Константин Калбазов - Бульдог

— Государь.

Ушаков довольно резво поднялся со своего стула, встречая Петра, вошедшего в его рабочий кабинет. И это несмотря на возраст, и усталость о чем явственно свидетельствовали покрасневшие глаза и мешки под ними. А вот сидящая перед его столом девушка, в потасканном и грязном платье, осталась неподвижной. Возможно тут дело в том, что она была измождена. Во всяком случае, ее пока не пытали. Будь иначе от платья вообще мало что осталось бы, а скорее, девушка была бы в каком‑нибудь рубище.

— Сиди, Андрей Иванович, — подкрепив свои слова, красноречивым жестом, произнес молодой император. — Продолжай, я обожду.

Не желая мешать, он тут же прошел к окну. Ушаков собаку съел на подобных делах, а потому глупо путаться у него под ногами. А вот послушать не помешает. Это помогает составить личное впечатление о масштабах заговора. Сухие доклады, хоть письменные, хоть устные не способны передать всего.

За последние дни, Петр нередко присутствовал на допросах по делу заговора. Не гнушался и посещениями тех, где допросы велись с пристрастием. Не сказать, что зрелище приятное, скорее даже отвратное. Крики, треск костей, непрестанная вонь паленого мяса и испражнений. Мерзость превеликая. Но иначе не получается.

— Итак, Анна Александровна, вы случайно оказались на набережной.

— Говорю же случайно, — Девушка говорила с равнодушной обреченностью. Впрочем, то что она пыталась что‑то объяснить говорило о том, что надежда на благополучное разрешение сложной ситуации у нее еще присутствовала. — Мы возвращались с ассамблеи у Механошина. Когда брат услышал выстрелы и при свете факелов смог рассмотреть императора, то тут же побежал на помощь.

Ага. Вот в чем дело. Как видно, с основным потоком разбора было уже покончено, и Ушаков принялся за менее важных участников. Однако, отчего он лично допрашивает эту девушку? Петр узнал ее, это была княжна Туманова, та самая с которой он разговаривал на ассамблее, а потом видел склонившейся над своим братом на набережной. Брата, которого смертельно ранил сам Петр, приняв его за нападающего.

Как видно, приняв его в горячке за очередного убийцу, император не ошибся. Или ошибся? Продолжая смотреть в окно, Петр внимательно вслушивался в ход допроса.

— При столь скудном освещении он тут же признал его императорское величество? — Усомнился Ушаков.

— Скорее его платье. Незадолго до этого мы видели его величество на ассамблее, — все так же устало пояснила девушка, опустив взгляд в пол.

— Анна Александровна, известно ли вам что‑нибудь о причастности вашего брата к заговорщикам?

— Да зачем ему это? — Девушка тут же вскинулась и теперь уже смотрела на допрашиваемого.

— Ну, например для того чтобы избежать наказания.

— Наказания? За что?

— За последние два года в результате хитрой махинации, его мануфактура недопоставила армии сорок тысяч аршин сукна. Так же имеет место сокрытие доходов и недопоставка в казну двадцати тысяч рублей десятины.

— Но это не он. Господи, это не он, а я. Он вовсе не занимался делами мануфактуры. Это я утаивала доходы, а он и в имении‑то не появлялся.

— И тем не менее, владельцем мануфактуры является он, а значит причина для того чтобы примкнуть к заговору у него была.

— Да зачем ему это?! — Вскричала девушка, вскочив со стула.

Если ею за эти дни и овладела апатия к собственной судьбе, то за брата она была готова драться до последнего. Вон как сразу изменилась, глаза разве только молнии не мечут.

— Сидеть! — Умеет Ушаков поставить голос когда нужно.

Девушка тут же запнулась и опустилась на стул. Однако, горящего взора от лица начальника канцелярии государственной безопасности не отводила.

— Давайте без лишних эмоций, Анна Александровна, — продолжил Ушаков, тут же переходя на спокойный тон. — Если бы я хотел слышать ваши крики, то препроводил бы на дыбу. Однако, мы не в подвале, а в моем кабинете и пока я с вами просто беседую. Заметьте, здесь нет даже писаря, дабы фиксировать ваши показания. Итак. Вы готовы к спокойной и обстоятельной беседе?

— Спрашивайте, — вновь потупив взор, произнесла девушка.

— Ответьте на мой вопрос.

— Ваше превосходительство, мне ничего не известно о заговоре и заговорщиках. Я уверена не известно это и брату. Иван конечно же является владельцем мануфактуры. И прегрешения перед казной, благодаря моей вине имеются. Но с какой стати, ему примыкать к заговорщикам? Ну наложили бы на него штраф. Или издан новый указ и за подобные преступления уже казнят?

— Смотрящих КГБ, за использование своего положения корысти ради, казнят.

— Смотрящих?

А чего на Петра‑то смотреть? Он и сам только сейчас узнал об этом. Но вот глядит, словно просит подтвердить или опровергнуть высказанное генерал–лейтенантом. Император продолжая хранить молчание вновь отвернулся к окну. Если это правда, то князю Туманову никто не поможет, даже он. По части сотрудников КГБ существовало отдельное положение и тут послаблений давать никак нельзя.

— Понимаю, вам об этом не было известно, — между тем продолжал Ушаков, — Однако правда заключается в том, что ваш брат состоит на государственной службе, и в частности является смотрящим по Санкт–Петербургской губернии. А это значит, что пользуясь своим положением, он покрывал вас или был с вами в сговоре, для личного обогащения. За подобный проступок ему грозит смертная казнь через четвертование.

— Кхм, — девушка нервно сглотнула, но потом взяв себя в руки, заговорила. — Иван узнал о моих проделках только накануне. Как раз когда мы шли с ассамблеи, он потребовал. Чтобы я восполнила в казну все укрытое и впредь этим не занималась. Иван сказал, что ОН не может поступать подобным образом, пусть хоть все вокруг в том погрязнут. Но я его не поняла. Я не поняла, что он имел ввиду. Господи, да он ни в чем не виноват. Как только он узнал…

Девушка прервалась, залившись слезами. Ушаков взирал на нее совершенно равнодушно. Сейчас его не волновали переживания этой по сути девчушки. Куда больше его занимало то, что один из его доверенных лиц, мог оказаться в числе предателей.

— Анна Александровна, вы собирались выполнить его требование? — Вдруг заговорил заинтересовавшийся Петр.

Оно вроде и не к месту. Но император вдруг вспомнил о том, как эта девушка говорила о том, что с легкостью управляется с именитыми купцами. Теперь вот такая подробность, как управление мануфактурой. Подумать только, девчушка восемнадцати лет, а суметь наворотить такого, что не под силу и куда более опытным дельцам. За два года, укрыть от казны двадцать тысяч рублей. Бог с ней, с наглостью, но ведь этакую сумму еще и заработать нужно.