Евгений Щепетнов - Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона

Второй охранник внутри лаборатории остался жив – он мгновенно залёг после первых выстрелов,и пули его не зацепили, пройдя над головой.

Достав 'стечкин', он открыл огонь в дверной проём, туда, откуда велась автоматная стрельба. После ответного огня в коридоре закричали от боли – видимо он кого-то зацепил, и пару секунд было тихо. Потом в комнату влетели два яйцеобразных предмета, и я вжался в пол, стараясь прикрыть голову здоровой рукой. Безуспешно. Осколки рассекли мне кожу на голове, оцарапав череп, и кровь полилась из меня буквально ручьём. Иссекло спину, посекло бедра – один из осколков засел глубоко в ляжке, дойдя до кости. Нога сразу онемела, будто в неё вкололи какое-то лекарство. Комната наполнилась кислым дымом. Погасли лампы, искрили какие-то приборы, видимо произошло короткое замыкание высоковольтных кабелей. Это напоминало электросварку, и в воздухе висели удушливые клубы дыма, в дополнение к дыму от сгоревшего тротила гранаты. Но я был жив. И это самое главное.

Голова работала со скрипом – конечно, я живучий, но всё-таки не бессмертный. Система регенерации меня подлечила, но пока что процентов на пять, не больше. Остановилась кровь, затянулись раны, но кость срастись за это время не могла.

В тёмную комнату вошли трое людей в тёмных комбинезонах, обшаривая углы ярким светом налобных фонарей. Прозвучала длинная автоматная очередь, и один из нападавших выругался – из его слов я понял, что Брежнев ещё дышал, и они добили старика. Понятно, что это был политический переворот. Кем бы не были эти люди, но они сломали все мои планы, так хорошо и славно продуманные. Я чуть не заплакал от отчаяния и разочарования. Следующее, что пришло мне в голову – Маша! Её надо выручать. Маша осталась ждать меня в комнате рядом с медицинским кабинетом.

Один из вооружённых мужчин остановился у порога, и громко сказал:

– Эй, колдун, я знаю, что ты жив! Выходи! Давай, давай, подымайся!

Только много позже я понял, что меня просто 'взяли на пушку'. Он не знал, что я жив, и крикнул на всякий случай. Конечно, я не откликнулся, и тогда тот добавил:

– Если сейчас не выйдешь – твою жену убьют. Эй, Федя, давай сюда его бабу!

В комнате темно, она загромождена приборами, и я лежал в углу так, что меня не было видно от дверного проёма. Кроме того, вероятно, эти люди меня боялись – иначе зачем бы им притаскивать наживку, чтобы выманить колдуна? Почему просто не пройти по комнате и не найти меня? И пристрелить…

Не знаю, что они там себе подумали, но через несколько минут я услышал голос Маши:

– Отпусти, сволочь! Гады! Твари! – послышался удар, и Маша застонала от боли.

Я стиснул зубы, и стал медленно подниматься, опираясь на здоровую руку, и прикидывая возможность повергнуть супостатов каким-нибудь злостным заклинанием – выходило, пока никак не могу. Губы разбиты, зубы выкрошились – полный 'полярный лис'.

– Ага. Так я и думал – луч фонаря упёрся мне в глаза – выходи в коридор и не вздумай колдовать – всё равно бесполезно. У нас защита от твоей дряни.

Изумруды? Наверное. А что ещё-то? Знают же про них.

Подволакивая ногу, вышел в ярко освещённый коридор. В глаза ударил свет, ослепив на секунду, после того, как зрение восстановилось, увидел: весь коридор усыпан трупами – человек двадцать трупов, это точно. А может и больше. В разной одежде, в форме и в гражданском, с оружием и без – люди валялись как сломанные куклы, а стены залеплены кровью и потёками чего-то, о чём и думать не хотелось. Похоже, что пули рвали людей в клочья.

Передо мной стояли человек десять – двое держали Машу – растрёпанную, злющую, как чёрт, украшенную здоровенным фингалом во весь левый глаз. Командовал всем этим парадом неизвестный, который при виде моей жалкой фигуры удовлетворённо хмыкнул, и сказал:

– Жив. Замечательно. Теперь будешь работать на наше правительство.

– А зачем деда-то убили? – холодно спросил я – и что всё это значит? Что за правительство?

– Сегодня в результате кровоизлияния в мозг скончался величайший ум нашей эпохи, Генеральный секретарь нашей партии…и так далее. Вместо него генеральным секретарём стал товарищ Андропов. Наконец-то в стране будет править сильная рука!

– Понятно. А с нами что?

– А что с вами? Ничего нового с вами. Вы будете работать под патронажем КГБ, для страны. Для вас ничего не изменится. Пока что вы должны доказать лояльность новому руководству, а как только мы убедимся, что вы лояльны – всё будет по-прежнему. Так что…всё нормально.

– А зачем мою жену ударили? Кто её ударил?

– Вы должны понять, что период вольницы кончился. Хватит нам брежневского застоя и всепрощения. Стране нужна сильная рука, и вы должны понять это в первую очередь. Жену ударили? Ей отдали приказ, она отказалась его выполнять. И пострадала. То же самое будет с вами. Кстати – если вы не будете выполнять ваши обязанности в должной степени – вы будете наказаны. Это понятно?

– Понятно. А деда всё-таки жалко – сказал я, и двинулся в сторону Маши. Автоматные стволы дёрнулись за мной, но старший махнул рукой – пусть мол, идёт. Я, со своей раненной ногой и висящей плетью рукой не вызывал у них ни малейшего чувства опасности. И это хорошо.

Первое, что я сделал, когда подошёл к Маше – это совершил трансформацию.

Во время трансформации, вся моя плоть встала на место, как ей и положено, объединившись в теле грифона. Львиное тело, лапы, с острейшими когтями, крючковатый острый клюв – нынешнее моё тело соответствовало реалиям жизни и представляло собой совершенный боевой механизм, начавший действовать незамедлительно.

На трансформацию ушла доля секунды – одежда разлетелась в клочья – в следующую секунду умерли трое – две человека, державшие Машу и руководитель группы, бывший ближе всех. Остальные, надо отдать им должное, прежде чем я их убил, начали направлять стволы в мою сторону.

Это происходило как в замедленном действии – медленно-медленно разворачиваются, вскидывают…поздно! Это походило на то, как лиса напала на кур в курятнике – пух, перья, клочья плоти и кровь.

Люди разлетались в стороны, разорванные на части, и через три секунды рядом с нами не осталось ни одного живого человека.

Я подбежал к ошеломлённой Маше, и сказал:

– Садись на спину! Скорее!

Она очнулась от ступора и неловко залезла на меня, схватившись руками за гриву. По коридору к нам уже бежали люди, ещё секунд пять…они не успели. Стены затуманились, как будто развеивался мираж в пустыне, опустилась темнота и мы с Машей ощутимо брякнулись о землю. Вернее – брякнулся я, приземлившись на лапы и тут же вцепившись в них своими кривыми когтями. Маша сумела удержаться на спине и замерла, обхватив мою шею обеими руками.