Андрей Посняков - Новая Орда

– Делайте!

Зарокотали барабаны. С застланного красным ковром помоста прямо в кипящий котел перекинули сходни. Двое мускулистых, голых по пояс нукеров в разноцветных, украшенных жемчугом тюрбанах сорвали с несчастного отрока одежду и, протащив по узеньким сходням, швырнули в кипящий котел!

Бедолага даже не вскрикнул – сварился тотчас. Зато тонкий крик послышался с галереи. Даже великий хан обернулся и, удовлетворенно мотнув головой, пригласил гостей ужинать. А что тут было еще смотреть-то?

После пира Темюр-хан велел привести к себе схваченного стрелка. Мальчишка уже не смеялся и не сверкал дико глазами – стоял молча, головой поник и лишь кусал губы.

– Я не знаю, кто ты, – отослав прочь слуг, тихо и вкрадчиво произнес Темюр-хан. – И не очень-то хочу знать, хотя и догадываюсь – не ты ли… не ты ли метнул кинжал в великого Булат-хана?

Хан произнес это просто так, ничего такого не думая, вот только что пришла мысль – и, заметив, как дернулся, скривив губы, пленник, понял – попал!!! Тем лучше!

Хмыкнув, властелин Орды с улыбкой продолжал:

– А еще я хочу, чтоб ты знал – того несчастного паренька казнили вместо тебя, дабы удовлетворить гнев мстительных урусов!

Подросток вскинул глаза:

– Почему ты не велел бросить в котел меня, хан?

– А зачем? – тихо рассмеялся хан. – Казнить столь искусного, несмотря на юность, стрелка… и метателя кинжалов было бы не очень разумно. Ты вполне можешь мне пригодиться, а я – тебе. Не приходили в голову подобные мысли?

– Нет, – ошарашенно мотнул головой пленник.

– А мне вот пришли! – ордынский властитель весело подмигнул отроку. – И не сказать, что эти мысли – глупые или плохие. Ты хотел убить урусского князя Егора – не знаю, уж чем он вызвал твою ненависть, не мое дело. Но вызвал. И князь Егор – мой друг. Пока. Но вполне может впоследствии оказаться врагом. И тогда… тогда ты исполнишь задуманное. Только тогда, когда я разрешу. Уговор?

Мальчишка нахмурился.

– За тобой будут следить, не скрываю, – чуть помолчав, тихо промолвил Темюр-хан. – Всегда об этом помни.

Ничего не сказав, пленник кивнул.

Правитель потер руки:

– Рад, что мы договорились. Айдар!

Бритоголовый нукер уже надел на голову чалму, и, возникнув словно бы ниоткуда, почтительно поклонился:

– Слушаю и повинуюсь, великий хан.

– Возьмешь этого… – Темюр-хан скосил глаза на пленника. – Тебя как звать-то?

– Азат… великий хан.

– Айдар, возьмешь Азата в свою сотню. Научишь его всему, что должен уметь воин.

Нукер отвесил молчаливый поклон.

– Иди, Азат, – махнул рукой правитель. – Ступай, ступай, чего смотришь? Подождешь Айдара во дворе… у помоста. Что кривишься? Настоящий воин должен любить страдания и кровь, не так?

– Так, великий хан, – едва слышно ответив, Азат поклонился и вышел.

Проводив его взглядом, Темюр-хан с усмешкой взглянул на нукера:

– Небось хочешь спросить – с чего б я так вожусь с этим волчонком? Отвечу. Знаешь ли ты, мой верный Айдар, чем отличается самострел от простого лука? Не надо, не отвечай. Конечно же, знаешь. Так вот, этот парень – настороженный самострел, и нацелен он на урусского князя Егора! Теперь в моей власти спустить стрелу. Тогда, когда я пожелаю. Что молчишь?

– Не натворил бы волчонок бед! – гулко промолвил сотник.

Хан засмеялся:

– Приглядывай! И если заметишь, что парень хочет сбежать – убей.

Поднявшись с ложа, Егор достал из дорожного сундука красивое ожерелье из изумрудно-зеленых бусин. Повернулся, подмигнув лежавшей Лючии:

– Это, между прочим, тебе. Подарочек ко дню ангела.

– Ой!!! – радостно сверкнув глазами, девчонка проворно надела ожерелье на шею.

На золотистой коже крупные бусины смотрелись здорово, князю и самому понравилось, тем более – юной одалиске.

– Славно, ой, славно! – поправив ожерелье, ухмыльнулся молодой человек.

– Правда, красиво? – Лючия вскочила на ноги и, как была – нагой – выбежала в предбанник, где висело большое тщательно отполированное серебряное зеркало.

И в самом деле – чистое серебро, Вожников диву давался – как его до сих пор не украли, ведь баня-то была так себе, говоря откровенно – притон. А впрочем, тут и честные люди мылись… и имели девочек, так что не притон, нет, обыкновенная – еще по римскому образцу, с тепидарием, кальдарием и всем таким прочим – баня… напополам с лупанарием – публичным домом как неотъемлемой составной частью. Все правильно, надо же как-то отдыхать честным гражданам Кафы после утомительных трудовых будней, а без девочек какая же баня? Так, смех один, некому и спину потереть. Сегодня, кстати, по случаю воскресного дня, баня не работала – по воскресеньям в церковь надо ходить, а не мыться, так что закрыто все… разве только для особо избранных клиентов. Таких, как, к примеру, бравый старший десятник с башни Святого Климента. О, банщик его уважал – платил синьор кондотьер щедро! Хотя… не только он один, вот и в это воскресенье баня отнюдь не пустовала.

– Нет! В самом деле, очень красиво! – прибежав обратно в массажную комнату, Лючия бросилась князю на шею. – Спасибо, мой господин! Знаешь, как на меня там все смотрели?

Егор поперхнулся вином:

– Тьфу ты! Так ты там, у зеркала, не одна была?

– Там два господина отдыхали, в шахматы играли на лавочке, один – мессир Гвизарди, судья, а второго я не знаю, наверное, какой-нибудь приезжий купец. Старые оба, смешные.

– Ну да, ну да – смешные, – не выдержав, рассмеялся молодой человек. – Верно, до сих пор смеются: пустил банщик в баню, помылись, сели в шахматишки сыграть… а тут вдруг – ты!

– Да еще с этаким ожерельем!

– Ты и без ожерелья вовсе не худо смотришься. – Егор махнул рукой, присев на край мраморной лавки, и хотел было что-то спросить… как в двери вежливо постучали.

– Войдите, – Вожников быстро прикрылся простыней, Лючия же не сделала даже попытки, так и валялась на массажном ложе в одном ожерелье.

– Э, я извиняюсь, достопочтимый синьор, – прошамкала просунувшаяся меж дверными створками голова с венчиком голубовато-седых волос вокруг обширной плеши. – Не хотите ли с нами сыграть?

Князь удивился:

– А вы, любезный мой синьор, кто?

– Я – местный квартальный судья, – пялясь во все глаза на голую одалиску, горделиво пояснил старик. – Зовут меня Джироламо Гвизарди, и живу я недалеко. А там, в предбаннике, мой друг из Чембало, мессир Алессандро Орбелини, купец. Просто, вы знаете, он совсем не умеет играть.

– Я тоже не очень-то важный игрок… – хмыкнул Егор. – Но все же составлю вам компанию. Только, если вас обоих не затруднит – заходите сюда. Тут спокойно, уютно, если что – пошлем кой-кого за вином.

Лючия засмеялась:

– Ой, опять мне бежать!