Георгий Лопатин - Уклонист

— Пройдешь по восточному побережью, выйдешь к югу и тут тебе все дороги открыты. Но я так понимаю Казахстан не самоцель?

— Естественно.

— Как дальше-то будешь?

— Осмотрюсь на месте и что-нибудь придумаю. Планы планами, а жизнь нередко подбрасывает сюрпризы, которые все тщательно разработанные планы отправляет на свалку. Так что с планированием особо напрягаться не стоит.

— Верно. И я не сомневаюсь, что тебе удастся прорваться, ты парень шустрый. Ладно, так и быть, — хлопнул ладонью по столику авторитет. — Ты, видать, реальный пацан, все-таки награды эти ты реально заработал своей шкурой под вражескими пулями, не украл, не выиграл, иначе бы и увольнение не дали бы. Так вот, я тебе дам координаты казахстанской братвы, и они тебе помогут свалить куда-нибудь дальше. Не бесплатно, конечно, помогут, но деньги у тебя есть, я знаю, — усмехнулся Бурый. — Да и вряд ли они возьмут так уж дорого как мы. Все-таки там ситуация поспокойнее. Китайцам Казахстан и даром не нужен. У них своих пустынь до фига, зачем им еще одна? Морока только.

— Благодарю. Это действительно ценно, — признал Куликов.

Сойтись с нужными людьми на чужой земле, имея хоть какие-то рекомендации всегда проще, чем наводить мосты по собственному почину. В последнем случае один неверный шаг может стоить жизни. А ну как примут за подсадную утку?

— Ну, вроде все. С деталями своего путешествия ознакомишься уже на месте. А теперь веселись!

— Непременно!

Бурый несколько раз хлопнул в ладоши и в комнате на выбор выстроились жрицы любви. Выбрав себе одну, Вадим заперся с ней в приват-комнате. Оттянуться действительно стоило на полную катушку, потому как в ближайшее время ему вряд ли удастся хоть как-то расслабиться. Прогулки по горам занятие не из легких…

Железнодорожный вокзал был забит народом, в основном военными, продолжающими прибывать из западных областей страны. В основном это были пехотинцы: резервисты и призванные по мобилизации. Но вот прошла рота морской пехоты, а там затерялась группа спецназа в краповых беретах.

Из тех, кто уезжал из города также большинство являлись военными, но уже успевшими хватить лиха, о чем свидетельствовали их тяжелые ранения. Безрукие, безногие, с тяжелыми пулевыми ранениями груди и живота, обожженные, ослепшие… В больничных серых пижамах, бледные, с темными кругами под глазами, вялые, они лежали на носилках, укрытые синими солдатскими одеялами, отчего их болезненный вид только усиливался. Командование постаралось, чтобы прибывающие и отбывающие между собой не пересекались. Оно и понятно, созерцание тяжелораненых бойцов вряд ли способно воодушевить на подвиги.

Были такие же отпускники, как и Вадим Куликов. Они как-то само собой собрались вместе и поглядывая на своих боевых товарищей которым в боях повезло не так как им, много курили, отчего Вадиму пришлось отстраниться, уж очень густой получался дым. Древний паровоз бы позавидовал.

— Рефрижераторы… — произнес кто-то глухо и смачно сплюнул.

На запад по самому дальнему пути уходил очередной состав вагонов-холодильников.

Многие невольно поежились. Лучше уж быть тяжело раненым и лежать на носилках с самым бледным видом чем являться пассажирами этого зловещего состава по аналогии с "Черным тюльпаном" прозванным "Черным удавом", уж очень длинные эти поезда.

— Второй состав за сегодня…

— Видать решил всех скопом вывезти.

— Или просто только-только рефрижераторные составы подогнали.

— Кстати, зачем обязательно в холодильниках?

— Значит так положено…

— Я к тому что можно и так. Морозняк стоит, не меньше пятнадцати градусов…

— Положено значит положено. И потом, дальше на западе уже не так холодно как здесь. Днем бывает до плюс пяти доходит, а про южные регионы я и вовсе молчу. Пальмы растут.

— Ну да, верно…

Также с берегов Енисея спешили убраться оставшиеся и задержавшиеся жители города и его окрестностей. Они, как правило дожидаясь своего поезда, сидели на огромных баулах, коробках, узлах в коих умещалось все то ценное, что они могли забрать с собой.

По перрону то и дело проходил патруль и проверял документы у новичков-отпускников. Впрочем, иногда лейтенант ошибался, всех ведь проверенных не упомнишь, и проверял документы у одного и того же человека дважды, а то и трижды. Кто-то по этому поводу возмущался, а кто-то как Куликов отдавал их на повторную проверку безропотно. В конце концов, чего бузить-то?

Наконец подали состав и отпускники сразу стали спешно грузиться в вагоны, будто опасаясь, что поезд простоит не целый час, а то и все два, ведь погрузка лежачих раненых коих большинство дело небыстрое, а всего минуту и уйдет без них если они не успеют в него заскочить.

По соседству орали гражданские, забрасывая свои тюки в открытые окна, кто-то с кем-то ругался, споря за место. Толкучка там стояла просто невообразимая, доходило до драк, но их пресекал патруль.

Но вот поезд тронулся и все отпускники почувствовали себя по-настоящему расслабленными. Чего уж греха таить, но каждый из них опасался, что китайцы как назло что-нибудь учудят именно в эту минуту и поступит приказ всем отпускникам вернуться в свои подразделения. Но к счастью китайцы пока и не думали чудить.

— Сыграем? — предложил сосед из пехотинцев напротив Вадима, перетасовывая карты.

"Еще один", — устало подумал Куликов.

— Меня Серегой зовут.

— Вадим…

— Ну так что, как насчет картишек.

— Давай. Только играем не просто так, а на услугу официанта.

— Хм-м… А давай! — махнул рукой Серега и стал сдавать измятые карты в том числе еще двум присоединившимся к ним игрокам. — Я думал отпуска дали только орденоносцам… — кивнул он на пустую грудь Вадима.

Когда все сняли бушлаты, выяснилось что каждый красовался пред другими со своей наградой: орденом или медалью высокого достоинства.

Вот и у Сереги на груди болтается какая-то медаль.

— Так и есть, просто я не посчитал нужным их одевать.

— Скромный?! — хмыкнул сосед Вадима.

— Типа того.

— Эх, поскорее бы домой, — вздохнул сосед Сереги.

— С женой покувыркаться не терпится?!

— И это тоже…

Поезд тем временем набирал ход и как-то разом выскочил на заснеженные равнины. В сумерках быстро опустившегося вечера темными пятнами пролетали оставленные жителями деревушки и поселки. Лишь в редких окнах еще горел свет, но это остались старики, считавшие, что им бояться нечего. Что с них взять? Жизни?..

Глядя на открывающиеся уже непривычные для взгляда привыкшего к горам и лесам, открытые пространства Куликов в полной мере теперь осознавал что полковник Гороховский прав, говоря что китайцев нужно сдержать на восточном берегу Енисея, в горных перевалах, хребтах и кряжах. Там где их легко сдержать малыми силами, потому как стоит только врагу пересечь великую сибирскую реку и все, китайские армии расползутся как тараканы по равнинам Западной Сибири и остановить их не получится никакими силами и средствами, даже атомными бомбардировками. Бомб просто не хватит накрыть такие территории.