Майкл Муркок - Левиафан шагает по земле

— А теперь мы ей кое-что покажем! — проскрежетал он. И его подданные бросились вперед, простирая руки, и завопили, требуя, чтобы он сделал то, что давно уже хотел.

Факел наклонился и приблизился к голове Уны Перссон. Она не могла видеть, что происходит, по, очевидно, догадалась. Она содрогнулась в своих путах, затем сжала губы и закрыла глаза. Огонь все приближался к ее волосам.

Я приложил ружье к плечу, прицелился и выстрелил королю Ист-Гринстеда между глаз. Удивление, проступившее на его лице, было почти забавным; он рухнул с пьедестала и свалился в грязь у ног своих «подданных».

Спасибо армейской выучке и военному опыту — я действовал быстро.

Пока все эти отвратительные физиономии таращились на меня в бессильном ужасе, я бросился к решетке и освободил миссис Перссон двумя ударами ножа.

Затем я застрелил еще троих из тех, что стояли поближе. Один из них был вооружен, и я знаком дал миссис Перссон понять, чтобы она взяла его ружье. Она быстро повиновалась, хотя, должно быть, все еще мучилась сильной болью.

— Поселок обнесен частоколом, — сказал я людям. — Первый же, кто посмеет угрожать нам оружием, умрет так же быстро, как ваш вожак. Вы видели, нам неведомо милосердие. Если вы останетесь за забором и не станете препятствовать мам, ничего плохого больше не произойдет.

Несколько человек зарычали, как звери, однако они были слишком ошеломлены и запуганы, чтобы предпринять хоть что-нибудь. Когда мы направились к выходу, я не удержался от заключительного слова.

— Хочу сказать вам, что я — англичанин, — заявил я. — Англичанин, как и вы, и родился в той же части света, что и вы. Но я возмущен тем, что видел здесь. Британец не должен вести себя подобным образом. Вспомните ваши прежние идеалы. Вспомните, чем они некогда для вас были. Вот ваши поля и скот все еще при вас. Производите продукты питания, как вы делали всю жизнь. Разводите скот. Возродите Ист-Гринстед, пусть это будет снова чистая деревенька, какой была она когда-то…

Уна Перссон положила руку мне на плечо и прошептала:

— У нас не так много времени. Они скоро сообразят, что у вас с собой нет никакого подкрепления. Они уже озираются и могут увидеть, что здесь, кроме нас, больше никого нет. Идемте! Бежим к моей машине.

Мы отступили к воротам и закрыли их за собой. Здесь опрометью бросились бежать. Я следовал за миссис Перссон; она хорошо знала дорогу. Мы мчались по лесу; миновали несколько одичавших полей; затем на нашем пути лежал второй лесок, где мы остановились и прислушались, нет ли погони. Однако ничего не было слышно.

Задыхаясь, У на Перссон торопливо двинулась дальше, покуда в лесу не засветилась прогалина. Там она наклонилась над кустом, без всякого напряжения вырвала его с корнем и освободила слабо поблескивающий металлический корпус. Миссис Перссон нажала кнопку. Раздалось жужжание, и один из люков открылся.

— Забирайтесь! — сказала она. — Места хватит как раз для нас двоих.

Я повиновался. Теперь я находился в тесном помещении, окруженный множеством незнакомых приборов. Миссис Перссон закрыла люк над головой и принялась нажимать на кнопки, поворачивать рычаги, пока машина не затряслась и не засвистела. Она заглянула в прибор, похожий на стереоскоп, затем отвела рычаг назад. Свист стал еще пронзительнее, машина набрала обороты и глубоко зарылась в землю.

— Что это за машина? — удивился я.

— Вы еще не видели? — мимоходом отозвалась она. — Это пятая модель туннелекопателя О'Бина. Единственный на сегодня способ передвигаться незамеченным. Едешь довольно медленно, что правда, то правда, но зато безопасно, — она улыбнулась и на мгновение оторвала глаза от контрольной панели, чтобы протянуть мне руку. — Я еще не поблагодарила вас. Не знаю, кто вы, сэр, но я очень благодарна вам за то, что вы сделали. Моя миссия в этой части Великобритании имела жизненно важное значение, и теперь у меня вновь появился шанс выполнить ее удачно.

В каюте тесного «автомобиля» было чрезвычайно жарко, и я невольно воображал, что мы приближаемся к раскаленному ядру планеты.

— Не стоит благодарности, — отозвался я. — Я рад, что смог быть вам полезным. Мое имя Бастэйбл. Вы ведь миссис Перссон, не так ли?

— Мисс Перссон, — поправила она. — Стало быть, вас прислали ко мне на помощь?

— Я случайно проходил мимо, вот и все, — теперь я жалел, что выдал наше прежнее знакомство — всякое объяснение могло оказаться неудачным. Я поспешно начал припоминать, что мне рассказывали о ней на борту «Скитальца». — Я узнал вас по фотографии. Вы были прежде актрисой, не так ли?

Она улыбнулась и большим белым платком вытерла пот со лба.

— Кое-кто думает, что я до сих пор остаюсь актеркой.

— На какой глубине мы сейчас находимся? — спросил я, чувствуя себя все еще довольно слабым: перепад давления совершенно лишал меня сил.

— О, не глубже ста футов. Система воздухоснабжения работает небезупречно, но я недостаточно разбираюсь в этом металлическом кроте, чтобы отрегулировать ее. Не думаю, чтобы нам сейчас грозила опасность.

— Что заставило вас отправиться в Ист-Гринстед, мисс Перссон?

За дребезжанием машины и неприятным воем мотора она не расслышала вопроса. Женщина немного изменила курс, затем приложила руку к уху и попросила меня повторить.

В ответ она пожала плечами:

— У меня были дела невдалеке от этой деревни. Незадолго до конца войны там делались попытки создания подпольного правительства. Разрабатывались планы касательно одной машины О'Бина, которую еще ни разу не изготавливали. Существует только один прототип ее — в Африке. Эти планы могли бы решить одну-две проблемы, над которыми мы все еще бьемся.

— В Африке? Так вы прибыли из Африки?

— Да. Так, мы па месте, — она потянула два рычага на себя. Я почувствовал, как туннелекопатель задрал нос и поднялся на поверхность. — Здесь по большей части мягкий грунт, поэтому мы добрались так быстро.

Она остановила моторы, бросила последний взгляд на приборную панель и осталась довольной увиденным. Затем подошла к люку и надавила на кнопку. Люк открылся. В каюту хлынул свежий вечерний воздух.

— Выходите первый, — сказала она.

Я наконец-то выбрался из машины, чему был несказанно рад, и теперь стоял и ждал, пока мои глаза привыкнут к изменившемуся освещению. Вокруг был плоский, ровный ландшафт. Я разглядел лишь очертания построек, окружавших нас ровными рядами. Это место показалось мне чем-то знакомым.

— Где же мы? — спросил я.

— Думаю, раньше это называли «Овалом», — объяснила она, спрыгивая на траву рядом со мной. — Быстрее, мистер Бастэйбл! Мой воздушный корабль должен стоять там, снаружи.

В сложившихся обстоятельствах мои чувства были довольно нелепы, я это знал, и все же был шокирован: мы осквернили одну из самых знаменитых площадок для гольфа!