваше дело. И ещё один вопрос - как Вы думаете - кто Вас сдал? Вы понимаете, мне ваш ответ не нужен - просто подумайте на досуге. Господин Байер - у Вас есть ещё вопросы?

— Пожалуй нет. Умный поймёт, а дурака не научишь.

— У Вас, господин Сташевский?

— Это беседа официальная или я могу рассматривать её как дружескую услугу?

— Как услугу. Просто в России есть силы, которые делают ставку на прекращение политики экспорта мировой революции и мирное хозяйственное развитие страны. Мы, в данном случае, выражаем их интересы. Но есть и другие, которые крайне заинтересованы в дестабилизации обстановки везде, где только можно. Они считают, что не получили того, что должны в результате прошедшей революции и готовы двигать её и дальше. На мой взгляд, очень жаль, что Вы пошли на сотрудничество с этими силами. Они используют Вашу страну как инструмент для подрыва ситуации в Германии, точно также, как население Восточных областей Польши для её подрыва. Одни и те же люди ведут «активную разведку» в Галиции и Германии.

— Давление на Польшу - традиционная политика российского империализма, в этом нет ничего нового.

— Звучит логично. Но история покажет, что только Советский Союз может быть гарантом независимости Вашей страны.

— Хорошо. Я найду способ донести эту позицию до нашего правительства.

— Хорошо бы еще и до французского - меланхолично сказал Байер. Их это тоже может заинтересовать.

— Извините, а как можно связаться с Вами в Варшаве?- Николай знал, что запас карман не тянет, а польский резидент казался весьма разумным человеком. Тот написал на бумажке адрес и передал его Степану. Когда Аршинов со Сташевским ушли, Николай с удовольствием потянулся.

— Кажется мы сделали полезное дело. По крайней мере он задумался, а это может в решающий момент сыграть свою роль. Как Вы думаете, может быть стоит подумать о сотрудничестве с ним?

— Если Ваши мысли дойдут до него и он воспримет их как руководство к действию, то почему нет?

— Значит будет доводить его до ума. Ладно. Скажите, Оскар, а у Вас есть связи с сильными антикоммунистическими кругами?

— Ну, в принципе я знаю ряд непримиримых политиков этого направления. Но они не пользуются авторитетом в стране. Понятно. А как бы отнёся Рейхсвер к возможности организовать обкатку своих кадров на полях сражений?

— Я думаю положительно. У нас как и у Вас есть реальная проблема задействовать пришедших с фронта людей в мирной жизни. А что Вы предлагаете - устроить маленькую войну?

— Нет. Я отрабатываю то, о чем мы говорили в Берлине - я ищу аргументацию по поводу переноса активности коммунистов прочь из Европы.

Николай отправил Надежду домой, а сам поехал на Петроверигский. Надо было привести в порядок мысли. А их было много. Развитие событий не замедлялось, а наоборот, скорее набирало обороты. В этом надо было разбираться, и разбираться вдумчиво. Пока было ясно одно - наиболее серьёзными и, надо признать загадочными, союзниками являются китайцы. Именно и только они могут реально помочь Василию. Значит, надо сделать им приятно и показать работу лицом. Но пока что вся работа идёт на немцев. Пока боремся исключительно за их интересы, и, на что надо обратить внимание особо, ничего с этого не имеем. Это надо менять - это плохо.

У Сушина он наконец-то сел в свой кабинет и, достав листик, стал набрасывать меморандум на тему «Зачем нам нужен Китай». Через час он пошёл к телефону и позвонил в НАРКОМВНЕШТОРГ, товарищу Красину.

Леонид Борисович согласился его принять в гостевом особняке Наркомвнешторга в восемь вечера. Он долго извинялся, что не может пригласить Николая к себе в «Метрополь», где у него были три комнаты с ванной - по тем временам чудо из чудес. Коля пошёл в Аршиновский кабинет и лег на мягкий диванчик, который тот успел сорганизовать. Он быстро уснул и очень не хотел вставать, когда сушинский секретарь его разбудил в назначенное время.

До особняка НАРКОМВНЕШТОРГА было недалеко. Николай в очередной раз подивился архитектурным вкусам большевистской элиты. Поднимаясь по вычурным залам здания на Пречистинском переулке, Коля думал сколько же таких особняков отобрали у законных хозяев. По аналогии вспомнился анекдот про Лукашенко, который при виде «новорусских» домов обозвал их будущими детскими садиками, про что хозяева, правда, еще не знают.

Нарком был как и в прошлый раз вальяжен и очарователен. Он угостил чаем и коньяком с бисквитами и лимоном. Было видно, что проблемы голода, так трогательно описываемые в советской печати все Николаево детство сюда на добрались.

Коля постарался быстро перейти к делу. Завести наркома было не сложно