Георгий Лопатин - В тылу врага

Шорох в лагере заметно усилился. Женщины стали плакать, мужики злобно на них огрызаться, чтобы не ревели. Солдаты помогали людям избавляться от всего ненужного в переходе и дальнейшей жизни, даже если владельцы все это таковым не считали, облегчая рюкзаки по максимуму.

Через тридцать минут объединенная группа солдат и гражданских, оставив на месте на удивление много хлама, уходила на северо-восток, поднимаясь все выше в лесистые горы.

Почти сразу стало ясно, что уйти от врага не удастся. Гражданские на удивление шли очень медленно и шумно, все время спотыкались, то и дело падали, в большей степени это конечно относилось к женщинам. Особенно к одной – полнотелой жене Иваныча. Даже удивительно, что за время, проведенное в лесу, она не похудела, сохранив свои безразмерные формы.

"Или все же похудела, но это не очень-то заметно, — подумал Куликов. — Тогда вопрос, сколько она весила до того как попала в лес на подножный корм?"

Женщина обливалась пóтом и уже на втором километре стала задыхаться.

— М-мать… — в который раз раздраженно сплюнул Бардов увидев, что женщина вконец выдохлась и остановилась, опершись о дерево.

— Я больше не могу… — сказала она, обливаясь слезами, размазывая их по всему лицу и громко всхлипывая.

Только это зрелище отчего-то нисколько не прибавляло к ней жалости и сочувствия, даже наоборот, еще больше настраивало против причины задержки. Ожесточало.

"Но может это только со мной? — подумал Куликов и оглянулся на других солдат. — Но нет, похоже, что не только со мной…"

— Жрать надо меньше, — глухо ругнулся один из солдат.

— Это ж как надо было забросить собственное тело, чтобы превратиться в такое?.. — соглашался другой.

Юрий глухо матерился, на чем свет стоит, и Вадим мысленно подписывался под каждым его словом.

Невольно приходили мысли, в том роде что то, что они связались с гражданскими – большая ошибка лейтенанта. И их не спасут и сами в руки китайцев попадутся. А уж что они с ними сделают за взрыв ядерной бомбы и уничтожение чертовой уймы китайских войск с техникой, не приснится даже в самом страшном сне.

"Ну не бросать же их теперь? — подумал Куликов. — Хотя если уж на то пошло, именно так я бы и поступил. Точнее, я бы с ними вообще не стал связываться… О чем только Тарков думал, патриот долбанный?!"

— Идемте, вы сможете, — взял ее под руку лейтенант. — Нам нужно идти.

— Идем, дорогая…

Женщина, сипло дыша, вновь тяжело зашагала по тропе, поддерживаемая под руки лейтенантом и своим мужем.

Бардов разразился совсем уж грязным матом, желая толстухе таких неприятностей, что уши в трубочку сворачивались.

— В плену у китайцев она нанесла бы им больше урона, чем нашествие саранчи и самая жестокая засуха вместе взятые, — единственное, что сказал Юрий без мата.

Несмотря на то что гражданские можно сказать одной семьей прожили друг с другом довольно много времени и притерлись, но страх оказаться в плену у китайцев взвинтил людей до предела так что буквально на пустом месте произошла неслабая словесная перепалка. И дело дошло бы до драки, а то и вовсе до пальбы, у всех ведь оружие, если бы не вмешательство лейтенанта и солдат, разнявшего конфликтующих и разведших супружеские пары в разные концы лагеря.

И вот она эта причина страха и медленного движения, стонет, продолжая лить слезы, доставая всех до зубовного скрежета.

— Ну в чем я виновата?! — кричала она сквозь рыдания, сотрясаясь всем немалым телом. — Да, я вот такая! Ну убейте меня! Бросьте!

— И бросим!

— А ну прекратить! — снова вмешался Тарков. — Никто никого не бросит.

Утром недосчитались зачинщиков ссоры. Они ушли своей дорогой, посчитав что в одиночку у них больше шансов на спасение чем такой толпой, на ногах которой висит такая "гиря".

"Не могу их в этом винить, — подумал Вадим. — Даже одобряю…"

— Жаль только это не ускорит наше продвижение, — вздохнул Бардов.

Лейтенант ходил хмурый, но даже не стал разбираться, в чью смену свалила пара и кого за это стоит взгреть. Вместо этого он скомандовал сбор и отряд снова двинулся нелегкий в путь.

Если лагерь они оставили не заминированным, то на тропе поставили две растяжки. Собственно это все что они могли сделать, чтобы хоть как-то замедлить продвижение противника. Больше гранат у них не осталось.

К вечеру, отряд прошел только около половины от запланированного расстояния, и осознание этого отнимало силы само по себе. Все чувствовали, что погоня, фигурально выражаясь, наступает им на пятки. Солдаты и вторая супружеская пара бросали на толстуху уже откровенно злобные взгляды. Но ей кажется, стало уже все равно – сломалась.

Собрался военный совет. Лейтенант вынужден был его провести, видя поганое настроение солдат, близкое к бунту.

— Нам не уйти от преследования с этой… коровой, товарищ лейтенант, — первым высказался Бардов. — Нужно что-то решать.

— И что ты предлагаешь?

— Ничего… — смутился Юрий. — Вы командир, вам и решать. Я просто констатирую очевидные факты. Завтра к полудню, это в лучшем случае, а то и раньше китайцы нас догонят. Честно говоря, я удивлен, что они нас не нагнали еще несколько часов назад.

— Им приходится осторожничать, чтобы не попасть в засаду. — Сказал Тарков. — Они ведь даже не знают что нас из всего отряда раз, два и обчелся… Растяжек, опять же боятся. Как минимум одну, наверняка, должны были словить.

— Хорошо бы собак задело…

— Это вряд ли, — вздохнул лейтенант. — Собаки животные умные, осторожные и просто так ничего не заденут.

— Нужно избавиться от гражданских, — сказал Куликов, уже не видя смысла молчать о том, о чем думали все без исключения, возможно даже сам лейтенант. — Причем не только от толстухи, но и от остальных тоже.

— Нельзя, — после короткой паузы, хмуро отозвался Тарков.

— Почему?

— По кочану! Вспомни, кто ты есть!

— И кто я есть?!

— Солдат, твою мать!

— И что?!

— А то! Мы давали присягу, Куликов! Мы дали присягу и согласно ей, если ты не помнишь, обязаны защищать гражданское население от врага. И не важно о каких масштабах идет речь: в целом общество и государство или всего несколько человек, как в нашем случае. Понимаешь?!

Вадим поджал губы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь совсем уж резкое, тем более, что он уже "на карандаше". Лейтенант сейчас тоже на взводе и тоже может сделать что-нибудь такое, от чего Вадиму станет очень плохо.

"Еще пристрелит к чертовой матери, чтобы другим неповадно с ним спорить было", — подумал он.

— Так что же вы намерены предпринять, товарищ лейтенант? Ведь Бардов прав, завтра, самое позднее к полудню, китайцы нагонят нас и мы ничего не сможем сделать. У нас боеприпасов с гулькин нос… не отобьемся.