Александр Лысёв - «Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы

Студент держался на удивление уверенно.

– А что же ваш товарищ от жандармов в бега ударился? – задал последний вопрос капитан.

– А я почем знаю? Может, за папиросами сбегать собирался. – В лицо Вырину откровенно рассмеялись…

В разговоре со вторым студентом Вырин пошел ва-банк.

– Здравствуйте! Присаживайтесь, пожалуйста, – указал жестом на стул второму юноше Вырин, когда они остались наедине. И таким же ровным голосом произнес негромко:

– Ну расскажите, батенька, как вы испортили корабли…

Мальчишка отшатнулся, широко раскрыл рот, судорожно хватая воздух, потом закрыл лицо ладонями и затрясся в рыданиях. Совершенно по-детски. Вырин вздохнул и присел рядом…

Капитан прекрасно отдавал себе отчет, что ему просто сказочно повезло в этом деле. Действительно, вытащил свой фант один из тысячи. Пустяковая, в принципе, зацепка привела к такому результату. Вряд ли стоит полагаться на подобное везение в дальнейшем. Но как бы там ни было, нужно было продолжать расследование. Причем спешно, по горячим следам.

Из сбивчивых показаний второго студента картина вырисовывалась следующая. Примерно в середине прошлого года они начали подрабатывать на заказах у Мочалина. Официально устроены не были, так, подсобников подменяли, если те заболеют. К аварии на «Орле» мальчишка уверял, что не причастен. Товарищ его, ныне задержанный, тоже был удивлен, что броненосец после их рабочей смены завалился. По крайней мере, уверял, что удивлен. Ничего худого он сам на «Орле» не делал…

– Допустим. Дальше.

Но объект государственный, а они не оформлены – сговорились, что у Мочалина на корабли пока проситься больше не будут.

– А вы нарочно просились на «Орел»? – задал вопрос внимательно слушавший Вырин.

– Да, собственно, договаривался с артельщиками товарищ. За нас двоих, – отвечал студент.

– На «Славу» тоже товарищ устроил?

Студент закивал и, всхлипнув, вдруг вскочил со своего места и заголосил:

– Я думал, что никто не пострадает… Это должен был быть не такой взрыв, а всего лишь демонстрация. Наверно, не рассчитали… – И неожиданно с пылкой убежденностью продолжил: – Простому народу не нужна империалистическая война. Надо было привлечь внимание, чтобы показать это всем.

– Вы думали, что никто не пострадает… – задумчиво поцокал языком Вырин. – На «Славе» погибли двадцать восемь рабочих, за благо которых вы так радеете. И еще пятьдесят четыре ранены. Знаете, что вам за это будет по законам военного времени?

Студент моментально сник. Нервно дернулся, сглотнул и облизал языком пересохшие губы.

– Меня расстреляют? – спросил глухо.

– Нет, что вы, никоим образом, – отрицательно покачал головой Вырин. – Вас повесят.

Закрыв лицо ладонями и уронив голову на колени, мальчишка расплакался навзрыд. Вырин мягко взял его за кисть и спросил сочувственно:

– Хотите сохранить себе жизнь?

Подняв голову и размазывая по лицу кулаками слезы, студент усиленно закивал. Неожиданно крепко сжав его руку, Вырин дернул мальчишку, разворачивая его к себе:

– Где взяли взрывчатку? Кто грузил? Адрес? Кого там видели? Как пронесли на корабль? Кто присутствовал? Говорите, быстро!.. – жестко чеканил вопросы капитан.

Выяснилось, что мешки грузили с пакгаузов на московской ветке железной дороги, в одном тупике за Лиговкой. Потом подводами доставили на Балтийский завод. По накладным все было оформлено как оборудование для машинного отделения броненосца, якобы прибывшее эшелоном из Ярославля. Документы выправил один приказчик, он же и отгружал. Артельщики Мочалина, что получили и везут взрывчатку, разумеется, не знали.

– Опишите приказчика, – потребовал Вырин.

– Да обычный приказчик, – шмыгнул носом, подбирая сопли, студент. – Рубаха цветастая, жилет, в сапоги бутылками шаровары заправлены. Молодой. Что еще? Усы забавные, как у кота…

– Раньше его где-нибудь видели?

Допрашиваемый напрягся, сосредоточенно вспоминал:

– Видел, но похожего.

– Это как?

– Когда мы на «Орле» работали, ну еще в том году, на броненосцы делегация приезжала. Чины всякие важные, журналисты. Этот приказчик на одного офицера похож, что с той делегацией ходил.

– Ну-ка, опишите мне его еще раз поподробнее… Адреса его, конечно, не знаете?

– С ним товарищ договаривался. Там квартира нанятая. Тоже где-то на Лиговке. Я в ней не был, честно…

– Верю. Ладно. С товарищем вашим распрекрасным мы еще потолкуем.

Второй раз старшего студента допрашивали уже в присутствии жандармов. Собственно, допроса не вышло – заявив, что ничего не скажет, он с каменным лицом отвернулся к стене.

– Ка-а-к вам будет угодно, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, протянул жандармский полковник.

– Адрес. Позарез нужен адрес квартиры на Лиговке, – шепнул полковнику Вырин, когда арестованных студентов грузили в жандармский экипаж…

Вернувшись в Адмиралтейство, Вырин еще раз порылся в материалах по делу «Орла». Найдя нужный документ, пробежал его глазами, откинулся на спинку кресла и удовлетворенно покивал головой. Описанный студентом приказчик действительно очень походил на одного из офицеров, посещавших в прошлом году, правда, броненосец «Бородино». Тогда навели справки обо всех промелькнувших в деле лицах, но этот офицер никаких подозрений не вызвал. «Штабс-ротмистр Хлебников», – прочитал Вырин чин и фамилию офицера. Вызвал помощника:

– Принесите мне формуляр Хлебникова.

Через пятнадцать минут Вырину зачитывали полученный еще в ходе «орловского» расследования формуляр:

«Хлебников, штабс-ротмистр… Закончил Николаевское кавалерийское училище. Последнее место службы – Дальний Восток. Образцовое выполнение обязанностей на КВЖД. Участник подавления боксерского восстания в Китае… Боевой офицер, был ранен. Награды: орден Св. Анны, Св. Станислава с мечами и бантом… Характеристики только самые положительные… Смел, находчив, решителен».

Вырин в задумчивости потер подбородок. Произнес:

– А запросите-ка о нем в полк…

Поздним вечером помощник спешил по гулким коридорам Адмиралтейства к кабинету Вырина. С Дальнего Востока телеграфировали ответ:

«Штабс-ротмистр Хлебников пропал без вести в марте прошлого года при выполнении служебных обязанностей в районе станции Пуландян…»

Пробежав глазами телеграмму, Вырин схватился за трубку телефонного аппарата. На другом конце раздался усталый голос жандармского полковника:

– Есть адрес квартиры на Лиговском. Только что, гм… получен, наконец. Записывай…

– Тихо, братцы, вот теперь тихо! Ради Христа, не шумите, – вполголоса приговаривал Вырин. Цепочка фигур кралась в ночной темноте вдоль одной из стен двора-колодца, расположенного на Лиговском канале. От подъезда отделились две фигуры: вислоусый городовой при шашке и с револьвером на шнуре и дворник-татарин. Первый, брякнув шашкой, вытянулся и взял под козырек жандармскому полковнику, а второй зашептал: