Евгений Щепетнов - Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона

– Поедим. Проголодался я. На людей посмотрим. Поговорим…

Она понимающе кивнула и расплылась в улыбке – всё-таки женщины обожают хождение по ресторанам, а ещё больше – по магазинам. А я ненавижу магазины. Ненавижу рассматривание барахла, примерки, ощупывание и оглаживание купленных вещей. Не мужское это дело – шастать по магазинам.

Швейцар у входа надменно посмотрел на нас с Машей, так, как будто перед ним появились две гниды, и пытаются проползти в общество людей. Только я собрался положить его сонным заклинанием, как нас обогнал один из охранников, пошептал что-то, и халдей склонился в угодливом поклоне (Теперь мне сам чёрт не брат! Так и тянет побеспредельничать – ведь я обслуживаю небожителей! Шутка, конечно, но не люблю угодливых халдеев. Сталкивался с этим явлением на службе и вне службы)

Роскошно, только и скажешь. Советский ампир, или сталинский ампир – так что ли, это называется? Цены смешные на мой взгляд – в наше время… Впрочем – если пересчитать на деньги и зарплаты – не такие уж и смешные. Это нам сейчас смешно – при наших доходах, а человек, получающих сто пятьдесят рублей зарплаты точно не может сидеть в таком ресторане. Впрочем – может. Пару часов. Оставив тут всю зарплату.

Нам стеснять себя не в чем. Заказал столько, сколько и не съем. А уж Маша тем более. Только тут почувствовал, как проголодался – сметал всё, как снегоуборочная машина, даже не разбирая вкуса. Потом заказал пива, и сидел, наслаждаясь ледяной жидкостью из запотевшего высокого бокала. Хорошо! Нет – с деньгами можно жить при любом режиме, это точно. Если тебе это позволяют.

Столики в ресторане заняты лишь наполовину – вечер ещё на начался, сейчас только около пяти вечера. Маша ела мало – поковырялась в салатах, размазала по тарелке чёрную икру, рисуя её помощью какие-то неведомые дали, и в конце концов изобразила домик с высокой трубой. Интересно, что мы сказал по этому поводу психолог? Что означает этот самый домик с крышей и трубой? Не жажду ли семейного очага?

Вдруг она подняла на меня глаза и спросила совершенно не то, о чём я подумал:

– Вань, а ты не боишься, что нам изгадят всё дело?

– Каким образом?

– А если в Системе не все желают возвращения здорового, энергичного генсека? Если они специально испортят тебе операцию?

– И как, например?

– Запросто. Вместо слёз девственницы – подсолённой водички. Вместо кости летучей мыши – кошачью кость с помойки. Вместо щепотки могильной пыли, взятой в полночь – горстку земли из фикуса. Ты не допускаешь это?

– Допускаю – угрюмо ответил я, скатывая из хлебного мякиша кусочек с ноготок. Потом приделал к нему головку, ножки, ручки – что тут сказал бы психолог?

– А если допускаешь – как ты можешь пускать это дело на самотёк? Ведь на кону стоит не только наше благополучие, а возможно жизнь нашего ребёнка!

– Как, кстати, себя чувствуешь? Не тошнит? Говорят – беременных начинает тошнить, а ещё – что они хотят чего-то странного.

– Я каждый день хочу странного – тебя, к примеру. И это не от того, что я беременна – хмыкнув, парировала Маша – ты не отвлекайся! Что ты сделал для того, чтобы изменить ситуацию? Чтобы защитить нас всех?

– Так, Маш – ты считаешь меня идиотом? Само собой – я не пущу это на самотёк. Кроме девственниц – не представляю, как я буду им заглядывать в вагину и определять – есть ли девственность, или нет. А ещё – задавать вопросы – 'Вы не занимались оральным сексом? А петтингом? А…' – в общем, эту проблему ты возьмёшь на себя. Может я и позвал тебя в этот ресторан, чтобы смягчить удар!

Маша поперхнулась от смеха, и не могла успокоиться минуты две. Потом вытерла салфеткой слёзы и выдавила:

– Ну, насмешил! Мдааа…незавидную ты мне участь приготовил. Только забыл, что я, в общем-то, врач. Хоть и психиатр, но нас учили всему, что мало-мальски нужно врачу. Чего-чего, но образование у нас на высоте. Мало того – я могу ввести эту девственницу в транс и выспросить у неё всё о половой жизни. Под гипнозом она расскажет мне всё, что скрыто в мозгу. Гарантия. Сколько тебе нужно слёз?

– Хммм…грамм сто, это точно.

– Тогда придётся штук десять этих самых девственниц терзать. Интересно – как в магическом мире добывают слёзы. Вот как из них выжимать слезу? Не избивать же их.

– Эй, зверь-зверина, скажи своё имя! Ты чего? Взяла луковицу и тычь им в нос. Ну да, и сама наплачешься, а кому сейчас легко?

– Только не мне – поджала губы Маша – кстати, раз пригласил в ресторан, может потанцуешь девушку?

– Хммм…почему и нет? Сейчас, погоди…

Я поднялся с места и пошёл к оркестру, настраивавшему инструменты. Они заинтересованно посмотрели на меня – не зря же я к ним пошёл, наверное бабло буду сулить. И верно. Поговорив с музыкантами, вернулся к своему столику. Оркестр заиграл, а я подал руку Маше:

– Мадам? Медленный танец?

Она улыбнулась и встала, оправив платье, сидевшее на ней просто потрясающе. Красавица! Или мне так казалось? Наверное, я всё-таки был в неё влюблён. Почему наверное? Я же уже сделал вывод, что в неё влюблён. А Василиса? И в неё влюблён! Только по другому…да какая разница, как я в кого влюблён?! Оркестр играет мою любимую песню, рука лежит на талии красивой женщины – о чём ещё думать, кроме как вести её в медленном танце?

Мы танцевали забыв обо всём – о том, что мне скоро предстоит уйти, о том, что наше счастье временно и жизнь неопределённа – были только двое, я, и моя женщина. Оркестр играл, солист пел на английском, и как ни странно, слова песни точно подходили к этому моменту

'Ещё вчера все беды казались такими далекими, А сегодня я не представляю своей жизни без них. Но я все же верю что когда-нибудь прошлое вернётся.

Как-то вдруг я стал уже не тем, кем был раньше, Надо мной нависла тень, Вчера настало так внезапно'.

Музыка стихла, и я обратил внимание, что танцевали мы не одни. Вокруг нас кружились несколько пар, разного возраста, но красивее, чем моя Маша, женщин не было.

Оркестр снова заиграл что-то плавное, медленное, и мы снова обнялись, утонув в глазах друг у друга.

Неожиданно в голову мне пришла одна мысль – я тихо прошептал слова заклинания, сделал пасс правой рукой, убрав её с талии Маши. И вдруг – в огромном зале потемнело, и откуда ни возьмись, появились сотни, тысячи разноцветных, сияющих бабочек. Их было тысячи, сотни тысяч – порхающих, радужных, красивых, как драгоценные камни. Оркестр, пискнув каким-то инструментом, затих, а танцующие пары начали ловить бабочек, не понимая, что это иллюзия. Пальцы проходили через 'тела' насекомых, а бабочки летели дальше, наполняя зал свечением и радостью (Заклинание иллюзии третьего уровня, применяется для представлений комедиантов). Потом начало светлеть, и бабочки растворились в воздухе, не оставив после себя ничего, кроме радостных воспоминаний…