Array Array - Последнее предупреждение

- Ладно, Вейдер. Один-один, - пожалуй, самое время для смены темы. - Так зачем нам на Татуин?

- Мне так захотелось.

Ого! Сопротивление стало сильнее, чем раньше. О Сила, что за дела творятся в этой Галактике?

- Я слышал про «Тантив» и Мон Мотму. Тайна от посторонних, но на одном корабле:

- Понимаю. Но Мотма здесь не причем.

Как интересно: а если мы сменим тактику? Для начала, попробовать голую правду:

- Милорд, игра в «угадайки» становиться утомительной. Энное время назад мы приняли решение, оказавшееся совместным. В итоге нам придется как-то сосуществовать на ограниченной площади: не исключено, что долго. Заключим соглашение? Я - прекращаю давить, а вы - рассказываете, что сочтете нужным. Ликвидируем лишние сюрпризы.

Вейдер тяжело вздохнул. Примечательно, что этот жест здорово получался даже без привычного респиратора. Линнард хитрит, - но от этого не перестает быть правым. Некоторых фактов не утаишь, - да и корыстные мотивы здесь полностью отсутствуют. Какая разница, днем раньше, днем позже? Для дела - нулевая, для отношений - гигантская. Для нервов, впрочем, тоже. Зейн Линнард - тот же политик, пусть и в особой области отношений. Смешно ждать, что доктор успокоится на отказе. Начальник оскорбится, равный - обидится, а у врачей - иные правила. Даже когда они - равные и начальники одновременно.

«Нужны ли тебе проблемы с этой стороны? Однозначно - нет. Беда в том, что добрый доктор... ах, простите, «главный специалист Империи», едва ли сможет «просто хранить» информацию. Слишком уж деятельная натура: а ты еще затрудняешься с приоритетами. Что ж, вот пусть Линнард и поможет, раз хочет. Такой расклад приемлемее альтернативы».

И выход тут в одном - выйти за рамки «целитель - пациент». «Партнерство» - звучит приятнее.

- Вы правы, Линнард. Итак, история началось пропажей планов «Звезды Смерти»:

После краткого и безэмоционального рассказа о событиях последних недель - точнее, той их части, в которой Зейн Линнард не участвовал, - мужчины некоторое время молчали. Один старательно раскладывал по полочкам услышанное, выискивая фактам нужные места в картине мира, а второй: второй, казалось, погрузился в пассивное созерцание. Обманчивое впечатление. По личному опыту Линнард знал, что в подобном настроении Вейдер непредсказуем и обладает обостренным восприятием.

Впрочем, серьезных проб для самообладания Лорда на сегодня не планировалось.

М-да: раньше не планировалось: но некоторые вопросы требуют решения. Зейна сильно тревожила игра, в которую он ввязался. Пусть и по собственной инициативе, но все-таки. А еще его тревожил Темный Лорд, явно пребывавший в каком-то странном для себя-обычного состоянии. Врач намеренно завел серьезный разговор в конце осмотра, помешав собеседнику надеть маску и доспехи. Тревожило то, что это удалось. А также то, что Лорд Вейдер, очень тщательно следивший за своим соответствием черно-бронированному имиджу не воспользовался паузой для обретения привычного облика. Серьезность разговора, г-м-м? Раньше это не являлось помехой.

Линнард искоса смотрел на четкий профиль собеседника, ставший за эти годы столь привычным, на лицо, с которого собственноручно убирал уродливые рубцы, меняя черты - просто потому, что врачебное «я» противилось насилию над природой. Смотрел - и внезапно подумал, как много в данном конкретном человеке осталось от него-настоящего.

- Милорд, а как вас зовут? - внезапный вопрос, заставляющий запоздало стыдиться собственной наглости.

- Уже позабыли?

И главное, несвоевременный:

- Дарт Вейдер. Простите за бестактность.

Вот теперь он повернулся - всем корпусом, а не просто головой. Так обычно рассматривают редкие экземпляры в коллекциях.

- Удивительный вы человек, Линнард. Спокойно говорите мне вещи, за которые каждый второй даст вам по шее. А затем смущаетесь по пустякам.

Пустякам?! Сказать, что Зейн удивился - значит сильно приуменьшить действительность.

- Я считал, что ваше инкогнито:

- А как вы мыслите себе сохранение секрета? Убить всех, кто что-то знает? Знал? Видел? Возможно - убить вас за то, что видели меня без маски? - по спине доктора пробежал предательский голосок. Его посещали подобные мысли. Правда, давно: но посещали.

- Имя я изменил вполне законно, с оформлением документов. Причины сего были чисто личными, но: бумаги подшиты в архив и все, кто интересовался, легко узнали подробности. Удивляюсь, что вы - нет. Доктора так любопытны: а то, что меня редко называют по имени - неприязнь к фамильярности. Разве я называю вас «Зейн»?

- А что бы я сказал вам в ответ на «Зейна»?

- Энекин, - Линнард открыл рот - и остался стоять. Энекин Скайуокер. Знаменитый герой Войн, любимец прессы, джедай... теперь, зная истину, он видел несомненное сходство. Глаза, скулы, телосложение: он сам приложил массу усилий к тому, чтобы это лицо изменилось, но окончательно стереть с него Энекина не удалось. Давно погибший рыцарь: нет, не совсем погибший. Вполне живой, как сегодня выяснилось.

Темный Лорд с улыбкой наблюдал за смятением соратника, чье лицо ясно говорило обо всех переживаниях. Усмешка вышла кривоватая.

- Что, не похож?

Линнард благоразумно промолчал. Он лучше многих знал, сколько и чего осталось от симпатичного юноши из выпусков ГолоНовостей. Потом, видя, что пауза затянулась, все же промолвил:

- Похож: так, что просто страшно.

Вейдер кивнул.

- Страшно: вот ключевое слово от моего прошлого. Глупо и страшно. Впрочем - как и многие глупости, - небольшая пауза. - Однако вы спрашивали про Татуин.

Доктор с трудом сосредоточился. После откровений пятиминутной давности он основательно подзабыл все прочие вопросы. Искренность в исполнении Лорда Вейдера выходила столь пугающий, что он был вовсе не уверен в том, что нуждается в ответах. Здоровье, как говорится, дороже. Тем не менее, он потер виски и проговорил:

- Да, разумеется. Внимательно вас слушаю.

- Правильно делаете. Вы же поняли, что разговоры о минувшем - отнюдь не приступ ностальгии.

Понял. Вот сейчас, услышав это от Вейдера. Приступ откровенности, ждите! Скорее - трезвый и прагматичный расчет без лишнего словечка. Такой человек мало кого запустит в душу: а уж остаться там без присмотра и не мечтай!

- Только вчера я узнал: о существовании сына.

Сюрприз! Даже ситхская выдержка не беспредельна. Можно лгать во всем, - в движениях, в мимике, на словах. Но этот дрогнувший голос сказал Линнарду много больше суетливой жестикуляции. Эмоции у собеседника явно перехлестывают через край. Остается лишь определиться с их знаком.

- Предвидя очевидный вопрос: да, я знал, что буду отцом. Но считал, что: эта женщина потеряла ребенка.

- И теперь вы летите к нему: зачем?