Дмитрий Дюков - Последний князь удела. «Рядом с троном - рядом со смертью»

— Ну, уж ни с чем, — возразил черкесу Отрепьев. — Наместник Каянский, сказывали, и так хворал сильно, а как Григорий его на аркане покатал, так вовсе с лежанки не встаёт. Ну что до полонных воевод, то их на князя Володимера Долгорукого сменяли.

— В Эстляндской земле також за нашими полками удача военная осталась, — вставил своё слово один из угличских дворян. — До самой Колывани [109] Колывань — название современного города Таллина в русских документах до начала XVIII века. татарские царевичи да русские воеводы полки водили.

— В первых днях февраля, егда войско к Новгороду пошло, пришли вои, что на Корелу ходили, чудесные скаски сказывали, уж не ведаю, правда сие иль нет, — продолжил рассказ Козлов.

Все присутствующие зашумели, обсуждая, верить ли вестям с северного берега Ладожского озера.

— Что казачки да новгородцы изгоном Корелу взяли, то взаправду верно, — высказал свою точку зрения телохранитель Андрей. — Многожды тому видоков есть. Ходил с донцами атаман молодой — Ондрей Корела, с тех мест родом, исчо в малых летах бился он там со свеями, совместно с прочими христьянами, в лесах жил, на них нападая. Так вот, Ондрей тот провёл рать окольными тропами, и свалились они на свейских немцев как снег на голову, те в земляной крепости укрепиться и оборужиться не успели, в скором бою их побили.

— Храбр атаман Корела да хитёр, но и лют преизрядно, — покачал головой один из вернувшихся с войны помещиков. — Почитай весь полон, тех, кто не православной веры, насмерть умучил с жёнками и детьми.

Находящийся на трапезе пленный татарчонок Байкильде, до этого жадно слушавший рассказы о походе, скривил лицо и презрительно бросил:

— Касап.

— Нет, не живодёр казак тот, — вступился за малознакомого атамана Гушчепсе. — Слыхал яз, в своём он праве, всю его семью свеи погубили.

Глядя со своей колокольни, черкес выходил полностью прав. В их горских обычаях, запретах и законах сам чёрт мог сломить ногу, но вот принцип «око за око, зуб за зуб» соблюдался свято.

— Ну, а опосля истинная скаска начинается, — продолжил повествование Козлов. — Нашёлся в полоне казачьем немец, что, желая спасти жизнь себе да семье своей, рассказал, что в Олав-крепости [110] Олав-крепость — Олафсборг (Олавинлинна — финск. ), мощная шведская каменная крепость, расположенная на скалистом острове между озерами Хаапавеси и Пихлаявеси, соединёнными с заливом озера Сайма. сторожа мала, человек сто, а воинских припасов, кормов и прочего добра запасено видимо-невидимо. Да брался тот немчин також провести воев мимо свейских караулов. Вот атаман Корела да с ним пятьсот охочих людей и двинули по речке Узерве, через каменный гребень, мимо высоких порогов. Нежданными свалились казаки на Сава-городок, [111] Сава-городок — Савонлинна (финн.), Нюшлот (шведск.), посад у крепости Олафсборг. который есть посад при каменной крепости. День тот вышел праздничным да базарным. Многих похватали казаки на торгу, почитай никто из посадских на остров к кремлю не убежал. Також попались в полон жёны стражи и самого белифа Олав-крепости.

Рассказчик перевёл дух, хлебнул мёда и продолжил:

— Начал тогда Ондрейка-атаман со свеями, что в осаду сели, торг вести. Мол, ежель не дадите окуп богатый за баб да ребятишек своих, всех под саблю пущу. А сам малый отряд в обход кремля, под крутым бережком пустил. Долго он с белифом рядился, начал некоторых жёнок отдавать, а как на задах Олав-крепости пальба началась, так он с людьми своими верными в бой кинулся. Предмостье же и воротный проезд забиты были выкупленными из казацкого полона, они при начале драки в кремль-то и кинулись. Так что ни из пушек стрелять, ни ворот завалить свеям не мочно стало. Таковым-то обычаем и взяли казаки да новгородцы неприступную Олав-крепость. Истина иль лжа сказанное, пущай каждый сам решает.

— Если б не донской атаман, а московский дворянин сей подвиг сотворил, быть бы ему при руке великого государя и ходить в думных чинах, — хлопнул рукой по колену поверивший рассказу Бакшеев. — Донцу и полушки в награду может не достаться, за счастье, чтоб взятую добычу не отняли.

— Почему же так? — пришла пора удивляться мне.

— Не любы вольные казаки боярину Борису Фёдоровичу Годунову, оттого опалу на них кладёт царь Фёдор Иванович, — начал объяснять Афанасий. — Супротивятся атаманцы русским острогам в Поле, разбойничают на Волге, оттого не в почёте на Москве вольница степная.

— Вроде в войско казаков всегда зовут, — не понимал я этого выверта политики.

— Казак казаку рознь, — наставительно заметил рязанец. — Есть служилые по украйнам, есть донские верховские да низовые, гребенские да яицкие, волжские да литовские черкасы. Пока война идёт, в них нужда великая, их деньгами, хлебом да зельем жалуют. Утихнет лихое время — припомнят им воровские дела, царёвы насады у Волжских гор [112] Волжские горы — Жигули или Жигулёвские горы — часть Приволжской возвышенности на правом берегу Волги, огибаемая излучиной Самарской Луки. разбитые, да острог Воронежский сожжённый.

— С Воронежем-то что случилось? — заволновался я о судьбе этого города, бывшего в прошлой жизни столицей моей малой родины.

— В позапрошлом годе воровские черкасы и донцы спалили его, воеводу князя Долгорукого Иван Ондреевича, прозвищем Шибан, убили, — пояснил Бакшеев.

— Как сожгли? — в оставленной мною реальности такого казаки вроде не творили.

— Да на постой попросились, баяли, на татар идут. Их на ночлег пустили, а они тёмной порой изменою острог запалили да пограбили всех, а кто противился — поубивали. Сей час впусте сие городище.

— Ничего себе, — только и смог я вымолвить. Какие-то здесь неправильные водились казаки.

В последний день февраля меня затянула рутина инвентаризации различного сырья, привезённого, нашими торговцами с рынков соседних городов. Проблема состояла в том, чтобы по местному наименованию и области применения понять состав вещества и его ценность для моих дальнейших экспериментов. Выяснилось, что охра, сурик и мумиё — это минеральные краски, в наличии их оказалось по два пуда каждой, к чему они могли сгодиться, я пока не понимал. В большом стеклянном сосуде с залитым свинцом горлышком плескалось купоросное масло. Раскупорив ёмкость, я понял, что маслянистая жёлтая жидкость с запахом горелых спичек — это плохо очищенная, слабо концентрированная серная кислота. Узнав из росписи стоимость этого химического вещества, я пришёл в ужас. Она оказалась огромной, причём, насколько мне помнилось, ничего сложного в производстве этой субстанции не было. Видевший мою реакцию на стоимость покупки ключник сообщил:

— Фряжский олеум, зело дорогой, да и бутыль стеклянная вполовину от купли ценится.