Георгий Лопатин - Уклонист

Из Новокузнецка выехали через дачный массив примыкающий непосредственно к городу, потом по лесным дорожкам помотались с час и только после этого выехали на дорогу.

Разведчик по кличке Циклоп катил в нескольких километрах впереди, выходя на связь каждые десять минут или по мере необходимости и тогда белая "нива" с очень высокой посадкой, в которой ехал Вадим под охраной Жетона и Шороха сходила с шоссе. Иногда приходилось возвращаться и выезжать на лесную дорогу, но чаще просто съезжали в кювет и петляли между деревьев, делая дугу относительно полицейского поста.

На полпути до цели путешествия машина ехала только по горным дорогам и затянулось это на целых три дня. Снегу в горах было много и какой бы ни была "прокачанной" "нива" с увеличенной мощностью движка, но время от времени и она застревала в сугробах, так что всем приходилось браться за лопаты и разгребать заносы и завалы регулярно возникавших на пути.

Намахавшись шанцевым инструментом днем, ночью все спали в машине, не обращая внимания на явное неудобство, ведь машина тесная, внедорожник, и не располагала к комфорту, даже наподобие того что мог дать даже самый паршивенький семейный седан. Но седану на таких тропах вообще делать нечего, вообще на руках пришлось бы нести.

К исходу третьего дня они, наконец, добрались до Рубцовска, остановившись в пригородном доме, чтобы не маячить перед копами. Встречающая сторона растопила баню и Вадим с удовольствием помылся и отогрелся.

— Ну вот и все, мы свое дело сделали.

— Да. Как вы потом назад-то? По той же дороге? — поинтересовался Куликов.

— По ней, — кивнул Шорох. — Нам ведь тоже перед копами светиться нельзя, если не хотим загреметь как ты!

— Но это что, — махнул рукой Жетон. — У нас-то дорога расчищена не без твоего участия, все легче будет даже если снег пойдет, а вот тебе придется еще поработать.

— Так мы через границу на машине что ли попрем? — удивился Вадим.

— Нет конечно! — хохотнул некто Маркер из группы встречающих. — На лошадях.

— На лошадях?!

— Ну да. Не пешком же… Кстати, какие у тебя отношения с лошадьми?

— Никаких. Я их вживую видел разве что в парке отдыха и то пони, на которых детей катали.

— Ну, там нет ничего сложного, — заверил Куликова Маркер. — Основные принципы управления надеюсь знаешь?

Вадим кивнул.

— Чтобы поехать, нужно чуть двинуть пятками по бокам и сказать "но", а чтобы остановиться, натянуть поводья на себя и произнести "тпру".

— Верно. Освоишься. Да и лошади этих контрабандистов не такие уж и большие, одно слово – степные. Чуть больше ранее видимых тобой пони, но меньше нормальных лошадей, так что бояться не стоит. Они ведь животные травоядные.

— Да я не боюсь…

— И правильно. Там тебе будет что бояться помимо лошади.

— В смысле?

— Будешь бояться сверзиться с седла прямиком в пропасть!

Братва от души рассмеялась, Вадим лишь выдавил вымученную улыбку.

— Так что доверься лошади. Она лучше знает, куда и как ей идти по тамошним кручам. Да и выносливые они будь здоров.

— Учту.

— А теперь, за удачу, — провозгласил тост Маркер и поднял очередную стопку водки. — Она нам всем так или иначе понадобится.

— Слушай Аркадий, — произнес Шорох, вопреки своей кличке шумно втянув воздух, занюхав водку коркой черного хлеба.

— Чего?

— Ты ведь за кордон намылился, верно?

— Ясен пень…

— Ну я в смысле совсем… — Шорох широком махнул рукой в неопределенную сторону. — В Европу или еще куда… В конце концов, ну какой Казахстан кордон? Смех один…

— Допустим…

— Я чего хочу-то… тебе ведь там в Европах да Америках твои награды все равно как банные листы для одного места… железки железками, так вот, продай их нам, а?

— Зачем?

— Как "зачем"? Мы "липу" на себя сделаем, а тебе наверняка деньги нужны. Они ведь как известно никогда лишними не бывают, их всегда мало… А заплатим мы дорого…

— Сколько?

— По штуке за цацку.

— Три тысячи? Да ну на фиг…

— По две… черт с тобой, по три штуки! Три штуки за висюльку!

— Уже лучше, — кивнул Вадим после короткой паузы, во время которой он изображал, будто раздумывает над предложением. — Но нет.

— Че так? — недовольно нахмурился Шорох.

— Жизнь она штука сложная, всяко повернутся, может и передом и… крупом. Так что пусть мои висюльки останутся при мне.

— Жаль…

Вадим мысленно злорадно усмехнулся.

"Нет уж, что мое, то мое, — подумал он. — Я их заработал честно, чтобы вот так продавать кому-то, кто потом, фазаном выпятив грудь, будет носить их, будто сам заслужил".

Куликов даже удивился этой своей мысли. Ведь еще совсем недавно эти жестянки, что ему вручил генерал в торжественной обстановке перед строем, были для него просто разукрашенным железом на разноцветных подвесках и "болтах" и не более того, не имевших вообще никакой ценности. И вот когда за это "барахло" ему предложили неплохую кучу бабла, его вдруг взяла злость, так что захотелось дать этой "морде" в морду. С чего бы и к чему бы это?

"Это просто зависть, — подумал он, немного остыв. — Я просто завидую им, и с радостью поменялся бы с ними местами. Ведь им не пришлось пройти через то, через что пришлось пройти мне. Не пришлось стоять на краю пропасти, на волосок от смерти…"

— За победу! — произнес кто-то очередной тост.

И снова Вадим удивился себе, на этот раз своей железной выдержке. Ни один мускул не дернулся на его лице, он даже вместе со всеми поднял стакан, хотя еще мгновение назад ему дико хотелось вскочить и затолкать этому пьяному "патриоту" его же стакан водки прямо в глотку, а потом забить его туда как можно глубже размашистыми ударами кулака.

На следующий день из Рубцовска люди Маркера отвезли Вадима к безымянной деревушке у самой границе состоящей из двух десятков обветшалых деревянных домов. Судя по всему раньше домов в деревне было больше, но по мере убывания населения, освобождавшиеся дома разбирались на дрова.

Люди здесь жили явно не своим трудом, хотя, конечно, смотря, что иметь под "своим трудом". Они не сеяли и не пахали, потому как, огородики были маленькие и большей частью заброшенные если судить по стеблям высокой засохшей травы что густо торчали из снега.

Но были в деревне и дома поцелее и богаче оснащенные даже внешне. Над некоторыми крутились ветряки, обеспечивая хозяев дармовой энергией, в дополнение к той, что поставлялась по проводам откуда-то издалека, но с частыми отключениями из-за поломок, обрывов или обрезов охотниками за цветным металлом готовых спилить, обрезать и украсть все что угодно и сдать ради паленой бутылки водки.

К одному из таких богатеньких домов с хорошим задним двором Куликова и отвезли. Внутреннее оснащение дома бытовой техникой говорило само за себя, это дом успешного контрабандиста.