Юрий Никитин - Ярость

Он отключил связь, вздохнул и пошел к своему бронетранспортеру.

Американские военные транспортники красиво и точно заходили на посадку. Из окон диспетчерской угрюмо смотрели, как исполинские машины с кажущейся неспешностью опускаются на бетонную полосу, затем короткая пробежка, останавливаются почти на середине полосы, словно на ходу бросают якоря.

Огромные люки были распахнуты в тот миг, когда самолеты только-только останавливались, а колеса еще не перестали вращаться. По пандусам быстро начали скатываться огромные тяжелые танки, сразу из всех пяти самолетов, выкатывались и выкатывались, огромные приземистые чудовища, над которыми десятки лет работали лучшие конструкторы, сглаживая броню так, чтобы снаряды отскакивали, зато собственную огневую мощь довели до предела. Это были не танки, а стальные чудища, извергающие разом из всех щелей десятки снарядов, ракет, пуль из крупнокалиберных пулеметов.

За танками катились бронетранспортеры. Над бортами виднелись округлые головы коммандос, все настолько упакованные в сверхпрочные панцири, что иголку не просунуть.

– Да, это армия, – вздохнул один.

– Профессионалы!

– У них конкурс, чтобы попасть в части. А у нас и офицерам по три месяца жалованье не выдают...

Кто-то сказал подбадривающе:

– Ничего! Вот американцы помогут вернуть дерьмократию, деньжат одолжат, а там с их помощью и оживем.

– Да? А чем расплачиваться?

– Ну, Курилы какие-нибудь отдадим, как когда-то отдали Аляску. Черт с ними! Мне-то что до той Аляски? И без Сахалина проживу. Пусть японцы заберут себе, только заплатят...

Но голос был слишком веселым, чтобы поверили, и говоривший сам поперхнулся, умолк. В гробовом молчании смотрели, как танки быстро помчались за кромку поля, там выстроились в три рядя, огромные и пугающие, прижатые к земле, как стальные звери перед прыжком.

Даже бронетранспортеры выглядели чудовищами: спаренные крупнокалиберные пулеметы спереди, сзади, с боков, портативные ракетные установки, ПТУРСы, и все с компьютерной системой наведения, лазерными прицелами... Черт, да им только вышагивать следом за своей техникой, цветочки собирать!

Кравец ехал на своем джипе, с ним был только полковник Джон Сильвер, он командовал отрядом коммандос, сотней самых отборных элитных. У танков своя задача, у них своя. Похоже, чувствовал себя неуютно в открытом всем ветрам джипе, поглядывал на идущий бок-о-бок бронетранспортер. Коммандос следят за ними сквозь прозрачные щитки, закрывающие лица от пуль и осколков.

Танки, грохоча гусеницами и вздымая удушливую пыль, неслись справа и слева, остальные грохотали сзади.

– Вон там, – показал Кравец на небольшое приземистое здание в пять этажей. – Там командный пункт. Если его сейчас захватить, то Кречет окажется отрезанным от всего мира.

– Сам он там? – спросил полковник.

В его голосе ясно звучала надежда разом закончить операцию и поскорее убраться из страшной непредсказуемой России.

– Если бы!

– А где?

– Близко, – заверил Кравец. – Если проехать еще минут двадцать, то будет блиндаж, из которого Кречет и должен наблюдать последнее действо... запуск боевых ракет.

– Из блиндажа? – удивился Сильвер.

– Да.

– Почему?

Кравец поморщился:

– Однажды погиб, наблюдая за пуском, главнокомандующий ракетными войсками. Одна из ракет, взлетев, рухнула обратно... Тогда погиб весь генералитет. Это было еще при Хрущеве. С того дня наблюдение ведется только из блиндажа.

– Сильно укреплен? – поинтересовался Сильвер.

Кравец хмуро взглянул на стальную лавину новейших танков. Все неслись напористо и мощно. Да попадись на пути Кавказский хребет, сметут, разнесут в пыль, проутюжат так, что на месте гор останется укатанное танковое поле...

– Одного танка хватит, – бросил он с пренебрежением. – Даже не танка, а так... Одного такого мордоворота, каких прилетела сотня. Даже не понял, зачем вам столько? Или вы собираетесь, не останавливаясь, захватить всю Россию?

Сильвер отвел глаза, чему-то вдруг усмехнулся:

– Да нет, такого приказа не было.

– А может и зря, – сказал Кравец с сожалением. – Кречет взял всех за горло, но у него уже немало сторонников. Сразу бы отсюда и на Москву...

Сильвер сказал осторожно:

– Я узнал случайно... и у нас бывают утечки, что одновременно с нами вылетели наши коммандос. Ну, не нашего ведомства, а военно-воздушных сил. Они, знаете ли, провернули свою операцию. Ловко! У них не было ни доступа, ни связи с вами, получить пароли не могли. Так они сумели погрузиться на русский самолет, что в Сербии! И тот летит прямо сюда. На его борту триста отборных коммандос!

– Зачем? – не понял Кравец.

– Ваш самолет вмещает триста, вот и воспользовались на полную катушка, как у вас говорят...

– Нет, зачем столько народу?

– А мы знаете ли, конкурируем! Здоровая конкуренция, не подумайте плохо.

– Зачем?

– Теперь и я говорю: зачем? Но какой-то умник, спец по русским, велел подстраховаться. Это он настоял, чтобы не только мои коммандос, но и танки... И он же настоял, чтобы наша группа захвата была увеличена с двух десятков до сотни.

Кравец скривил губы. Конкуренция даже в армии! Вместо одного надежного отряда посылают три: один на танках, второй – они, элитная морская пехота, а третий – отборнейшие головорезы из воздушного десанта!.. Наверное, пряник дадут тем, кто захватит первым, а опоздавшим запишут как учения...

Здание походило на исполинский сарай, только полностью из камня и железобетона. Когда-то внутри кипела бурная жизнь, постоянно приезжали огромные грузовики, что-то привозили, увозили, как все только и помещается в этом неказистом пятиэтажном здании, лишь посвященные знали сколько там этажей под землей, где, собственно, и расположены основные службы.

Сейчас там размещалась служба слежения за самолетами, а также осуществлялась оперативная связь между частями. Кравец указал на лестницу:

– Там, на пятом этаже!

Сильвер махнул рукой, его коммандос послушно сгрудились, вертели головами. Кравец прошипел зло:

– Чего встали, как бараны? Я же сказал, на пятом! Вот там виден краешек двери.

– Где лифт? – спросил Сильвер непонимающе.

– Какой на... мать твою, лифт? Пешочком, тоже мне, коммандос!

Один из коммандос, крепкий парень с веселым лицом, присвистнул озадаченно:

– А черт! Какой сегодня день?

– Четверг, – ответил второй немедля. – А что?

– Точно?

– Да. А что?

– Со мной такие глупости случаются только по пятницам. А мы прибыли в день...

Кравец прервал:

– Ты прибыл в несчастный день. Пошли!

Он первым бросился вверх по лестнице. Коммандос, топая сапогами, неслись следом, перепрыгивая через две ступеньки, но уже на третьем начали отставать, давали о себе знать бронежилеты и тяжелое оружие.