Александр Афанасьев - Отягощенные злом 2: Разновидности зла

– Родж, смени на пулемете… – продолжал командовать лейтенант, посылая к пулемету самого опытного солдата из всех. Никакой обиды тут не было: пока все было тихо, место за пулеметом отводили новичку, там потому что жарче всего, да и снайпер первым бьет по пулеметчику. Но как только начинаются "горячие деньки" – то за пулеметом должен быть самый опытный боец. И потом новичок – безропотно полез вниз, уступая место.

– На пулемете готов! – доложил капрал, который уже четыре года отпахал в полку и понимал, что к чему

Лейтенант рассматривал улицу. Все шло к худшему – автомобильный поток ослабевал, людской – еще больше. То тут, то там виднелись захлопываемые ставни. Люди тоже слышали это и готовились к худшему…

– Бак, смотри назад…

– Есть!

– По фронту! – заорал МакКормак – групповая цель!

Лейтенант успел повернуться – чтобы увидеть нелепый на этой улице, громоздкий и роскошный лимузин Коулман, [65]идущий в их сторону, и следом за ним – Рейндж-Ровер, на подножках которого висели гроздьями бойцы с автоматами, а в окно которого – высовывался черный флаг.

– Не стрелять!

– Они вооружены!

– Мать твою, не стрелять! Не стрелять!

Дело в том, что лейтенант узнал машину. Человек, который владел ею – бывал в штабе и не раз, в то самое время, когда он его охранял. Конечно, он использовал не эту машину – а внедорожник РейнджРовер с затемненными стеклами, которых в городе было полно.

МакКормак выполнил приказ – но приказ не говорил о том, что не надо быть готовым открыть огонь – и потому он отслеживал продвигающиеся машины прицелом своей установки, готовый угостить сотней – другой пуль калибра 0,5 дюйма всех, кто этого заслуживает.

Машины остановились, когда лейтенант вышел из Шерпа и повелительным жестом приказал "стоять". Из Рейнджа – посыпались бандиты – личная охрана.

– Он умирает! Он умирает! – закричал кто-то

– Молчать! – заорал лейтенант – по-английски! И кто-то один! Кто умирает?!

– Шейх умирает!

– Он истекает кровью!

Пешавар, перекресток путей – богат гостиницами. Любой путник, богат он или беден, или беден – найдет себе пристанище по кошельку. Богатым – отели в старом Пешаваре, построенные британскими отельерами в стиле "британский радж". [66]Победнее, но тем кто приехал по делам – безликие гроздья отелей около основных рынков и торговых путей, около них есть большие склады дл товара, которые можно взять в аренду вместе с номером. Тем, кто приехал не по торговым делам, но не имеет достаточно денег, чтобы поселиться в центре – лучше посоветовать покинуть этот город как можно быстрее. В Пешаваре неспокойно, похищают людей и для "отдыха в краю приключений", для того, чтобы почувствовать себя первопроходцем лучше выбрать другое место. Например, Абботабад, небольшой городок в горах, поросших соснами, где все старшие офицеры держат свои виллы и там расквартированы войска. Ну, а тем, кто приехал продавать себя или своих детей – найдется крыша и охапка соломы в одном из морских контейнеров, поставленных возле рынков – за сущие пенсы или вообще бесплатно.

Город Пешавар, город на Великом Шелковом пути – город совершенно библейский, здесь проходят сквозь время и пространство, из двадцать первого века в восемнадцатый каждый день, и не по разу. Современные трассы, военные городки, база ВВС, которая теперь принадлежит русским, потому что русские подошли совсем вплотную к городу, бетонные трассы с высоченными, выше метра отбойниками, на которых можно держать сто двадцать – сто тридцать километров в час. Но стоит только сойти с главной улицы – и вот ты уже в веке девятнадцатом. Бачи в сандалиях с деревянными подошвами, торгующие вразнос самодельными сладостями, лепешками и чаем, суровые, бородатые, обветренные лица, в которые намертво въелся особенно сильный, горный загар, кривые кинжалы за поясом. Торговля на каждом углу, плакаты с наивными сюжетами из Болливуда, прикрывающие убогие, щербатые, рушащиеся на глазах стены старых домов. Телеги запряженные быками и волами, водоносы и дровоносы со своими огромными телегами, которые на вид не под силу стронуть и троим, автомобили, разукрашенные как индуистские храмы. Здесь жили просто: испражнялись прямо на улицах, лечились чтением Первой суры Корана, резали жен только потому, что пошел какой-то слух – ибо честь мужчины дороже жизни женщины. И жили… англичане не смогли ничего изменить, хотя честно пытались. И русские не смогут. Никто – не сможет…

Несколько человек – прибыли в Пешавар с Запада, с русских территорий. Пуштунские территории сейчас – начинались в пяти милях от городских окраин, так что "прибыли" сильное слово – но будем считать, что прибыли. К таким гостям с пуштунских территорий всегда относится настороженно – но русским не был ни один из них, и это снимало часть подозрений. Невысокие, узкоглазые дети гор – киргизы, в которых причудливо перемешалась кровь белых и азиатов, один казах, бородатый, широкий и крепкий, трое или четверо, национальность которых так сразу и не определить – то ли узбеки, то ли таджики, то туркмены то ли еще кто. Все пожилые – ни одного моложе сорока, и из этого тоже можно сделать определенные выводы: под подозрением всегда молодые, именно они служат и в армии, и в спецподразделениях. Но не эти – старшему среди них было вообще лет шестьдесят, и можно было сомневаться только насчет возраста киргиза, потому что у него, как и у всех представителей азиатских рас определить возраст по внешнему виду очень трудно.

Все они – были одеты как купцы – не бедные, но и не богатые, все они шли одним караваном, но не разговаривая между собой и не общаясь во время привалов – здесь каждый предпочитал общество соплеменников, которых в караване было достаточно. Каждый из них был достаточно богат, чтобы нанять одну – две машины под товар, и достаточно предусмотрителен, чтобы не брать с собой деньги, которыми нужно было расплачиваться за товар. Их деньги – ждали их в местном отделении хавалы, которая здесь, в Пешаваре называется "хидж". Невидимая финансовая сеть, связывающая страны и континенты – уничтожить ее не могла даже русская контрразведка.

Люди с Запада остановились в безымянной гостинице в Хаятабаде, заплатив за десять дней наличными, русскими рублями (а чем еще, если шли с запада), оставили на месте нехитрый скарб и разошлись по своим делам. В Хаятабаде – кроме нескольких "потогонных" фабрик, где работали беженцы – было несколько рынков, среди которых главным и одним из крупнейших в мире был рынок Кархано…