Дмитрий Дюков - Последний князь удела. «Рядом с троном - рядом со смертью»

— Что ж ты сам за должником поехал, — слегка пожурил я Ждана. — Пусть бы служки губные разбирались.

— Плата больно уж велика, — вздохнул воспитатель. — Посулил бы Митька караульщикам по паре алтын на брата, те б за него и отговаривались, мол, болен, на правеже помрёт, аль ещё чего удумали. Мне ж ведомо, что уже подворье тот серебренник продавать собрался, да вскоре прочь с посада сбечь.

— Какая ж на мастеровом том недоимка? — недоумение мной овладело вполне искреннее, вроде непосильными налогами никого не обкладывали.

— Рупь, ровно как ты велел, княже, за нерадивость пеня на него возложена, — также слегка удивился удельный казначей. — Почитай все справные дворы нам одолжали, никто добром твоё веленье не справлял. Яз всех лентяев посадских, которые яму не копали, этой платой неурочной обложил.

— Как-то круто мы с горожанами, — промямлил княжич, совершенно не помнивший о своём повелении драть с не особо богатых людей довольно немалые суммы. — Много уже у кого эти деньги собрали?

— Токмо четверо отдали с плачем великим, — признал Тучков. — Двоё уж сбегло, а шестеро за монастыри заложились, нет над ними теперь суда нашего. Да и с остальных опосля городского разора, мню, не собрать деньжат никак.

— Его бы в тепло отлёживаться, пока костоправа аль лекарку не найдём, — прервал наш разговор о причинах бунта Бакшеев. — Он в могиле одной ногой, а всё о прибылях да убытках печётся. Да и ты, княжич, в ту же степь.

Действительно, болтать с израненным человеком, лишая его возможности поскорее получить хоть какую медицинскую помощь, казалось явно лишним.

Ждана унесли в отдельную комнату дворца на попечение жены и сына. Вертевшемуся рядом с отцом Баженке я велел обязательно позвать меня, когда будут чистить и зашивать раны. Притащившего казначея черкеса нигде не видели. Сторожа сказали, будто он ушёл обратно через ту же калитку, что вела к Волге. Афанасий расставлял посты и разделял между служивыми очередь несения караула, за недостатком людей привлекая к этому всех кого можно, в том числе и последнего пленного татарчонка, который ещё не получил полной свободы. Я мало что понимал в деле разведения часовых, но мотался вслед за осадным воеводой, не желая отдаляться от него в эту тревожную ночь.

С крепостной башни раздались взволнованные голоса стражи. Вскарабкавшись вслед за Бакшеевым к заборолу стены, привстал на цыпочки, чтобы взглянуть в бойницу. Над юго-западной частью города, за торговыми рядами разгоралось свечение.

— Запалили посад, пёсьи дети, — ругнулся рязанец.

Подтверждая его слова, заголосил набат Алексеевского монастыря с Огнеевой горы, позже к нему стали присоединяться голоса колоколов остальных храмов.

Всмотревшись в темноту, воевода добавил:

— Опомнились воры, все, кто тверёз, тушить побежали. Княжич, пора оседлать коней да в спину им ударить! Тута мятежу конец настанет!

— Не стоит попусту лить кровь христианскую, — не согласился я на предложение старого воина. — Всё ж соплеменники, а не иноземцы какие.

— Мои сродственники в иных местах живут, да с карамольниками не водятся, — обиделся на мой отказ начать активные действия Афанасий. — Измену надо огнём выжигать да мечом вырубать, пока, как плесень, всюду не расползлась.

Пятидесятилетний дворянин был явно старой закалки, любая попытка примириться с мятежниками ему казалась потаканием бунтовщикам и проявлением слабоволия. Ночь оказалась, к счастью, практически безветренная, поэтому пожар охватил лишь несколько дворов и к утру утих.

Проснулся я довольно поздно по местным меркам, около восьми утра по временному счёту прошлой жизни, в этом мире отсчёт времени вели от восхода солнца в день равноденствия. Совершать гигиенические процедуры и одеваться мне в последнее время нравилось самостоятельно, что приводило сенных служек в некоторое смущение. В трапезной уже собралось изрядное количество дворян, с ними как ни в чём не бывало восседал Гушчепсе.

После того как присутствовавшие поприветствовали меня коротким поклоном, я, не чинясь, сел на общую лавку и приготовился слушать новости.

— Дети боярские к граду сбираются. Как поболее воев прибудет, по сигналу единовременно с нами в посад выступить смогут, — начал излагать выработанный план Бакшеев. — Надо знак вестовой выбрать, а черкешонок его прибывшей подмоге обскажет.

— Сперва выборных от посада бы выслушать. Головные люди чёрных сотен уже с час у ворот трутся, — вступил в беседу дьяк Алябьев. — Может, они вину сами на себя признают? Тогда бы заводчиков до Москвы отослать, остальным кнута, да и делу конец.

— Как же, жди, повинятся изменники эти, — возразил Афанасий. — Скорее уж величаться учнут да требовать несусветного.

— Надо узнать, чего хотят представители горожан, — этим заявлением старик, выглядевший отроком, прекратил спор.

Выбранные бунтовщиками переговорщики желали многого и сразу. Они выговаривали для посада уменьшение налогового оклада, сокращения времени обязательных городовых работ, прекращения ненужных, на их взгляд, санитарно-гигиенических работ, а также просили наказать тех, кто всё это выдумал. Виновными в небывалых притеснениях выборные от посада считали Ждана Тучкова, дьяка Алябьева да молодого подьячего Битяговского. Именно эти злые людишки, по их мнению, обманывали доброго малолетнего княжича, и сейчас они старательно открывали мне глаза на их злодеяния.

Тут-то я и вспомнил про израненного отца Баженки и, подозвав к себе ближайшего сторожа, отправил узнать о здоровье казначея.

— За убойство людей господарских строго спросится, — прервать лившийся на меня поток жалоб удалось практически сразу.

— Братья звероловы, что ярыжек побили, сбегли неведомо куда, — начал объясняться один из представителей городского общества.

— А кабацкого целовальника да писчика дьяческого кто прибил? — влез в разговор Бакшеев. — Пытать их надобно накрепко, все они одна ватажка с прочими крамольниками.

— То пришлые люди, с купеческой коломенки, — начали хором оправдываться переговорщики. — Пропились они начисто, вот обиды свои и выместили. А куда они теперича делись — так ищи ветра в поле, нам те воры не сказывались.

— Значится, пойдём с повальным обыском, а у кого чужое с убиенных аль пограбленных сыщется, тех на дыбу. На виске укажут воры на кого, и тогда ими облихованных [91] Обвиненных (старорусск.). От слова «лихо». к пытке возьмём, — обрисовал перспективы следствия над жителями посада губной староста Муранов.

Его должность совмещала в себе функции старшего следователя, главного прокурора и судебного пристава, а также судьи первой инстанции в одном лице, однако справлялся он вполне успешно. Меня вообще удивляло, как примерно пятнадцать человек губных, ездовых да недельщиков [92] Недельщик — так назывался в допетровской Руси судебный пристав, исполнявший свои обязанности по неделям («быть в неделях»). могут обеспечивать правопорядок и ведение судебных дел в уезде с примерно сорока тысячами населения.