Олег Иванов - 1923

— Немцы собрали много доказательств активности Коминтерна.

— Мы знакомы с документами, предоставленными немецкой стороной, но у нас нет уверенности, что Красная Армия вмешается в процесс. Уроки 20 года в Польше наверное ещё не забыты.

— Это вопрос не ко мне. Это вопрос к Вашей разведке. Пусть они оценивают степень готовности и решимости России начать сейчас новую войну. Я только считаю, что заняв твердую и ясную позицию по этому вопросу, Вы сумеете остудить горячие головы.

— Наш демарш может вызвать и обратный эффект - вспомните реакцию большевиков на ноту Керзона.

Николай задумался. Собеседники оказались зубастыми. Ясно было, что они настолько уверены в своём положении, что плевали на все игры в далёкой России. И даже волнения в Германии были для них чем-то вполне безобидным. Вот так, братцы, вы и докатились до 1940 года - со злобным злорадством подумал Коля. Жаренный петух вас в попу не клевал. В 14 году Вас спас Рененкампф и Самсонов, думаете и сейчас что-то подобное будет?

— Господа. Я не хочу Вас пугать. Если Вы готовы поддержать курс России на нормализацию отношений с Западом, нам есть смысл продолжать разговор. Если Вы считаете, что одна шестая часть суши полностью выключена из мирового порядка и не представляет не то что угрозы, а даже интереса - тогда я не буду занимать у вас время. Время - деньги, как говорят наши друзья американцы.

— Ну зачем же так заострять вопрос - вмешался господин Корле. Просто господа хотели бы действовать наиболее эффективно. Грубо говоря, на что Россия готова поменять отказ от идеи «экспорта революции»?

— Торговля, кредиты, оборудование и технологии.

— Вы считаете, что курс на агрессию персонифицирует Троцкий?

— Я это знаю. Он и отвечает за его практическое проведение как министр Обороны.

— Значит в России есть коалиция его противников.

— Да, разозлился Николай. - И она ждёт Вашего сигнала. Когда мы увидим, что отказ от политики Троцкого может России что-то дать, мы сможем начать наше выступление. Но сначала Троцкий должен понять, что его агрессия наткнётся на единую позицию Запада. Это ослабит его позиции.

Коля возвращался в Париж мокрый и злой. На третьем часу беседы пошёл дождь. Он начался как-то резко и практически мгновенно всё стало мокрым и холодным. И даже продолжение разговора в зале у камина не согрело. Французы обещали ответить завтра, поэтому вечерним поездом можно было отбывать в Берлин.

В Берлине его встречал Аршинов. Он приехал к поезду вместе с Лембертовским телохранителем. По его виду Николай понял, что дело с китайцами начало своё движение.

— Ну, рассказывайте, нетерпеливо спросил Коля уже в машине. Что накопали?

— В вашем списке «Друзей Тибета» мы нашли людей, которые в последнее время бывали в России. Самый серьезный из них - швед Свен Андерс Гедин, известный исследователь Тибета. В последнее время он активно курсирует между Стокгольмом, Москвой и Берлином. Так что он вполне тянет на организатора всего процесса.

— И кто же его у нас принимал? Бокий?

— Нет. Луначарский, Чичерин.

— Чичерин - Коля задумался. А что же спецотдел?

— Пока ничего не показывает на чекистов. Складывается впечатление, что это работа армейцев.

— Степан Терентьевич, давайте с самого начала. А то я ничего не понимаю.

— Хорошо. Дом мы проследили. Им, до 1921 года владели военные. Это первое. В 21 году они передали его одному из своих снабженческих подразделений, и в итоге, он оказался в собственности «Нефтесиндиката». Нефтесиндикатом сейчас практически руководит Ломов. Ксенофонтов его знает, работали вместе в Иваново. Интереснейший мужик, я даже не знал, что такие у большевиков есть. Дипломированный юрист, участник полярных экспедиций. Он до последнего в Сибири сидел, сейчас вытащили в Москву и бросили на топливо. Переговорили мы с ним. Он про это здание ни сном ни духом. Стали разбираться - военные снабженцы по топливной отрасли - у них с «Нефтесиндикатом» общая структура.

Про Ломова Николай слышал. Так как в коммерции пытался заниматься нефтью, то знал, что в годы Гражданской войны он заведовал топливной политикой. То, что его снова бросили на нефть подтверждает готовность Троцкого к войне. Если он планирует дойти до Берлина и Парижа, то снабжение наступающих армий - самый сложный вопрос. А в Германии нефти как известно нет. Значит надо организовать доставку из России. Вот и вызвали из Сибири Ломова-Оппокова.

— Дальше лучше. - продолжал тем временем Аршинов. - Когда стали осматривать тела, ничего не можем понять. Но потом разобрались - убитые оказались не русскими. Это жители Средней Азии - так определили эксперты. И скорее всего таджики. Мы с Сушиным нашли одного профессора, он в восточных делах вполне понимает. Дальше, Ваши китайцы разобрались в ритуале и сказали, что вызывали бога войны и разрушения. Я думаю, чисто религиозную сторону они сами Вам расскажут, если спросите. Но мы специально уточняли - это бог битв с иноземцами. Для разбирательства внутри страны есть специальный бог власти, и к нему обращаются совсем по другому. И наконец самое главное. Позавчера нам удалось узнать, что убитые в доме охранники до этого служили Красной Армии, в одном из управлений Штаба РККА. Так что получается весьма интересная картина.

— Значит это армейцы балуются такими извращениями. Ничего не скажешь, люди они решительные, по военному тупые. Если надо для победы они и больше народу зарежут. Ладно, тут надо думать. А в Берлин зачем?

— В Берлин я профессора - эксперта и китайцев привёз.

Нить рассуждений, едва сформировавшаяся у Николая была тут же утеряна. Он опять ничего не понимал.

— Зачем? На экскурсию, что-ли?

— Нет, хохотнул Аршинов - дело в том, что как говорят китайцы, для того, чтобы был достигнут нужный эффект, надо в месте будущего действия бога разрушения принести в жертву членов того же рода, что и в Москве. Это обряд такой.

Николай глубоко вздохнул. Весь этот бред каменного века с человеческими жертвоприношениями начинал разрастаться как снежный ком. Началось всё это где-то в Тибете, теперь пришло в Москву, а сейчас уже в Берлине. Это же хуже СПИДА. Чёрт, а куда христианство смотрит. Если те боги реальность, то что же наш Бог молчит. Он же ещё в Ветхом завете сказал, что надо жертву людьми заменить на барана.

— Степан Терентьевич, а Вы в церковь не ходили? Не говорили со священниками?

— Эту задачу взяло на себя руководство. А наше дело маленькое. Как у таксы. Копать, хватать и тянуть на хозяйский суд.

Коля хмыкнул. Позиция Аршинова обещала ему долгую и счастливую жизнь. Хотя наверху всякое случается. Сегодня ты в фаворе, а завтра в расстрельном подвале.

— Степан, а ты не жалеешь, что со мной встретился?