Георгий Лопатин - В тылу врага

— Ну ладно… — согласился старшина, которому сейчас было не до Куликова. С этим всегда можно разобраться позже.

Вадима посадили в углу на стул рядом со связистом, и он действительно вроде пришел в норму. По крайней мере, голова больше не болталась так безвольно, как в тот момент, когда его вводили в землянку.

Все заняли свои места.

— Ты че наделал, придурок?! — тут же угрожающе зашептал на Юрия Алексей. — Где батарея?

— Потом…

— Ну, блин… — буркнул Белый и замолчал, потому как старшина уже начал совет.

Авдеев поначалу непонимающе глядел на друзей, а потом до него дошло, что дезориентированное состояние Куликова дело рук Бардова и тоже хмуро на него посмотрел.

— Итак, вот последние сведения от разведчиков, — сказал Коржаков, показывая на настенную карту. — Как вы можете видеть, китайцы со всех сторон: юга, запада и востока с охватом севера двинули против нас крупные силы. Очень крупные. По сути, целую армию. И берут наш партизанский край в кольцо.

— Сколько их?

— Точно подсчитать количество солдат противника не представляется возможным. Приблизительная численность от четырехсот до шестисот тысяч.

— А то и вовсе миллион…

— И так может быть, — согласно кивнул Коржаков. — Они хотят разделаться нами раз и навсегда.

— Да уж, мы можем гордиться собой, — невесело усмехнулся один из присутствующих командиров. — Минимум полмиллиона солдат против пяти тысяч бойцов. Хорошее соотношение.

— Что будем делать командир?

— Это и требуется выяснить: что будем, а точнее что мы можем.

— Да по-хорошему мы ничего не можем. Только разве что бежать…

— Думаю что наше окружение малыми мобильными группами китайцев уже завершено…

— Тем более нужно прорываться, пока они не установили полноценный контроль над территорией и не завершили блокаду.

— Думаю, после такого бегства мы перестанем существовать как партизанский отряд. Какими бы группами мы бы не уходили, по сто, десять или вовсе одному человеку, большинство из нас либо поймают, либо уничтожат. А те, кто все же прорвется, останутся без ресурсов. Мы и так уже едва-едва держимся, от поставки к поставке…

— Но не сдаваться же нам теперь?

— Это верно…

— Эх-х… нам бы сейчас хоть парочку другую бомбочек атомных, — посетовал еще один из командиров.

— Они бы не решили проблемы, — вздохнул Коржаков. — Слишком большие площади. Нам тут сотня бомб нужна, не меньше…

Командиры замолчали, вглядываясь в карту невидящими взглядами, потому как ничего дельного предложить не могли.

Авдеев ткнул в бок Бардова и кивнув на обезображенное гримасой боли лицо Куликова, обеспокоенно и, в то же время, требовательно шепотом спросил:

— Что ты все-таки с ним сделал?

Белый тоже присоединился к допросу, требовательно зыркнув глазами.

Куликов тем временем стал раскачиваться из стороны в сторону под обеспокоенным взглядом связиста, но привлекать к себе и больному внимание командиров занятых важным вопросом не посмел.

— Устроил ему полет над гнездом кукушки…

— Чего?!

— Ну… сделал ему легкий электрошок. Приложил провода от клемм батареи к его вискам… Думаю, раз дело в мозгах, может разряд тока поможет…

— Да ты больной! Смотри, как его от твоих экспериментов всего крутит! Нет, все-таки надо его в лазарет тащить.

— Да что ему теперь сделают в лазарете? Это же не промывание кишков устроить и даже не чистку крови под капельницей провести, — не соглашался Бардов. — Тем более смотрите, он приходит в норму… свою норму.

Вадим и вправду перестал шататься и гримасничать. Вместо этого он вновь замер и уставился на свечной огонь, что освещал рабочее место связиста.

Приятели замолчали, потому как общий гул голосов смолк, и вновь продолжилось обсуждение непростой ситуации.

— Другого способа нет, нужно уходить… прорываться пока есть такая возможность.

Остальные командиры согласно закивали головами.

— …Не принимать же бой при соотношении один к тысяче, а то и к двум. Никаких патронов не хватит.

— Что ж, видимо другого пути действительно нет…

— Огонь… Нужно их всех сжечь огнем…

Сказано это было тихо, но все расслышали, правда не сразу поняли кто сказал. А когда осознали, все разом обратили изумленные взоры к Куликову.

— Что? — глухо спросил Коржаков.

Вадим оторвал взгляд от волнующегося от дыхания пламени свечи и осмотрел собравшихся, будто видел впервые.

— Мы сожжем их… Это лето выдалось необыкновенно сухим… в то же время дуют сильные ветра… огонь быстро охватит большие площади… нужно только правильно произвести поджоги…

— Сами сгорим…

— Сделаем узкий коридор с наветренной стороны…

Вадим встал и шагнул к настенной карте.

— Нужно только подпустить противника поближе, для большей концентрации.

— А это мысль, — кивнул один из командиров. — Самые опытные из бойцов смогут проскочить даже под носом у дьявола и произвести поджоги.

Началось бурное обсуждение новой идеи и даже о Куликове на какое-то время забыли. Только не Тимур, Алексей и Юрий. Они подхватив Вадим под руки вывели его на свежий воздух.

— Очнулся?! — воскликнул Белый.

— Сработало! — обрадовался Бардов.

— Что сработало? — удивился Куликов. — О чем вы?!

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил Авдеев, утихомирив приятелей.

— Хм-м… честно говоря не очень… все как в тумане… Даже зацепиться ни за что не могу, тут же ускользает.

— А что ты помнишь наиболее четко из последних воспоминаний?

— Окружение и прорыв… переход по Монголии… плен… Плен… на этом все обрывается…. Лишь неясные образы…

— Не бери в голову! — хлопнул Вадима по спине Юрий. — А то опять отключишься, чего доброго! Ты и так все лето ходячим растением был, пока я…

— Что, пока ты?

— Ну… пока я тебя разрядом тока не шибанул…

Приятели сбивчиво, перебивая один другого, поведали Вадиму события последних месяцев и все безуспешные попытки вывести его из сомнамбулического состояния.

— М-да… — ошарашенно протянул Куликов.

— Вот тебе и м-да! — засмеялся в голос Бардов. — Учитывая, что стоило тебе только очнуться, как ты тут же предложил, похоже, единственный выход из тупика, в котором мы оказались!

— А теперь пошли к доку, пусть он тебя осмотрит, — сказал Белый и добавил для Бардова, что похоже хотел запротестовать: – Все равно придется. Такие прояснения сознания просто так не происходят.

— Ну, пойдем… чего уж теперь. Как говорится, победителей не судят!

— Ты это Коржакову скажи, — усмехнулся Авдеев, — глядишь, он может еще с тобой согласится.

Юрий тут же погрустнел. Старшина и победителей осудить может, еще как может. Тáк может, что мало не покажется.