Array Array - Последнее предупреждение

Идеализм против жажды власти. Что тут ближе к истине?

Непростой выбор.

Попав в тупик, самое разумное вернуться и пойти другой дорогой.

Проступок ученика напомнил ему о весьма неприятной вещи, которую он, оказывается, пытался игнорировать. О собственной несвободе. Сила Великая, какая нелепость! Никто из подданных не то что не поверил бы, но и не воспринял бы всерьез мысль, что Император всея Галактики от чего-то зависит! Что он вынужден искать обходные пути для исполнения своей воли, когда она не находит должной поддержки. Разгадывать головоломки вместо прямого приказа. Заниматься трудоемкой умственной работой для проведения своей политики.

Когда он был простым сенатором, он действовал осторожно и никогда не напрямик, обходя мертвые законы. Став единовластным правителем Галактики, теперь он более чем никогда прежде вынужден был взвешивать каждое слово, каждый свой поступок, обходя свою же выстроенную систему. У него никогда не было иллюзий. Он знал, что правит всем не человек, а закон, пусть даже утвержденный им самим, делающим его своим заложником. Он знал, что дилетанты ошибаются, когда приписывают все политические процессы либо воле правителя, либо судьбе. Волюнтаризм и фатализм - две крайности обывательского представления о делах в государстве. И можно пытаться бороться с подобным невежеством, вводя в учебные учреждения политологию и право, вводя науку, делающего из обывателя гражданина, ее величество Историю. И получать на выходе все те же заблуждения.

Глупость. Нет и не бывает никакой личности, ломающей все под себя, нет и сил, ведущих человека и историю. Все на самом деле просто. Есть некое неравномерное распределение вероятностей, зависящих от происходивших событий и выбора людей. Ветвистое дерево событий. Есть много факторов, одним из которых всегда выступает прошлое, другим психическое здоровье или напротив нездоровье нации. Внешние условия. И некая совокупность, когда переплетаются особенности характера человека с обстоятельствами. В одном случае, события разворачиваются независимо, в другом ситуация такова что от одного шага человека зависит всё.

Например, не проведи Таркин акцию устрашения, не было бы ответной мести, в результате которой полтора миллиона человек были бы живы, а ты бы не решал проблему - верен ли тебе ученик.

Только предоставив свободу, можно увидеть цельную картину.

«Будь тем, кем ты должен быть, мой мальчик. А я буду собой».

- Вейдер, вы не выполнили распоряжений.

- Чьих?

- Разумеется, моих. Где результаты вашего обследования?

Да, смешно было рассчитывать, что Линнард забудет эту подробность. Отложит разговор - это да, а вот «проигнорирует»: крайне сомнительно.

- Я был занят.

- Допустим, что так. Теперь у нас масса свободного времени. Когда мне покажут кабинет, я рассчитываю узреть там вашу персону. И фокус «проблемы со слухом» не пройдет.

- Восхитительное нахальство! Спасибо, без подчиненных.

- Это - моя работа, милорд. Вы же знаете: я не отстану.

Разумеется. Это происходило столько раз, что разговоры стали ритуалом. Просто Дарту Вейдеру ненавистно слово «здравоохранение». Для подобного отношения нужно вдоволь поболеть, и желательно - тяжело, а данный этап уже пройден. Хотя Зейн Линнард считает по-иному - и, разумеется, прав. Со своей личной колокольни. Карикатурное повторение разговоров с сенатором Мотмой: только здесь грозный Лорд выступает в противоположной роли. ТАМ ты знаешь, что прав, а она упорствует из упрямства. ЗДЕСЬ ты - упрямец, отрицающий очевидное. Вот уже двадцать лет:

- Так что сэкономим нервы друг друга.

- Один-ноль, Линнард. Ждите. Я приду.

Очередной задумчиво-внимательный взгляд, заставляющий думать о скрытом форсъюзерстве. В отношении Силы ответ однозначен - не чувствителен, однако природа одарила врача по-иному. Восприимчив не столько к Силе, сколько к людям, заменяя личным опытом отсутствие сверхспособностей. Наглядный пример того, как обычный человек переигрывает ленивого ситха, полагающегося на мидихлориан. Уязвляет, но тонизирует. Возможно, джедаям следовало бы больше посмотреть вокруг. На мир, на людей, на пресловутую «живую Силу» в терминах Квай-Гона. Да: им следовало бы смотреть вокруг: и на себя. Возможно, тогда они бы не закончили столь плохо.

Хотя история не знает сослагательного наклонения. А вот милорд: милорд излишне замечтался.

- Ну, - врач задумчиво нажал пару клавиш и зашелестел распечатками, - ситуация лучше, чем я ожидал, - Линнард выжидательно уставился на пациента. Но тот сохранил привычную холодность:

- Рад это слышать, - таким тоном впору произносить соболезнования на похоронах. По крайней мере, слово «рад» - явно из другого контекста.

Зейн Линнард ответил сардонической улыбкой. Зубы показаны, веселья - как в тоне собеседника. Приглашение к конфронтации. Перчатка брошена и принята.

- Вы еще скажите: «хорошая новость»!

- Что вас так удивляет?

- Если кратко, то - вы. Ваше пренебрежение к себе, - врач постепенно распалялся. - И ваше желание похоронить себя в этих доспехах.

Ответом на тираду - удивленно поднятая бровь. При ста процентах ледяного достоинства. Эту цитадель так просто не поколебать, но Линнард обожал трудности. Идя торной тропинкой, новому не научишься. Данный субъект игнорирует мягкость? Нужно стать директивнее! Даже если это - не твой метод, и временами становится страшно. Призвание не выбирают. Призванием доктора Линнарда была помощь людям. Что делать, если для этого порой надо казаться хитрой сволочью?

- Линнард, вы решили меня достать?

- Я желаю внятных ответов. А вы?

- Я прошел медосмотр. Это - все.

- Зачем получать информацию, чтобы положить на нее камень? Милорд ведет себя, как мальчишка.

- Хорошая попытка, доктор. Я слишком стар для таких провокаций.

- Стар? Вы - молодой, талантливый, интересный мужчина. Больно видеть, как такой человек вымарывает половину себя.

- Кто дал вам право судить мою жизнь? - голубые глаза сердито блеснули. Ходишь по краю, Зейн: не слишком ли дорого для любопытства?

- Чур меня, чур! Судить - обязанность Императора, не моя. Мне все равно, кто вы и как дошли до жизни такой. Да, факты мне интересны: но это лирика, а здесь - задача по моей профессии. Причем, с формулировкой: «А что с этим делать?».

- Вам - ничего. Это - мои сложности.

Зейн Линнард несколько раз нервно пересек комнату. Единственный раз в его практике, когда внимание врача отвергали столь долго и решительно. Причем за годы знакомства ситуация кардинально не менялась. Он добивался уступок, - главным образом, потому, что их диктовала логика. С этим у Темного Лорда все было без проблем. Нет, поправка: проблемы никогда не сохранялись долго. Молодой Зейн считал, что «другой стороне» нужно время: что ж, двадцать лет картины не изменили. Вейдер был краток, холоден и предельно корректен. Всегда. Однако, сейчас что-то сдвинулось, - это говорило звериное чутье, обостренное опасностью. Возможно, дело в том, что они вместе вляпались в историю? Да - какая, к ситхам, разница! Главное, что пора меняться. Вместе с Лордом: и вместе с миром.