Александр Афанасьев - Отягощенные злом 2: Разновидности зла

Силовой комплекс. Тут шансы конечно призрачные у чеченцев. Чеченцы никогда не "растили мясо", их невозможно было заставить регулярно и жестко тренироваться с тяжестями. Они больше уповают на скорость, на скрытность, на знание местности – в горах чеченца обычный казак не поймает, только пластун. Но не на силу. Так что – сила будет за ними.

Последнее – штурмовая полоса.

Вот тут вот – черт знает. Они даже не знают, где она будет. А ведь в каждом учебном центре она своя и офицеры – инструкторы тренируются в том, чтобы сделать ее максимально сложной, опасной и неприятной. Араб не раз и не два слышал – как при прохождении таких вот полос гибли солдаты…

В общем – понятно, что ничего не понятно. Надо будет разбираться на месте.

И все-таки – Араб не мог не признать, что соперники его казачатам попались достойные. Монолитный, один в один строй, чеченцы, кажется даже одного роста подобрались. Выглаженный камуфляж, береты под погоном, пока без эмблемы, каменные как у статуй, суровые лица. Нашивки на рукавах – оскаленный волк, у командиров под ним – один или два кинжала. Жесткие, острые как клинок взгляды, ни капли дружелюбия. Чеченцы обычно среднего роста и коротконогие – но эти… Откормились… за десятилетия мира-то, все – под метр семьдесят – метр восемьдесят вымахали, сухие, поджарые как гончие собаки – очевидно, могут идти весь день по местным горам без отдыха, потому что не раз делали это. Совсем на пацанов не похожи, это уже молодые волки, так и ждут момента попробовать вкуса крови. Шестнадцать лет – два года еще до действительной, но каждый из них – шутя, сломает своего гражданского сверстника, что в рукопашке, что в стрельбе. И не одного…

Жестко здесь прессингуют, жестко. У казаков – не поймешь, то ли дуркуют, то ли действительно чему-то учатся… по девкам бегают – а тут реально, без дураков готовятся. Истинные правоверные, слава Богу… или там Аллаху, что они на нашей стороне.

Пока…

– Равняйсь!

Оба строя исполняют команду, зыркая друг на друга.

– Смирно!

Над залитой асфальтом дорожкой молодежного центра довоенной подготовки, известного как Волчье ущелье – развиваются флаги, русские и центра – белый, оскаленный волк на половину флага на черном фоне. [24]Ниже флажной линии – растянут транспарант. Белыми буквами на черном фоне – "Аллаху Акбар!"

И хорошо, сукины дети укомплектованы, ох хорошо. Трехэтажные, армейского типа казармы, линейка легких внедорожников около них – сияет чистотой, даже шины вон чистые. Централизованно учат… это казачье… дуркует, то в плавни, то на танцульки. Эти нет – вгрызутся – не отпускают…

Кто-то включает магнитофон. Гимн – плывет над асфальтом, над городком, над неприветливыми чеченскими горами…

Поют все. И казаки и чеченцы.

Царь погиб… Погиб нелепо и страшно от руки какого-то анархического урода, которого в жизни будут помнить только за это. Вообще то… там был еще один… урод но его разорвало на части поясом шахида, и его как-то не помнят. А этот… у всех на устах. Готовится суд, светила адвокатской профессии в очередь стоят уже, чтобы защищать существо, дерзнувшее поднять руку на Помазанника Божьего. Говорят даже, что смертной казни ему не будет. Ведь он хоть и умышлял на убийство царя, хоть и стрелял в него – но ни разу не попал…

Почему то именно на Кавказе – Николая Третьего очень любили. Возможно, потому что у него были друзья здесь, шестьдесят шестая десантно-штурмовая комплектовалась в основном здесь, она специализировалась на действиях в горной и горно-пустынной местности – а где взять хорошего альпиниста, как не в горах. Николая Третьего любили и за его силу… на Кавказе любят силу, не имитацию силы, не слюнявую благотворительность или что-то в этом роде – а именно силу. Тем более, что Николай Третий как раз отвечал горскому идеалу. Отслужил в армии, в разведке десанта, без согласия отца привез себе жену из Североамериканских соединенных штатов (можно сказать, умыкнул), когда надоела – бросил ее, завел еще одну семью, бросил и ее, нажил пятерых только известных детей, победил и разгромил самого давнего и самого страшного врага России – Британскую Империю. На Кавказе до сих пор помнят завет Имама Шамиля – тот не мужчина, кто думает о последствиях. Николай Третий редко думал о последствиях – вот почему горцы считали его и своим царем. До сих пор здесь клянут казаков… говорят в открытую, что если бы с царем были мюриды из Дикой Дивизии – царь остался бы жив. Горцы, с их великолепным знанием военных хитростей, засад, разных подстав – не допустили бы смертника к Августейшей Особе.

Про Наследника – здесь ничего пока не думают. Мал еще…

Два строя – стоят друг перед другом, красуясь выправкой и статью. Два командира – справа. Носатый и бородатый абрек, с проседью в густой гриве в форме без знаков различия – и неприметный, среднего роста чисто выбритый человек лет сорока – сорока пяти в потертом казачьем бешмете.

– Аллаху Акбар… – начинает горец – с миром или с войной пришли на нашу землю?

– С правдой – отвечает казак.

Ритуал давно известен – но должные слова должны быть произнесены.

– Раз так, завтра и начнем. Ваша казарма – слева, наша – справа. Охрану можете не выставлять, гость для нас неприкосновенен…

Но судя по взглядам, которые чеченцы бросают на казаков – охрана все-таки будет не лишней…

– Будешь?

Носатый и бородатый чеченец встает со своего топчана, оборудованного в пристрое к залу, где занимаются единоборствами. На Кавказе – нет своей борьбы, поэтому кавказцы изучают борьбу других народов – от греко-римской, до диковинного японского каратэ и китайского ушу. И обычно – добиваются победы над представителями тех народов, которые и придумали эти виды. Чеченцы тренируются истово, здесь каждый мужчина – мужчина только до того момента, пока он может отстоять свое. Кулаком ли, пулей ли. Не изжита здесь и кровная месть: иногда кровники сами, свершив свою месть, приходят в полицию и с вызовом сдаются. Тяжело здесь жить…

Чеченец сдвигает в сторону со столика какие-то журналы…

– Давай, дорогой, попробуем… Лучшее, что в России есть – это водка.

Удивительно, но эти двое столь непохожих друг на друга людей – служили в одной армии, одному народу и одному царю. Полковник казачьих войск Александр Тимофеев, родом из небольшой деревушки в долине Бекаа – закончил свою карьеру в прошлом году, после того, как его напарника, татарина по национальности – признали непригодным к дальнейшему прохождению службы. За ним – операции на Ближнем Востоке, в Африке, в Латинской Америке, в САСШ, в Афганистане, в Британской Индии. Георгиевские кресты четвертой и третьей степеней, Ордена Святого Георгия, тоже второй и третьей степеней, золотое оружие, Святой Анны второй степени. ГРАД-1, Первая группа активных действий, одно из наиболее подготовленных подразделений специального назначения, соперничающее по уровню подготовки с боевыми пловцами Балтики, Черного моря и Атлантики. С девяносто восьмого года – приговорен к смерти Исламской шурой. Возможно – именно поэтому так и не вернулся на Восток, предпочел поселиться здесь, на Кубани, на выкупленной для него казной земле. Сейчас – помимо того, что владеет мельницей и достраивает небольшой элеватор – командир казаков – скаутов.