Андрей Посняков - Новая Орда

Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, молодой человек замер перед распахнутой двустворчатой дверью, ведущей прямо в опочивальню к широкому ложу, устланному шелковым покрывалом цвета маренго. Желтый, тоже шелковый, балдахин над ложем был поднят, от дымохода под глиняной лавкой – кана – веяло приятным теплом.

– Я велела слугам топить пожарче, – прошелестел голос прелестницы. – Что ж ты не раздеваешься, князь? Боишься замерзнуть?

Откуда ж голос? Где сама хозяйка? Егор оглядывался, не видя перед собой никого…

– Не туда смотришь, ха!

Смех. И на ложе… Она уже там, под покрывалом – обворожительная гурия райских снов.

– Погладь мне спинку… я так люблю, когда это делают мужчины.

Молодой человек не стал отказывать, и вскоре опочивальня огласилась стонами, на этот раз, казалось, даже куда более бурными, чем в паланкине. Голая Ай-Лили извивалась, словно сытая потягивающаяся пантера или тигрица, постанывала, закатывая глаза, особенно, когда Вожников ласкал языком ее грудь, и вот, наконец, вытянулась, дернулась… на миг застыла, гладя любовника по плечам.

– Ах, князь мой…

– Ты… ты как сон, как виденье! – честно признался Егор.

– От меня тебя тянет в сон? – Юная куртизанка томно расхохоталась, в антрацитово-черных глазах ее плясали коварные золотисто-желтые искорки. – Нет, правда тянет? Так давай поспим.

– Нет, нет, что ты, – замахал руками молодой человек. – Давай со сном не будем торопиться.

– Как скажешь… – сбросив покрывало, Ай-Лили поднялась с ложа, ничуть не стесняясь своей наготы – да чего тут было стесняться? – Пойду, принесу вина. Не хочу звать сюда слуг, пусть мы просто будем вдвоем – верно?

– Так. Верно.

Вино оказалось чудесным, а исходящий от танцовщицы запах…

– Это розовое масло. На вот, намажь мне плечи.

– Со всем нашим удовольствием, моя госпожа.

Плечи. Нежные, немного смуглые… или просто загорелые? Да где эта девчонка успела бы загореть сейчас, зимой? Линия позвоночника… можно пощупать косточки… вот так…

– Ах, как приятно, мой князь!

А теперь погладить спинку, и эти ямочки… такие же, как и у… Обхватить руками талию, с силой сжать… И снова…

Снова стоны… и мерный скрип ложа, и дыхание… отрывистое дыхание любви.

– Смотри – это зеркало! – приподнявшись, похвасталась девушка, взяв со стоявшего рядом с ложем столика небольшой кусок круглого стекла. – Настоящее, венецианской работы. Смотри туда – что ты видишь?

– Тебя.

– А так?

– А так – себя.

– А я вот тебя не вижу.

Куртизанка взглянула на молодого человека с неожиданным страхом, быстро сменившимся простым любопытством, а чуть позже – и жалостью.

Вожников заметил все эти перемены и, взяв девушку за руку, тихо спросил:

– Я чего-то не знаю?

Ай-Лили качнула черными локонами:

– Ты – знаешь, а вот я… Впрочем, догадывалась – читала в твоих глазах.

– И что? Что же ты там прочитала?

Взгляд Егора выражал надежду… надежду непонятно на что. Кажется, синьор Феруччи предупреждал, что эта девчонка – колдунья.

– Ты точно хочешь это знать? – Зрачки юной гурии расширились, как у курительницы гашиша.

– Да, хочу, – шепотом ответил молодой человек.

Танцовщица пожала плечами, восхитительными, еще скользкими от розового масла:

– Что ж… Ты чужак, я это ясно вижу.

– Многие здесь чужаки.

Девушка дернулась:

– Нет, ты не понял. Ты – чужой не только здесь, но и… везде! Человек ниоткуда, без дома, изгой… И знаешь, ты никогда… – тут Ай-Лили вдруг замолкла, словно сама себе захлопнула рот.

– Что – никогда? – спокойно спросил Егор. – Продолжай, коль уж начала.

– Нет, – девушка поспешно высвободила руку. – Я не буду ничего тебе говорить. И вообще…

– Не хочешь сказать, что я никогда не вернусь обратно в свой мир, да? Так я и без тебя это знаю.

– Откуда?!

– Ты ж не одна – колдунья, – Вожников неожиданно улыбнулся. – А вот насчет дома ты не права. Дом у меня все-таки есть… даже целое княжество. Слушай! А ты не обидишься, если я тебе кое-что посоветую насчет твоих песен?

– Что? Песни?

– Не столько песни, сколько музыка. Ее можно сделать значительно лучше.

– Ну, нет, не так, не так вы играете! Хорошо, но все же – не так! – Егор подошел к барабанщикам. – Дело в том, чтоб получалось не просто громко, но еще и в унисон.

– Как-как, господин? – поклонившись, уточнил один из музыкантов – юноша с большими, чуть раскосыми, как у газели, глазами.

Вожников махнул рукой:

– Вместе все. Разом. Ну, пробуем? И главное – бас, бас тоже точно так же должен звучать, вместе с барабанами, а не отдельно, понятно?

Оборудованные толстыми струнами три домры – точнее, те, кто на них играл – разом кивнули.

– Ну, еще раз, и…

На этот раз вроде бы что-то и начало получаться, такое вот ордынское диско – музыкантам, в большинстве своем молодым безусым парням, и самим такая музыка нравилась, привлекала, наверное, новизной своей, необычностью. Да и Ай-Лили пришла в восторг – еще на вчерашней репетиции, когда не так уж и слаженно играли. Басовая, вместе с ударными, партия – это оказалось новым, тем более, плотный диско-ритм в сто двадцать ударов в минуту.

Егор музыкантом не был, даже на гитаре не играл, но тут – старался, делал, что мог, или так, как ему виделось. Ай-Лили обещала переговорить с ханом Булатом на важную для заозерского князя тему, мало того – побудить правителя Орды действовать в нужном Вожникову направлении. Вот как раз сейчас черноглазая гурия вместе с тремя музыкантами – лютней, домрой и бубном – услаждала слух благородного хана все той же «Белой верблюдицей» пока еще в традиционной восточно-унылой аранжировке, без всякого музыкального экстремизма, которым, наверное, можно было считать по нынешним временам и простое диско.

– Раз-два, три-четыре, – считал удары барабанов Егор, да до того увлекся этим занятием, что не сразу услышал звонкий знакомый голос за своей спиной.

Да уж, услышишь тут, как же, когда – бумм-бумм-бумм! Эх, были б еще колонки с усилителями.

Оп! Увидев заглянувшую в залу хозяйку, музыканты моментально перестали играть, лишь один молодой барабанщик все бил по своему инструменту, бил…

– Эй, эй, Муртаза! Эй!

Смущенно ойкнув, зарвавшийся парень проворно отскочил в сторону, давая пройти Ай-Лили.

– Я смотрю, у вас с каждым днем все лучше и лучше получается, – подойдя, заценила танцовщица.

Вожников подбоченился:

– А то! Давай и ты с нами – поглядим, как будет!

– Нет, нет, не сегодня, – девушка устало опустилась на кошму. – Завтра все, завтра… и не с самого раннего утра. К полудню все подходите, ясно?

– Поняли, госпожа!

Поклонившись, музыканты простились со своей молодой хозяйкой, быстро покидая дом – все-таки было достаточно поздно, хоть и не ночь, но сумерки уже фиолетились вовсю, а над освободившейся ото льда Волгой стоял густой промозглый туман.