Александр Золотько - Цель - Перл-Харбор

— То есть если бы ему вот прямо сейчас доверили, скажем, полк. Или даже дивизию, то он бы справился? — прищурился старший лейтенант.

— Откуда я могу это знать? — искренне удивился Сухарев. — Это вы у его начальника спросите. А я знаю его чуть больше месяца. Знаю, как к нему относились товарищи… И понимаю, что он… что я…

Сухарев потерял мысль, сбился и замолчал.

Нелепо получилось — он требует суда, а сам вот ни с того ни с сего вдруг готов доверить капитану свою жизнь. Собираются вручить ему командование дивизией? Капитану? А что, лейтенанты не становились недавно генералами? Как справлялись — вопрос, но ведь становились… и никто при этом не спрашивал разрешения у лейтенанта Сухарева.

— Тут такое дело, лейтенант… Капитану Костенко выпадает очень важное задание. Важнейшее. Секретное и очень необычное. Настолько необычное, что о его сути в Советском Союзе знает всего два или три человека… — Старший лейтенант сделал паузу и посмотрел на Сухарева, тот смотрел перед собой спокойно, с невозмутимым видом. — Ему придется работать с человеком… с очень непростым человеком. И даже — очень неприятным, возможно, человеком. Так вот…

Старший лейтенант встал из-за стола и прошел по небольшому кабинету — три шага до двери и три шага обратно. Остановился возле окна, заложив руки за спину.

— Но дело не в этом человеке. Дело в том, что я заберу Костенко. Может — на пару дней. Может — насовсем… И мне очень не хочется, чтобы ты, лейтенант… — Старлей резко повернулся к Сухареву и, наклонившись над столом, заглянул ему в глаза. — Ты же бучу поднимешь, так?

— Капитан Костенко совершил преступление… — упрямо не отводя взгляд, проговорил Сухарев. — И трибунал…

— Понятно, — кивнул старший лейтенант. — То есть контузия еще не отпустила… Как же мне с вами тяжело…

— С нами — это с кем?

— С тобой и Костенко. Ты — понятно. Ты — существо ограниченное и контуженное… — Старший лейтенант сделал паузу, давая Сухареву время обидеться. — Молчишь? Ладно. Значит, с тобой понятно. Но Костенко отказывается — представляешь? Отказывается отправляться в командировку. Из-за тебя. Сухарев прав — я виноват в смерти Лешки Майского. Я арестован, нахожусь под конвоем лейтенанта Сухарева. В конце концов, я его подвожу под трибунал, если выяснится, что он меня отпустил… Рыцари, черт бы вас побрал. Хотя… Именно это его качество, его болезненное чистоплюйство мне-то как раз и нужно. И тут у меня появилась идея. А не хочешь ли ты поехать вместе с Костенко в эту самую командировку? Времени у нас с тобой нет, времени у нас только, чтобы бумаги на вас в госпитале оформить да вещи собрать. Костенко даже с семьей попрощаться не успеет. Нужен твой ответ. Быстро. Да или… Или да. Чем командировка закончится — я даже представить не могу. Может, ты уже никогда сюда не вернешься…

Сухарев молчал.

— Не телись, лейтенант! — повысил голос старлей. — Время идет.

— Вы говорили с капитаном Тарасовым? — спросил, помолчав, Сухарев.

— Благословление нужно? Будет тебе благословление. С Тарасовым я разговаривал, это он, кстати, предложил тебя с собой забрать. Перед отъездом с ним поболтаешь — он подтвердит. Еще вопросы?

— Да, — сказал Сухарев.

— Что — да? — не понял старший лейтенант.

— Вы спросили — да или да. Я отвечаю — да. Что я должен буду делать?

— Быть рядом. Не мешать. Слушать, смотреть…

— Доносить на него?

— Нет, что ты… Ты, даже если захочешь, не сможешь писать рапорты. Просто быть рядом. Поддержать.

Сухарев недоверчиво усмехнулся.

Разговор, и без того странный, становился совершенно фантастическим.

— Понимаю, что все это звучит нелепо, но… — Старший лейтенант развел руками. — Ничего подробнее объяснить не смогу. Вас поначалу будет трое: Костенко, ты и еще один человек. Человек этот…

— Непростой и неприятный, я помню…

— А еще может оказаться, что он — враг. Или просто подлец. Или наоборот — герой и спаситель Отечества. В общем — сам разберешься.

— Или не разберусь… — тихо сказал Сухарев.

— Вот этого не нужно. Разберешься, никуда не денешься… Все, свободен! — Старший лейтенант встал, протянул через стол руку Сухареву. — Кстати, а тебя ведь собирались комиссовать подчистую. Можешь передумать, между прочим. Инвалидность, все такое… Ну, в крайнем случае, в какой-нибудь глуши можешь стать военкомом. Не хочешь?

— Не хочу, — сказал Сухарев, пожимая протянутую руку. — Теперь — не хочу.

— Я как-то так и думал. И еще… Тот человек может спросить, зачем ты с ними, о чем мы с тобой беседовали… — Старший лейтенант сделал паузу, не выпуская руки Сухарева.

Тот молчал.

— В общем, если ты ему скажешь, что я с тобой беседовал и о чем просил — особой трагедии не будет. Ты ведь как бы в его подчинение поступишь. Приказы будешь выполнять. Но если все расскажешь — будет сложнее, что ли. Может, даже опаснее, не знаю, но сложнее — точно.

— То есть мне за этим человеком следить? На него материал собирать?

— Дурак, — сказал старший лейтенант и выпустил руку Сухарева. — Совсем дурак…

— Контуженный, — поправил Сухарев. — На всю голову.

— Ситуация для тебя будет сложная. Официально — ты подчиняешься Костенко как командиру… Неофициально вы вдвоем подчиняетесь тому самому… ну, ты понял. Он с тобой наверняка будет работать плотно, к бабке не ходи… — Старший лейтенант покрутил головой, словно и сам удивился, как оно все непросто получается. — Ты будешь честно выполнять все приказы. Образцом будешь, но… Если вдруг что-то почувствуешь… ну, что-то не так пойдет… вот приди к Костенко и поговори. Посоветуйся. Понятно?

— Нет, — честно сказал Сухарев. — Не понятно. Но я сделаю все как нужно. Правильно.

— Да? Похоже на то… Значит, говорить о нашем разговоре…

— Не буду.

— Значит — всего! — Старший лейтенант снова протянул руку, крепко сжал пальцы Сухарева и пошел к двери, на ходу надевая пилотку.

— Товарищ старший лейтенант, — окликнул его Сухарев. — А можно я взгляну на ваши документы? Так, на всякий случай.

— А я все гадаю — когда спросишь… — Старший лейтенант достал из нагрудного кармана гимнастерки сложенный вчетверо лист бумаги, протянул Сухареву. — Только тебе показываю, имей в виду. И не трепаться.

Сухарев молча развернул лист бумаги, прочитал текст, посмотрел на старшего лейтенанта, а когда тот подмигнул ему, снова перевел взгляд на текст.

— Удостоверение предъявлять? — спросил старший лейтенант. — Вот…

Наверное, он думал, что Сухарев скажет, что не нужно. После такой-то бумаги… Но Сухарев удостоверение взял, внимательно изучил его на предмет печатей, подписей, качества бумаги и скрепок. Нормальный документ, качественный.

— Еще что-то?