Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]

Обойдя автобус справа, при этом старясь не упускать из вида и кусты, мы увидели главное. Прямо в дорожной грязи, перед длинным, округлом капотом автобуса, лежало четыре тела: три мужских и одно женское, в форме сержанта милиции. Увидев её лицо, я аж отшатнулся. До того сильно она была похожа на мою Олеську. Чтобы успокоиться, даже пришлось глаза закрыть. Но пришёл в себя только от возгласа сержанта, что-то внимательно разглядывающего в стороне.

— Товарищ майор! Один нападающий был, точно! И прошло времени мало, меньше десяти минут!

Встряхнувшись я оглянулся на приблизившихся бойцов, время от времени косившихся на тела перед горящим автобусом. Один значит? Ну, с…а! В груди зажгло от ненависти. Повернувшись к сержанту я хрипло спросил.

— Говоришь, десять минут, не больше?

— Не больше, тащ майор! Может и поменьше даже, — уверенно ответил хмурый сержант, побелевшими пальцами сжимая автомат. — Сколько видел уже, товарищ майор, а привыкнуть не могу…

— Как думаешь, догнать сможем? Как со следами?

Сержант аж засветился весь и хищно оскалился:

— Догоним товарищ майор! И следы… замечательные следы!

Ну раз так. Я ещё раз внимательно огляделся, избегая смотреть на погибшую девушку. Не уйдёшь, гадина!

— Так, бойцы! Водители Иванов и… Чаякин, — я благодарно кивнул ефрейтору с грузовика, подсказавшему мне фамилию второго шофера. — Остаются на месте. Ничего не трогать! В случае, если кто-то поедет по дороге – гражданских задерживать до выяснения, военных привлечь к охранению и попытайтесь сообщить о произошедшем в Ейск, до него ближе. Остальные, за мной! Эту с…у взять нужно, мужики! Обязательно! Сержант, веди.

А через полчаса я мысленно проклинал весну, сапоги, тяжелеющий с каждой секундой автомат, заросший кустами лесок и ублюдка, который, по словам тяжело дышащего сержанта, был совсем рядом. Прорвавшись через очередные кусты мы вырвались на открытое поле, а метрах в пятидесяти от нас, у одиноко стоящего, всего какого-то перекрученного дерева, мелькнул человеческий силуэт и сразу раздался выстрел и чей-то стон слева от меня. Шлёпнувшись на размокшую землю я осмотрелся, стараясь не сильно задирать голову. То, что берёгся я не зря, понял сразу – рядом свистнула пуля, прилетевшая от дерева.

Повернувшись, к лежащему правее сержанту, я хмыкнул.

— Догнали, блин? Кого зацепило?

— Семенчука в плечо. Кость цела, по мякоти прошло, ничего страшного, тащ майор.

— Хоть это хорошо, — я поморщился, услышав очередной выстрел сволочи и пару коротких очередей с нашей стороны. — Как брать будем? Честно говоря, я на другое надеялся.

— Тащ майор? — сержант улыбнулся. — Если он нужен не особенно живой, то проще пареной репы. Рассредотачиваемся, огнём не даём поднять голову и сменить позицию. Приближаемся с флангов, пара гранат, а там… может и живой будет.

По-быстрому прикинув предложение бойца, я усмехнулся. Так и не стали вы, товарищ майор, военным человеком, хоть и погоны носите. Растерялись. Кинулись со злости и в азарте за зверем, а догнали и… чуть не обгадились.

Подозвав ещё пару бойцов сержант обрисовал им задачу и с одним из них уполз к остальным, направо. А я, с оставшимся, помаленечку, полегонечку, стал выдвигаться вперёд к дереву, смещаясь немного левее и стараясь стать как можно незаметнее. А минуты через три, стали раздаваться короткие автоматные очереди – это бойцы не давали этому гаду поднять голову и отвлекали его внимание на себя. Вот что интересно! Проползти двадцать, тридцать – даже сто! – метров, это ерунда. Но когда в любой момент ожидаешь прилёта пули, стараешься стать незаметным. Эти несчастные метры начинают казаться километрами! Это я заметил, ещё выходя из окружения после гибели группы на Украине. Но тогда было труднее и страшнее, а сейчас… Даже не знаю, как правильно описать чувства, заставлявшие мелкой дрожью трястись пальцы. Воедино слились страх и азарт, дикое желание добраться до этой сволочи и не подставиться ему, и чтобы мужиков он достать не смог. А мысленно я молился, чтобы Бог, если он есть, дал нам взять эту нелюдь живой. Человек может убить. Но убить женщину так как убил он – только нелюдь. Уходя с дороги, я бросил последний взгляд на тела: низ живота девушки-милиционера был просто разорван пулями. От таких ран сразу не умирают, а боль жуткая. Тварь хотела, чтобы она помучилась! Именно поэтому я и хотел взять его живым, насколько понимаю – другие тоже.

Так за мыслями, незаметно мы и выбрались на намеченное место. Переглянувшись с бойцом, я разжал усики у ребристой "лимонки", резко рванул кольцо и выждав мгновение, аккуратно метнул гранату в сторону дерева сразу вжавшись в землю. Ну его нафиг! Нарваться на свои же осколки совсем не хочется! Наши гранаты рванули почти одновременно, слившись в один раскатистый взрыв. А через мгновение раздались ещё два взрыва – отработали сержант и второй боец. Только прошли последние осколки, как я вскочил и бросился к дереву.

Последнее, что мне запомнилось, это оскаленное усатое лицо мужика лет пятидесяти, с бегущей из носа и рта кровью, огненные вспышки перед ним, удар в грудь и темнота.

Из спецсообщения народному комиссару Л. П. Берия от 24 февраля 1944 г.:

" открыли, время 2 минуты 17 секунд…"

Народному Комиссару Внутренних Дел СССР

Л. П. Берия

от старшего отдельной группы охраны, лейтенанта государственной безопасности

Е. И. Смирнова

Объяснительная.

26 февраля 1944 года, в 7 часов 30 минут, согласно приказу генерал-полковника Мехлиса Л. З., объект "Гуляка" выехал из г. Ейск в направлении г. Ростов на легковом автомобиле "М1" в сопровождении грузового а/м "ЗИС-5". В связи с неблагоприятной криминогенной обстановкой на территории Ейского района и Ростовской области, а также выполняя ранее полученные распоряжения, объект "Гуляка" сопровождала охрана в следующем количестве:

3 сотрудника органов ГБ, включая меня.

5 приданных морских пехотинца Азовской флотилии.

По всем предварительным расчётам и ранее полученным инструкциям я посчитал данное количество охраны более чем достаточным.

В 5,5 километрах от станицы Старощербиновская, в 13 часов 42 минуты, наша колонна наткнулась на автобус Опель-Блитц "w39" (армейская модификация автобуса), подвергшийся нападению неустановленных лиц. Рядом с автобусом обнаружены тела трёх человек:

сержант милиции Саечкина Ольга Петровна, 1925 г.р., сотрудник Старощербиновского отделения милиции;

Авадзе Рустем Гелаевич, 1887 г.р., агроном, направленный Краснодарским обкомом ВКП(б) в ст. Старощербиновскую;

Смехачёв Георгий Михеевич, 1900 г.р., водитель сельхозотдела Краснодарского обкома ВКП(б).

По результатам оперативного осмотра места происшествия было выяснено, что нападение произвёл один человек, используя при нападении (предположительно) пистолет германского производства типа "парабеллум", и что нападающий покинул место преступления в пределах десяти-пятнадцати минут до нашего прибытия. Данные выводы сделаны на основании найденных следов, гильз, характера ранений на телах убитых и состоянии загоревшегося автобуса.