Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]

Ненадолго заехав в комиссариат, чтобы отметить окончание командировки в спецчасти, мы с Яшкой поехали ко мне – отметить наше возвращение. По дороге затарились уже привычным коньяком и закусками, оказавшимися ещё более дорогими чем в Свердловске, мы поднялись ко мне и… офигели. Дверь была не заперта! Переглянувшись, мы аккуратненько сложили своё добро в углу лестничной клетки, подальше от моей двери, и, приготовив пистолеты "просочились" ко мне. На запылённом за моё отсутствие полу прихожей, было хорошо видно три пары следов, ведущих вглубь квартиры. Аккуратненько страхуя друг друга, мы выглянули в коридор. С нашего места хорошо просматривалась пустая кухня и закрытые двери в ванную и туалет. А вот из комнаты, расположенной за углом, служащей мне и спальней и кабинетом, раздавались негромкий стук и мужские голоса.

— Андрюх, может наших вызовем? — прошептал Яшка, явно надеясь, что я откажусь.

— Да ну. Сами не справимся? — меня стало немного потряхивать от азарта и предвкушения возможной схватки. Куда делась вся уже приобретённая ответственность и серьёзность? До того надоела бумажная возня, что воспринял всё происходящее как дар богов. — Пошли?

Аккуратненько мы подобрались к повороту коридора и Яшка, достав из кармана маленькое зеркальце (модник, мля, постоянно прыщички выискивает!) слегка высунул его за угол у самого пола. Хоть и не очень удобно, но мы разглядели троих типов, что-то обсуждающих стоя у моей кровати.

— Психическое воздействие и укладываем на пол? — дождавшись моего согласия Зильберман убрал зеркальце, перехватил поудобнее пистолет и мы рванули.

— Руки вверх!!! — мы взревели так, что я и сам вздрогнул, влетая в комнату и смещаясь влево от Яши и дверей. Бабах! Бабах! Бабах! Я выстрелил в потолок, Яша в одного из троицы, выхватившего из-за отворота бушлата пистолет, а третий выстрел произвёл упавший на пол тэтэшник бандита. Блин! Как ушам больно!

Связав руки захваченных засранцев их же ремнями, я пошёл в ванную сполоснуть руки, а Яшка упал на телефон, звонить в управление. Выходя из ванной и вытирая руки полотенцем, я услышал громкий топот из подъезда и тут же распахнулась дверь. Ещё не успев толком ничего осознать, я снова выхватил пистолет.

— Стоять! Руки вверх! Стреляю на поражение! — из комнаты на мой рёв вылетел Зильберман, с пистолетом в одной руке и телефонной трубкой в другой. Причём аппарат за ним не тянулся, не выдержав такого отношения к себе. У дверей, в какой-то нелепой позе, замер молодой парень в гражданской одежде, с пистолетом в правой руке, которой он опёрся о стену потеряв равновесие.

— Аккуратненько клади пушку на пол! Лицом к стене! Руки в стороны и на стену, быстро! — пока я орал на "гостя", Яша быстро подобрал его пистолет и встал немного в стороне.

— И кто же ты такой, олень северный, — честно говоря я пришёл в бешенство. Ни хрена себе, вернулся домой! Отметил, млять, возвращение!

— Кому молчим, юноша! — с этими словами Зильберман скользнул к парню, ткнул его стволом пистолета в поясницу и вернулся на своё место.

— Я… кха-кха, — парень закашлялся, но рук от стены не убирал. — Я…

Тут хлопнула подъездная дверь, и снизу вверх покатился дробный топот доброго десятка человек. Быстро наши сработали! Каждый, кто хоть раз слышал, как несётся группа людей "при исполнении", никогда не спутает их топот с чем-то другим. Через пару мгновений стало очень тесно – человек пятнадцать наших коллег мгновенно оказались в коридорчике и быстро, ни на секунду не задерживаясь, распределились по квартире. А судя по тихим матеркам и характерным буцкающим звукам, их появление вызвало новый приступ "медвежьей болезни" у горе-бандитов, что очень не понравилось нашим коллегам. Последними, после сигнала одного из бойцов, зашли Мартынов и Бах. Видимо уже понимая, что ничего страшного не произошло, Мартынов проворчал:

— Какие же вы вредные, товарищи офицеры. Одно беспокойство от вас, — и кивнув в сторону кухни пошёл туда первым.

— Докладывайте.

— Заехав после комиссариата в магазин, я с майором Зильберманом направились ко мне. Поднявшись на лестничную клетку…-

— Стоп! Пост во дворе был?

— Нет, товарищ генерал. Никого не заметили, я тогда подумал, что схема наблюдения изменена или пост сняли на время моего отсутствия.

— Ладно. С этим потом, продолжай. — Мартынов хмуро кивнул и покосился на такого же хмурого Иванова.

— Поднявшись на лестничную клетку, мы обнаружили, что пломба отсутствует, а дверь квартиры вскрыта. Нами было принято решение самостоятельно произвести осмотр квартиры и возможное задержание преступников. Я…

— Обоснуйте свои действия, товарищ майор, — вмешался Бах. — Почему сразу не вызвали тревожную группу?

— Товарищ генерал. Ближайший телефон находится у соседей на нижней площадке, но дверь их квартиры опечатана, как и моя… была. А телефон-автомат, в полутора кварталах от дома, и не факт, что он работает. Оставаться одному контролировать дверь квартиры, или оставлять майора Зильбермана а самому бежать к телефону, мне показалось более неразумным, чем действовать так, как мы.

— Понятно, — Бах усмехнулся. — По форме верно, а по сути… Надоели бумажки, дела захотелось пацаны, блин! Ладно. Ладно, не пыжьтесь! Продолжайте!

— Сложив вещи в углу площадки, мы прошли в квартиру. По следам на полу, мы определили, что в квартиру проникли три человека, а по голосам их местонахождение – спальня. С помощью зеркала, майор Зильберман установил их точное расположение в комнате, и мы произвели задержание, в результате которого двое неизвестных захвачены, а один, пытавшийся оказать вооружённое сопротивление, убит. Связав задержанных я направился помыть руки, а майор Зильберман звонить в управление. Выходя из ванной комнаты, я услышал чей-то топот, приближающийся к дверям квартиры, и принял меры к задержанию возможного злоумышленника. Задержан вооружённый неизвестный, никакой информации по нему дать не могу, так как сразу прибыли вы с группой.

— Понятно-о-о, — протянул Мартынов, чему-то усмехаясь. — Поехали, товарищи офицеры. Будем писать и разбираться со всем этим бардаком!

И завертелось-закрутилось! Уже через двадцать минут я отвечал на вопросы, следовательно и, насколько я понимаю, Яша занимался тем же самым. До позднего вечера я только и делал что курил, отвечал на вопросы трёх следаков (меняющихся время от времени), вновь и вновь излагал на бумаге всё произошедшее. Наконец, когда я уже был готов сорваться и закатать если не истерику, то скандал точно, пришёл командир.

— Всё, Андрей. На сегодня закончили.

— На сегодня? — я чуть не подпрыгнул от возмущения, — На се…

— А ты что, уволился со службы? — оборвал меня Александр Николаевич и сам же ответил. — Нет. Поэтому дуйте к Зильберману, к себе домой тебе пока нельзя, а с утра – за работу!