Антон Федотов - Закон Хильми

Рация, предусмотрительно захваченная генералом во время обыска тел, пока признаков жизни не подавала. Стоит ли говорить, что нервы у всех троих были натянуты до предела. Однако не "звенели" и не "шалили". Все-таки на счету каждого из них не по одной кризисной ситуации.

Наконец, нужное помещение было найдено. Сам агрегат оказался не таким уж и грандиозным сооружением, как представлял Александр. Всего лишь кресло окутанное проводами. Заметив его скепсис, доктор произнес:

— Механическая часть конструкции очень проста. Ты садишься в кресло. В кровь начинает вводиться токсин. Через некоторое время ты умираешь. Вот эта штука, — Док показал на колпак, похожий на те, что одевались на голову преступникам, прежде чем их поджаривали на электрическом стуле (ассоциации Александру не понравились). — "поймает" твое сознание, и отправит его в нужную нам точку времени и пространства. Понимаешь? Хорошо. Самое сложное в этом деле, это рассчитать координаты нужной нам точки по множеству параметров. Нам ведь нужно отправить тебя не только в нужное время, но еще и именно в твое тело! А оно, что характерно, постоянно перемещается в пространстве. Вся память моего лэптопа, а это сто двадцать терабайт, забита этими координатами и расчетами траекторий. Сам понимаешь, никто не смог бы проделать эти расчеты, даже имея под рукой всю мощь нашего вычислительного центра, кроме спеца пси-про высочайшего уровня. — Закончил Док не без оттенка гордости. Законной, надо сказать гордости.

То, что доктор перешел на "ты" порадовало Александра. Не стоит "выкать" человеку, которого через несколько минут собираешься отправить на смерть. Это может его несколько нервировать. Так что он решил пересмотреть свое, изначально не самое лестное, мнение о докторе. Тем более, интонации превосходства и зазнайства, поначалу проявлявшиеся в тоне пси-про, куда-то исчезли. Общаться с ним стало намного приятнее.

— Садись в кресло. Я за… — Ожившая рация, одновременно с сигналом тревоги не дали доктору закончить фразу. — Началось!

Под завывания сирены, рядом с которой любая пожарная сигнализация казалась детским лепетом, из рации неслись приказы личному составу: "Тактические группы, готовность номер один. Явиться с оружием к входу в спецхран для дальнейшего инструктажа. Охране принять боевую готовность!"

Васильковые глаза генерала стали спокойными, как небо в майский денек. Он как-то устало вздохнул, снял куртку, и расстелил ее прямо на полу. После чего лег сам и поудобнее пристроил автомат. Три полных "рожка", которыми его "проспонсировала" та же охрана, он пристроил прямо перед собой. Генерал готовился драться всерьез. До конца. Вот только в глазах у него, Александр только что заметил, все четче проступала какая-то растерянность.

— Его старая память потихоньку адаптируется под новую вероятность, — прошептал док на ухо Александру. — И Бог знает, что именно заложено в его новой памяти. Вполне возможно, что он начнет палить по нам. Так что пристегивайся поскорее. У нас мало времени.

Александру тоже не хотелось, чтобы настолько опытный волкодав как генерал, неожиданно превратился во врага. Он, не теряя времени, забрался в кресло и начал бороться с ремнями фиксаторов на ногах.

В этот момент заткнулась тревожная сирена, и одновременно с этим событием раздались первые выстрелы. Звук упавшего за спиной тела в сочетании с глухим рыком генерала подсказал Александру, что Боголь пока на их стороне. Криков раненых не было. Совсем. Генерал экономил патроны. То есть бил наверняка.

Александр был уже полностью привязан к креслу. Док возился с последними проверками и настройками аппаратуры и, судя по его раздраженному чертыханью, что-то поправлял прямо "по ходу пьесы". Оптимизма это, надо сказать, ничуть не прибавляло. За его спиной неожиданно настала тишина.

Нападавшие, похоже, решили перегруппироваться и временно отступили. Генерал использовал это время для того, чтобы заменить израсходованный наполовину "рожок". Его он положил чуть в стороне от остальных, чтобы не перепутать с целыми, но в случае необходимости он был под рукой. Впрочем, это было не более чем проявлением оптимизма. Старый вояка уже прекрасно понимал, что возможность еще раз перезарядить оружие ему уже не дадут.

— Послушай, Александр, — очень серьезно начал доктор. — Для твоего тела вся процедура пройдет безболезненно, но сознанию все равно предстоит испытать шок смерти. Большинство твоих предшественников погибли оттого, что не смогли перенести этого шока. Я могу посоветовать тебе только одно: попытайся сосредоточить всю свою волю на одной цели. Тогда шансы пережить "прыжок" у тебя будут чуть выше. Ну и… это… молись, если умеешь. Удачи.

Александр расслабился, закрыл глаза и попытался выполнить тренинг, которому его научил один старый, много воевавший и выживший, а оттого мудрый прапор. Он говорил:

— Если впереди невыполнимая, как тебе кажется, задача, или предстоит броситься в последнюю атаку, то постарайся просто расслабиться и отрешиться от всего. Когда у тебя это получится, то сосредоточься на вопросе о том, что же самое дорогое для тебя. Не надо думать о вариантах, только вопрос. Пусть подсознание само подскажет тебе верный ответ. Потом, когда ты полностью сосредоточишься на этом понимании, представь, что у тебя хотят это отнять. После чего смело кидайся хоть к дьяволу в пасть!

Старый прапор был не чужд "красивостей", как он сам это называл, но дело свое знал туго. Именно поэтому совет запомнился, и, надо сказать, не раз выручал Александра. Вот и сейчас звуки вокруг затихать и отдаляться. Клацанье клавиш, по которым со страшной силой лупил Док, мат генерала, способный восхитить сердце иного филолога и звуки боя уплывали куда-то далеко-далеко. Александру вспомнилось как он, лежа на диване, наблюдал за прибирающей квартиру Кристиной. Она подошла к нему и стала что-то говорить, но он не слышал ее голоса. Гораздо интереснее было наблюдать за ее лицом. Шутливо нахмуренные брови, и мягкий взгляд карих глаз. Кажется, она обвиняет его в том, что он бездельник. Она шутит. Она прекрасно знает, что он очень устал после двухнедельной командировки. Куда он тогда ездил? Неважно. Главное, что Она дома. И Она рада его видеть. Тем временем в него летит подушка. Он отбивает ее небрежным взмахом руки. Он не сердится, а продолжает смотреть в эти теплые карие глаза. Глаза цвета его личного счастья. Они хотят отобрать у него это счастье. Злость накатывала тяжелым валом. Да он скорее лично перехватит каждому из них горло, чем отдаст Ее!

Волна ярости захлестнула сознание. Вся сущность Александра требовала только одного: уничтожить всех, кто вздумал причинить вред Кристине. Его Кристине! И хрен он позволит себе сдохнуть раньше, чем она будет в безопасности.