Архангельская Мария - Пес войны

Каниэл тоже верил в свои силы. Принадлежность к одному из виднейших родов Коэны с детства приучила его к власти и ответственности, а умение ладить с людьми и незаурядные способности открыли для него блестящие возможности на императорской службе. Подавляющее большинство благородной молодежи выбирало военную стезю, считая, что она и почётнее, и перспективнее гражданской деятельности. Но война никогда не влекла молодого Лавара. Разумеется, он, как всякий юноша хорошего рода, получил соответствующее воспитание, включающее и обучение ратному делу. Он прекрасно владел оружием, хорошо ездил верхом и при желании вполне мог бы претендовать на место в личной гвардии императора, куда заботливые отцы и старались пристроить жаждущих подвигов и славы сыновей: служба и почётная, и сравнительно безопасная. Ныне покойный отец Каниэла тоже был готов оказать сыну эту услугу, но тот, к некоторому удивлению родителя, предпочёл юриспруденцию. И теперь Каниэл целеустремленно поднимался наверх, успешно доказывая, что карьеру можно делать и на гражданском поприще.

Но не только честолюбие руководило им; Каниэл действительно любил своё дело. Хитросплетения писаных законов и освящённых веками обычаев, кипение человеческих страстей, поиск истины, красота и логика судебных речей, выстраивание системы доказательств... Каниэл жил и дышал всем этим, и уже не силах был представить, что его жизнь могла сложиться по-другому. А в последнее время он начал труд, приносивший меньше радости, но оказавшийся не менее интересным - выявление несовершенства имперских законов и поиски путей для их улучшения. Разумеется, сейчас не время, но когда-нибудь он представит императору плоды своих трудов. Но для этого ещё нужно работать и работать. Покамест у него есть только разрозненные наблюдения, а нужно свести всё воедино, создать систему, найти единственно верные формулировки... Как и положено в его великой науке. Будет ли у него время в ближайшие годы, чтобы продолжить свой труд?

Гамар поднял голову с хозяйского колена и негромко заворчал. Это означало, что в дом кто-то вошёл, причем тот, кого Каниэл не очень жалует. Пёс безошибочно определял чувства своего хозяина, и сейчас Лавар в очередной раз подивился собачьей чуткости, когда вошедший слуга объявил:

- Господин, к вам господин Дайлар.

- Проси, - кивнул Каниэл.

Господин Дайлар вкатился в кабинет, забавно переваливаясь на ходу. Это был тучный чернобородый мужчина, постоянно потевший в своих тяжёлых, украшенных богатой вышивкой одеяниях. Дайлар всегда одевался, да и вообще жил не по средствам, особенно сейчас, когда его владения, лежавшие на юго-востоке Рамаллы, оказались разорены восставшими рабами. Каниэл не понимал, каким образом человек может жить в долг и быть при этом вполне довольным жизнью, но Юмис Дайлар как-то ухитрялся. Впрочем, сейчас на обычно самодовольной Юмисовой физиономии была написана озабоченность. Войдя в кабинет, он тотчас значительно вздохнул и, вытащив платок, промокнул им лоб. Каниэл поднялся, стараясь скрыть брезгливость. К сожалению, Дайлар приходился ему родичем по отцовской линии, и положение обязывало быть с ним максимально любезным. Каниэл предложил гостю сесть и спросил, не желает ли тот вина.

- Благодарю, мальчик мой, не откажусь, - прогудел Юмис, с готовностью плюхаясь в предложенное кресло. Каниэл кивнул слуге и повернулся к Дайлару:

- Чему обязан удовольствием видеть вас у себя в доме?

Он полагал, что двоюродный дядюшка, по своему обыкновению, явился просить денег, и уже подбирал фразу подипломатичнее - мол, родство родством, но надо же и совесть иметь. Однако, к его удивлению, Дайлар и не подумал жаловаться на назойливых кредиторов. Нахмурившись, гость пожевал губами, словно не зная с чего начать, потом поднял на племянника некогда большие, а ныне изрядно заплывшие жиром глаза.

- Я пришёл к тебе по делу большой, я бы даже сказал, государственной важности. Из всех моих знакомых, Каниэл, ты единственный, кому я могу по-настоящему довериться, ведь мне случалось держать тебя на руках, когда ты был ещё совсем крохой. И потому мне хотелось бы получить твой совет.

- Совет?

- Именно, дорогой Каниэл, именно. Как это ни странно, но старший родич приходит за советом к младшему, потому что ты - государственный муж, у тебя большое будущее, а я - всего лишь стареющий чревоугодник, - Дайлар замолчал, выжидающе глядя на собеседника.

- Вы себя принижаете, дядюшка, - сказал Каниэл, без труда догадавшись, что от него требуется.

- Ну что ты, - замахал руками дядюшка, - как есть, так и говорю. Но сейчас мне и впрямь посчастливилось стать обладателем сведений, которые, как мне кажется, следует довести до сведения Императорского совета.

- Вот как? - заинтересованно переспросил Каниэл. - И что же это за сведения?

Вошёл слуга, поставил на стол поднос с кувшином и двумя бокалами и, повинуясь движению хозяйской руки, исчез. Каниэл сам разлил вино.

- Как ты знаешь, у меня есть небольшое поместье в окрестностях Арсета, - сказал Юмис, принимая бокал. - Дом, виноградник, поле - в общем, ничего особенного. Сейчас те места находятся под властью взбунтовавшегося отребья. Они превратили все окрестности в пустыню, сожгли и разграбили всё, что можно, а мои рабы, - Юмис прочувствованно вздохнул, - к которым я относился как к членам семьи, все предали меня, переметнувшись к этому Псу, и первыми бросились грабить мой дом!

- Поверьте, дядюшка, я вам от души сочувствую.

- Да, - Дайлар ещё раз вздохнул и снова полез за платком, - все они меня бросили. Вернее, так я полагал до сегодняшнего утра. Представь же себе моё удивление, когда трое из них постучались в мои двери и пали мне в ноги, умоляя о прощении! Они были вынуждены подчиниться большинству, опасаясь, что в противном случае эти охмелевшие от своей "свободы" свиньи их попросту прирежут. Разумеется, я с готовностью простил их, тем более что принесённые ими сведения оказались просто бесценны. Так получилось, что один из них, Денли, оказался в услужении у самого Гирхарта Пса.

- В услужении?

- О да, по его словам, тот держит себя как патриций, и пытается жить так, словно рождён в благородной семье. Но главное то, что он - не единственный предводитель. Кроме него, там есть некий Таскир.

- Я слышал об этом.

- А ты слышал, что между этими двумя "вождями", - последнее слово Юмис произнес с нескрываемым сарказмом, - произошла крупная ссора? Точнее, ссорились-то они всю зиму, но к весне приняли решение расстаться окончательно. Это пока держится в тайне даже от их войска, но Денли клянется, что своими ушами слышал, когда прислуживал им за столом, как они обсуждали свои планы и спорили чуть не до драки. Как только просохнут дороги, Пёс двинется со своими людьми на запад, а Таскир - на восток.